Гладиатор - Филипп Ванденберг

— Что там? Ты богат теперь? Не забудь, что я был твоим другом в трудные времена! Открой свой шар! Мы хотим разделить с тобой твое счастье!

Баловень судьбы осторожно вынимал пальцами шар изо рта, извлекал из него крохотный свиток папируса и подавал его своему грамотному соседу. Тот читал: «Поздравляю. Ты стал владельцем принадлежавшей императору виллы за садами Лукулла, также как и урожая с прилегающего к ней виноградника».

Счастливчик, вскинув руки, кричал:

— Слава щедрости Нерона Клавдия Цезаря Августа!

— Слава Нерону! — подхватывали окружающие.

Повсюду там, где открывались шары, разыгрывались подобные сцены. Они заставляли подавляющую массу людей, оставшихся такими же бедными, как и до входа в цирк, позабыть о своем разочаровании.

Внезапно в одном из проходов между трибунами появился слон. Цирк вздрогнул от оглушительного радостного рева зрителей. Римляне любили слонов. Они догадывались о том, что сейчас произойдет. Два каната, каждый толщиной в руку, были натянуты от одной стороны трибуны к другой. В цирке воцарилась тишина. Сто тысяч пар глаз были прикованы к слону. Укротитель ударил железным крюком по могучей ноге животного, заставляя его против воли ступить на канаты. Как только все четыре ноги слона оказались на канатах, укротитель запрыгнул сзади на его спину. Ряды зрителей отозвались негромким перешептыванием. Крепления канатов заскрипели, когда огромное животное, осторожно переставляя ноги, двинулось вперед. Зрители затаили дыхание.

Чем дальше продвигался слон, тем сильнее раскачивались канаты. Животное, однако, продолжало спокойно выполнять привычное задание. Уже всего несколько метров отделяло его от противоположной трибуны. Начали звучать первые приветственные возгласы. Еще четыре или, самое большее, пять шагов. Укротитель вскинул руки, а затем похлопал слона по спине. Дело сделано!

Казалось, трибуны рухнут от шквала криков, топота и аплодисментов. «Слава императору! Слава тебе, Нерон Клавдий Цезарь Август!» Похвалы не касались исполнителей, они могли относиться только к устроителю игр, императору.

Еще прежде, чем зрители успели успокоиться, на арене появился целый отряд карликов, забавных, но вместе с тем и отвратительных человечков с непропорционально большими головами и коротенькими конечностями. Одновременно под звук труб с противоположной стороны на арену вышел строй рослых полуобнаженных женщин — светловолосых рабынь из Галлии и Германии — вместе со стройными темнокожими уроженками Африки. На них были одни лишь набедренные повязки, а в руках они держали короткие мечи.

Карликов было больше, и мечи у них были длиннее, чем у женщин, что должно было частично компенсировать разницу в росте. «Ave, Caesar, morituri te salutant!» — прозвучало с арены их приветствие, и в следующее мгновение карлики, вращая мечи над головами, бросились к женщинам-гладиаторам. Начался неравный, на первый взгляд, бой.

— Бей! — заорали зрители, когда один из карликов приблизился к женщине и попытался изо всех сил ударить ее мечом по ногам.

Вскоре стало очевидно, что бой проходит с преимуществом для карликов. В отличие от рослых, но неопытных женщин, они были обученными гладиаторами, не только умевшими хорошо обращаться с оружием, но и обладавшими упорством и выдержкой, которым рабыни ничего не могли противопоставить.

Каждый раз женщину атаковали два карлика — один спереди, другой сзади. Одна из женщин упала и, громко крича, дожидалась смертельного удара. Карлик взмахнул мечом и одним ударом снес ей голову. По цирку прокатился взволнованный вздох, когда в ту же минуту другая рабыня, подбежав сзади, вонзила в спину карлика свой короткий меч. Извлечь слишком глубоко вошедший в тело меч она не сумела, и три карлика погнали безоружную рабыню через всю арену. С пронзительным криком она, широко раскрыв рот и зажмурив глаза, прижалась к стенке в ожидании смертельного удара. «Бей! Бей!» — вопили с трибун зрители. Им казалось, что смерть слишком медлит. Но вот — удар, и из нанесенной в живот раны хлынул поток крови. Рабыня медленно опустилась на песок. Зрители вытягивали шеи, стараясь получше разглядеть, как впитывается кровь в золотисто-желтый песок. «Слава тебе, Цезарь, твои игры приносят нам радость!»

Вителлий ждал своего выхода в отдельном, а не общем со всеми гладиаторами помещении. В лишенной окон комнатке пламя масляной лампы призрачным светом освещало боевое одеяние гладиатора. Он нервно поправил кожаный ремень, которым крест-накрест была обмотана его правая рука. Точно так же были обмотаны ремнями его грудь и икры. Правое колено защищала удерживаемая короткими шнурками кожаная накладка. Помимо этого на теле Вителлия была лишь набедренная повязка на широком поясе с застежкой в виде символа бога солнца.

Гладиатор беспокойно расхаживал по полутемной комнате. Когда до него доносились восторженные вопли сотни тысяч глоток, Вителлий вздрагивал. Слишком хорошо ему было известно, что восторг здесь вызывает только чья-нибудь смерть. Страха не было, но неопределенность исхода поединка вызывала в нем, тем не менее, с трудом сдерживаемое напряжение. Зверя он должен одолеть, не получив при этом ни единой раны. Даже неглубокая рана, нанесенная когтями льва, могла поставить под угрозу жизнь гладиатора, потому что, почуяв кровь, хищник становился непредсказуемым. И чем дольше затягивалась схватка, тем меньшими становились шансы гладиатора.

Львов для арен римских цирков отлавливали в Африке сотнями. Один их вид приводил римлян в настоящий экстаз. Ощущение опасности, исходящее от могучих хищников, обладало для римлян необычайно притягательной силой. Человек, сумевший победить или укротить льва, пользовался у них высочайшим уважением. Потому-то великий полководец Помпей въехал в Большой цирк на колеснице, в которую были впряжены прирученные львы, а позже тем же самым поразил римлян и Марк Антоний.

Вителлий поиграл мускулами. Его сухощавое тело от лодыжек и до самых запястий было великолепно подготовлено к бою. К скорости движений и быстроте реакции, которыми он отличался с самого начала, добавились теперь сила и самообладание. Он чувствовал, что находится в самом расцвете сил. Теперь, когда он способен справиться с любым противником, ему нечего бояться и льва.

— Пора, господин! — вырвал гладиатора из раздумий голос раба.

Вителлий взял свой короткий меч, еще раз сделал глубокий вдох и вышел из комнаты, направляясь к арене.

— Пусть Марс руководит тобой в этом бою, — проговорил раб.

Полностью сосредоточившись на предстоящем поединке, Вителлий шел по темному проходу, не замечая проходивших мимо истекающих потом растрепанных рабынь и запятнанных кровью карликов и не слыша воинственного рева труб, возвещавших о начале боя. Он просто переставлял ноги — уверенно и твердо, так, словно уже шел навстречу льву. Вопроса о том, кто победит — он или лев, — у Вителлия даже не возникало. «Убей его!» — выкрикнул он мысленно и взмахнул мечом, словно нанося смертельный удар.

Напряженные секунды ожидания у тяжелого красного занавеса. Полная сосредоточенность. Последний сигнал труб. Занавес раздвинулся. Пять шагов по раскаленному песку. Палящая жара. Аплодисменты, ураган аплодисментов. «Слава Вителлию!» Приветственные возгласы слева, а из глубины ритмичные хлопки сложенными лодочкой ладонями. Для тебя, Вителлий! Для тебя! Шаг за шагом по глубокому песку под гром литавр. Жара. Стягивающие грудь ремни раздражают кожу. Императорская ложа. Ага, вон там, далеко вверху, рыжая копна волос. Приветствие. Взмах мечом. Я хочу сражаться! И сражение началось.

Внезапно воцарилась полная тишина. Невидимая рука подняла тяжелую решетку на другом конце арены. Чудовищных размеров лев могучим прыжком выскочил из своей темной клетки. Песок летел в публику из-под его лап.

— Я убью тебя! — крикнул Вителлий, направляя в сторону хищника короткий меч.

Только сейчас лев обратил внимание на своего противника, остановился и с наводящим ужас рычанием устремил взгляд на гладиатора.

— Иди же ко мне, иди же! — попытался раздразнить зверя Вителлий и начал медленно, шаг за шагом, продвигаться вперед, вытянув руку с мечом.

Лев пригнулся, словно готовясь к прыжку. Сейчас человека и животное разделяло не более десяти шагов. Зрители на трибунах затаили дыхание. По опыту таких боев они знали, что гладиатор погиб, если зверю удастся, прыгнув, наброситься на него. Вителлий стоял на месте, глядя в прищуренные глаза хищника и слушая его хриплое дыхание.

— Иди же! — прошептал Вителлий.

Лев, однако, напрягшись всем телом, оставался на месте.

Гладиатор сделал короткий быстрый шаг вперед. Никакой реакции. В Вителлии начал просыпаться страх, неподвижность животного внушала чувство неуверенности. Он видел, что меч в руке подрагивает. У Вителлия не хватало мужества сделать еще хоть шаг вперед. И тут он применил один из часто использовавшихся в ходе обучения приемов. Вителлий начал осторожно и бесконечно медленно сдвигаться в сторону, обходя льва. Правая нога сдвигается в сторону, левая подтягивается к ней. Поначалу это не привело ни к чему. Зверь оставался все в том же положении, лишь голова его чуть заметно поворачивалась вслед за каждым шагом гладиатора. Если Вителлию удастся сойти с направления прыжка животного, он получит шанс броситься ко льву и вонзить меч в его тело. Правая нога сдвигается в сторону, левая подтягивается к ней…