Фронтовое милосердие - Ефим Смирнов

В числе заместителей главного хирурга был и профессор Владимир Николаевич Шамов, тоже воспитанник Военно-медицинской академии, по окончании которой в 1908 году он был оставлен работать в клинике С. П. Федорова. В результате трехлетней работы там он защитил докторскую диссертацию, потом был направлен в научную командировку за границу, работал в хирургических клиниках Англии и США. В 1923 году, будучи уже известным хирургом, он занял кафедру хирургии в Харьковском медицинском институте. В 1930 году он организовал и возглавил украинский институт переливания крови, будучи подготовленным к этому активным участием в разработке определения групп крови и ее переливания еще в клинике своего учителя. Лишь в 1939 году Шамов вернулся в ВМА, заняв должность начальника кафедры, на которой в свое время получил подготовку хирурга-клинициста. По совместительству работал научным руководителем Ленинградского института переливания крови.

Одним из заместителей главного хирурга был назначен заведующий кафедрой госпитальной хирургии 2-го Московского медицинского института Владимир Семенович Левит, длительное время возглавлявший редакционную коллегию журнала «Хирургия». Окончив в 1906 году медицинский факультет Харьковского университета, он. в отличие от двух своих коллег по должности, работал в системе земской медицины, где получил подготовку хирурга-клинициста, защитив в Казанском университете докторскую диссертацию. В 1919 году перешел на преподавательскую работу в хирургическую клинику медицинского факультета Томского университета. Клинику возглавлял известный советский хирург Владимир Михайлович Мыш, воспитанник Военно-медицинской академии. Освоив в клинике методы системного изложения материала, Левит в 1922 году занял такую же кафедру на медицинском факультете Иркутского университета. Вскоре он переехал в Москву и возглавил кафедру хирургии на медицинском факультете Московского университета. Научные интересы Левита были разнообразны, но наибольший след он оставил в хирургии зоба и желудка. Ему принадлежало первенство в производстве резекции кардиальной части желудка. Хорошо зная работу и подготовку больничных врачей, их сильные и слабые стороны, Левит крайне был необходим для координации хирургической работы между госпиталями фронта и тыла страны, к которым имели непосредственное отношение управления МЭП и РЭП, имевшие в своем составе и хирургов-специалистов.

Количество медицинских учреждений, подлежавших формированию, резко возросло. Это обусловливалось началом войны и ее характером, потребовавшим увеличения числа фронта и армий. По состоянию на 1 декабря 1941 года число действующих фронтов возросло с 4 до 8, а армий — с 15 до 46. Кроме того, при проведении от мобилизования и передислокации не обошлось без потерь госпиталей и других медицинских учреждений. Это наблюдалось на всех фронтах, но особенно на Западном. Там оказались неотмобилизованными 30 госпиталей на 12 600 коек, в том числе и не успевшие эвакуироваться бывшие гарнизонные госпитали.

Несмотря на то что ГВСУ уже в конце июня — начале июля 1941 года создало в Москве нештатный резерв медицинского состава и организовало сборку комплектов медицинского имущества боевого перечня на складах центрального, фронтового и даже окружного подчинения для формируемых учреждений, ход формирования, особенно полевых госпиталей, нас не удовлетворял. Особую заботу мы проявляли об ускорении формирования органов управления эвакуацией раненых, их приемом и распределением по госпиталям и больницам, находившимся в армейских и фронтовых тыловых районах. Однако и в августе положение в полевой медицинской службе оставалось напряженным.

К этому времени Наркомат обороны и Наркомздрав СССР сформировали ЭГ на 658000 коек. Кроме того, в гражданских больницах некоторых городов, главным образом крупных, Наркомздрав обязывался выделить 34 100 коек. Они назывались оперативными, находились на учете соответствующих войсковых медуправлений и использовались по их распоряжениям. Формирование ЭГ и коек в них возрастало и на 1 октября составляло 1 миллион. ВСУ еще в ноябре 1940 года считало необходимым иметь этих госпиталей на 200 тысяч больных. При этом оно учитывало, что в царской армии в первую мировую войну в период напряженных боев на фронтах количество коек во всех госпиталях и лазаретах было еще больше. Средний уровень боевых санитарных потерь во второй мировой войне должен был увеличиться, учитывая резко возросшие по огневой мощи, подвижности и маневренности средства вооруженной борьбы. Это ни у кого сомнения не вызывало. Вопрос сводился к тому, когда готовить помещения для развертывания госпиталей, до войны или после ее начала. ВСУ руководствовалось тем, что площади, отводимые для эвакогоспиталей, нужно готовить заблаговременно, поскольку количество зданий и объем необходимых работ в них были очень большие. В частности, необходима была подводка труб для водопровода и канализации, приспособление помещений под пищеблоки, операционные и перевязочные (учитывая, что большинство госпиталей были хирургические), а также под санитарные узлы и обмывочные отделения.

Вопрос был решен так, что площади должны были приспосабливаться до войны и во время ее.

Приспособление зданий уже в ходе войны задерживало формирование ЭГ, а потребность в них была, так как фактические потери ранеными превзошли предполагаемые. Трудность определения боевых санитарных потерь обусловливается, как ни в каком другом разделе военного дела, значительной ролью в их происхождении многочисленных аспектов, учет которых при изучении всего того, что имеет отношение к оборонным мероприятиям, является весьма нелегким делом.

С августа 1942 года коечная сеть ЭГ стала сокращаться. Причин этому было много. Во время Смоленского сражения мы вернулись к вопросу организации госпиталей для легкораненых (ГЛР). То, что не было встречено с должным вниманием до войны, уже не вызывало возражений во время кровопролитного сражения, два месяца длившегося на главном, московском направлении. Этому способствовало и то обстоятельство, что к началу войны штатная численность личного состава ППГ и ЭГ на 200 коек составляла соответственно 101 и 129 человек. ГЛР же на 1000 мест имел по первоначальному штату персонала только 186 человек. Это было очень важно. Вопросы экономии людских ресурсов в первые же месяцы войны приобрели большое значение.

Организация этих госпиталей началась на Западном фронте и вначале проводилась на базе ППГ и ЭП. Но вскоре затем она стала осуществляться на базе ЭГ. Основой формирования стали ЭГ на 200–300 коек. Для организации комплексного лечения раненых в этих новых лечебных учреждениях ГВСУ направило бригаду специалистов по лечебной физкультуре, физиотерапии и хирургов во главе с В. В. Гориневской, занимавшей должность инспектора-хирурга. Валентина Валентиновна окончила в 1908 году Высшие женские курсы в Петербурге, принимала участие в первой мировой войне, работала старшим хирургом этапного лазарета на Западном фронте, а потом главным врачом госпиталя. До призыва в армию более 8 лет она возглавляла кафедру травматологии и военно-полевой хирургии в Центральном институте усовершенствования врачей. Кафедра размещалась на базе Московского НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского. Трудолюбие, исполнительность и готовность в любое время суток выехать или вылететь самолетом в любой пункт ГБФ или ГБА были характерной чертой В. В. Гориневской. Походная жизнь и деятельность, связанная с организацией и методами работы госпиталей нового типа, которых не знала история войн, были ее стихией, придавали ей силы, бодрость и приносили полное моральное удовлетворение.

Руководство ГВСУ, предлагая на совещании в апреле 1940 года организовать ГЛР, исходило из соображений общего порядка, которые сводились к тому, чтобы обеспечить быстрое излечение и возвращение в строй раненых, требующих, как правило, поликлинического (а не госпитального) лечения, которое можно и нужно совместить с физической, боевой и политической подготовкой, а следовательно, и с лагерным размещением их в армейском тыловом районе (постоем по крестьянским домам, в землянках и шалашах). В этих госпиталях должен быть воинский распорядок дня, подчиненный, однако, быстрейшему восстановлению боеспособности солдат и офицеров.

Эти общие принципиальные установки должны были найти конкретное воплощение в штатно-организационной структуре госпиталя, в его соответствующем оснащении и обеспечении врачами-хирургами, физиотерапевтами, специалистами по лечебной физкультуре и трудовой терапии, а также строевыми командирами в качестве заместителей или помощников начальников медицинских отделений. Вот эту-то работу после обмена мнениями между начальником лечебно-эвакуационного управления, главным хирургом и его заместителями мы и возложили на Гориневскую. И она с ней успешно справилась, конечно, не без помощи офицеров лечебного отдела, а главное — благодаря предложениям начальника медицинской службы Западного фронта военврача 1 ранга М. М. Гурвича, его заместителя бригадного врача Н. И. Завалишина, главного хирурга фронта военврача 1 ранга С. И. Банайтиса, начальника ФЭП бригадного врача Н. М. Невского и начальника ПЭП, которые в это время находились во фронтовом подчинении и непосредственно управляли госпиталями, в том числе и ГЛР. Эти предложения основывались на изучении и совершенствовании опыта работы первых ППГ, превращенных в ГЛР — госпитали-лагеря для лечения легкораненых и больных. Кроме того, медицинской службе фронта было направлено значительное (количество необходимого имущества. Положительный опыт этих госпиталей быстро сделался достоянием всех фронтов.