Радости Любви - Патриция Кей

Мягкие волосы блестели в тусклом свете лампы. Бледно-желтая атласная сорочка с кружевными оборками, казалось, ласкала молочно-белую кожу и подчеркивала изгибы тела, ничего не скрывая. Четко очерченная грудь вздымалась и опускалась в такт ее быстрому дыханию. Под тканью ясно вырисовывались живот и бедра. На ней не было белья.

У Питера задрожали руки, когда он прикоснулся к Куин. Они целовались снова и снова. Он гладил и ласкал ее, пока она не застонала. Страсть вспыхнула в нем с новой силой, наполняя его животным желанием. Питеру захотелось повалить Куин на пол, сорвать с нее одежду и взять ее. Навалиться всем телом и услышать, как она закричит. Освободиться от раздиравшего душу жгучего желания. Но разум взял верх.

– Куин, – сказал Питер прерывающимся голосом, – подожди.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Он выключил свет. Теперь Куин стояла в потоке лунного света. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и направился в спальню, положил на кровать и, стараясь ни о чем не думать, быстро разделся. Обычно он спал обнаженным, поэтому под джинсами ничего не было. Питер взглянул на Куин – ее лицо и тело казались мраморными в свете луны. Она протянула к нему руки, и Питер опустился на кровать, Куин предполагала, что заниматься с Питером любовью приятно, но это оказалось более чем приятно. Это было великолепно. Он заставлял ее чувствовать себя особенной. Очень женственной. И очень сексуальной. Когда он целовал ее, казалось, что внутри вспыхивает огонь. Его страстные, жадные поцелуи возбуждали ее. Благодаря Питеру она поняла, что такое страсть.

А его руки!

Ей казалось, она тает от его прикосновений.

Когда он начал ласкать ее грудь, у Куин перехватило дыхание.

– Тебе нравится? – спросил он, продолжая ласки сквозь атласную сорочку. Прикосновение мягкой ткани к коже было необыкновенно волнующим. Куин отвечала на его ласки, и ей не хотелось, чтобы он останавливался.

– Да, да. Очень нравится.

– А мне очень нравится ласкать тебя, – прошептал он.

Куин закрыла глаза, отдавшись на волю чувств. Она вздрогнула, почувствовав его язык на своем теле. Это ощущение было неописуемым. Куин никогда не испытывала такого. Она непроизвольно выгнула спину, умоляя его продолжать. Наслаждение было настолько острым, что почти причиняло боль. Куин застонала.

Теперь он целовал ее плечи, шею, руки, потом обнял ее одной рукой и потянул на себя, так что она оказалась сверху. Питер гладил ее спину и ягодицы.

Куин провела ладонями по его груди, впитывая его силу и жар, ощущая пальцами, как сильно бьется его сердце. Она почувствовала его возбуждение, и ответная волна желания захлестнула ее.

Через какое-то время он повернулся, так что Куин снова оказалась на спине, и лег рядом. Его руки медленно скользнули вниз. Куин в точности повторяла его движения, и ей было приятно услышать, как он издал стон. Питер снова начал целовать ее. Поцелуи становились все более жадными, неудержимыми и требовательными.

Наконец, когда она уже начала думать, что не выдержит этих сладострастных пыток больше ни секунды, он снял с нее сорочку и отбросил в сторону. Провел рукой по ее животу, спустился ниже и снова стал гладить ее тело. Куин ответила лаской. Из груди Питера вырвался хриплый стон.

– Пожалуйста, Питер, – умоляюще прошептала она, потому что не могла больше сдерживаться.

Через секунду он овладел ею, проникая все глубже и глубже, и Куин почти потеряла сознание, когда ее начали сотрясать сладостные судороги. Она прижалась к нему всем телом, и через несколько секунд, едва сдерживая крик, Питер пролился в нее, одновременно закрыв ей рот поцелуем.

Она крепко прижималась к нему, чувствуя, как сотрясается его тело, понимая, что уже никогда не сможет полюбить другого мужчину.

Да, Куин любила его. Более того, она чувствовала, что ее место – рядом с Питером. Ей не хотелось двигаться. Если бы она могла вечно лежать так, ощущая его в себе! Куин хотела заботиться о нем, утешать его, когда ему станет грустно или одиноко, избавить его от страданий. Она хотела быть ему другом, любовницей, спутником жизни, матерью его детей. Она хотела, чтобы он принадлежал ей целиком. Навсегда.

Куин была так счастлива, что ей хотелось плакать. Если бы она могла ему все это сказать! Но пока Питер не захочет того же, это было невозможно. Они долго лежали обнявшись, пока их сердца не стали биться спокойнее, а разгоряченные тела не остыли. Потом Питер повернулся на бок и поднял ее одежду. Куин нежно гладила его по щеке, чувствуя, как колется отросшая за день щетина. Она провела кончиками пальцев по его носу, подбородку, губам, убрала упавшие на лоб волосы.

Ей нравилось прикасаться к Питеру, нравилось просто лежать и смотреть на него. Интересно, о чем он думает? Как ей хотелось в это мгновение услышать слова любви!

– Ты не жалеешь?

Разочарование, словно острая стрела, пронзило ее сердце.

– Нет, я никогда не пожалею об этой ночи. Куин дотронулась до его груди, чувствуя, как сильно и размеренно бьется его сердце. Помедлив секунду, он сказал:

– А мне кажется, я пожалею.

Она взяла его лицо в свои ладони и страстно поцеловала.

– Не говори так, – прошептала она. – Я не хочу, чтобы ты жалел.

– О Господи, Куин, какая ты милая! Питер прижал ее к себе.

– Я говорю так только потому, что мне кажется, то, что мы сделали, нечестно по отношению к тебе.

– Но я сама этого хотела.

– Я тоже этого хотел, но это неправильно. Я просто боюсь, что когда-нибудь ты пожалеешь.

– Я никогда об этом не пожалею. Он молчал. Куин не выдержала:

– Питер, сегодня, прежде чем прийти к тебе, я приняла решение. Я не собираюсь выходить замуж за Джима. Я не могу. Уже не могу.

Она почувствовала, как напряглось его тело.

– Куин, я не…

Она рукой закрыла ему рот.

– Нет, подожди, Питер. Дай мне закончить. Он вздохнул.

– Благодаря тебе я начала понимать себя, – мягко сказала она. – И самое главное, поняла, что никогда не выйду замуж за человека, рядом с которым не ощущаю того, что ощущаю рядом с тобой.

В ответ Питер только крепче обнял ее и нежно поцеловал. Он провел языком по ее губам.

«О Боже, как я люблю его!» Если бы она могла сказать это. Но Куин понимала, что это невозможно. Иначе все будет выглядеть как давление с ее стороны. Он и так напуган. Питер сам должен разобраться в своих чувствах. Сам должен понять, что она ему дорога.

– Мне не надо ничего обещать, – продолжала она. – я ничего от тебя не требую. Н-но, я просто поняла, что надо жить дальше и двигаться вперед. – Куин сделала глубокий вдох. – И еще я поняла, что надо помириться с Морин.

– Я рад за тебя.

– Но, Питер, ты тоже должен двигаться вперед. Хорошо, что ты решил поехать в Чикаго. Тебе нужно наладить отношения с семьей. Ты тоже должен взглянуть в лицо прошлому, чтобы избавиться от него. Должен простить себя. А потом возвращайся ко мне, Питер. Возвращайся ко мне на Рождество. Давай вместе проведем сочельник.