Радости Любви - Патриция Кей

И это было плохо. Очень плохо.

Потому что он, Питер, не был святым. Он желал ее, и чем дальше; тем сильнее. Он боялся, что не удержится и возьмет то, что она готова была ему дать.

Прошлая ночь – яркий тому пример. Сначала он не удержался и разоткровенничался, а потом и вовсе потерял голову. Они почти занялись любовью!

Заняться любовью с Куин было бы большой ошибкой, потому что она не принадлежала к тем женщинам, которые занимаются сексом, не испытывая никаких чувств к мужчине. Она бы ждала большего. Куин была той женщиной, которая захочет выйти замуж и родить детей.

А он уже один раз попался на эту удочку. И что из этого вышло?

Кимбл тяжело вздохнул. У него не было ничего прочного, что он мог бы предложить Куин. Он совершил слишком много ошибок в своей жизни. Она заслуживала лучшего. Этот дипломат ей прекрасно подходит.

Так что Питер решил держаться в стороне. Сохранять дистанцию. Но это будет нелегко – не видеть ее, не прикасаться к ней. Он думал об этой проблеме все утро и наконец неохотно решил, что это единственный способ не повторить прежних ошибок. Нельзя поддаваться искушению. Он должен уехать из Шагрин-Фоллз. Сегодня первый день рождественских каникул – так что самое время выполнить задуманное.

Можно поехать на лыжный курорт. Он не катался на лыжах с первой зимы после их с Кристиной свадьбы.

«Почему ты не хочешь ехать домой?»

Нет, он не мог поехать в родной дом. Только не на Рождество. Никогда. Даже от мыслей о том, что придется вновь пережить боль, что вновь нахлынут воспоминания и все эти «если бы…» и «почему я не…», становилось трудно дышать.

«Когда-нибудь тебе придется взглянуть в лицо прошлому. Ты не можешь вечно убегать. Вернуться домой в Чикаго – значит сделать первый шаг».

Разве не так он советовал Куин поступить в ее ситуации? Она сделала первый шаг, вернулась домой. Теперь осталось сделать второй – простить Морин.

Он долго думал об этом. Наконец принял решение. Полный решимости, Питер обогнул дом и постучал в дверь Фионы. Через несколько минут старушка открыла дверь.

– Привет, – сказал он, войдя внутрь. – Куин дома?

– Нет, – ответила Фиона. Ее проницательные глаза внимательно смотрели на Питера. – Она ушла минут пять назад. Сказала, что ей нужно в последний раз сделать покупки перед Рождеством.

– Ох!

Теперь, когда он решил, как поступить, ему хотелось немедленно поговорить с ней, потому что решение было по-прежнему в силе.

– Посмотрим, может, мне удастся найти ее. Может, она поможет выбрать что-нибудь для моего отца. Я решил на праздник поехать домой. Уезжаю завтра, рано утром.

– Питер, замечательно! Твой отец будет тронут. Но все равно, мне жаль, что ты не останешься с нами. Мы будем скучать по тебе.

Кимбл присел на краешек стула и взял ее руки в свои.

– Мне жаль, Фиона. Мне тоже будет не хватать вас в это Рождество. Но, понимаешь… нет, я не могу этого объяснить… я должен поехать.

Раньше, всякий раз, когда Фиона осторожно расспрашивала его о прошлом, он говорил только, что совершил много серьезных ошибок и пытается построить что-то новое здесь, в Шагрин-Фоллз.

– В прошлой жизни я был страшным эгоистом, и от моих действий пострадали невинные люди. Я убегал от этого, – признался Питер, – но теперь пришла пора вернуться домой и разобраться с проблемами.

Она взглянула на него с сочувствием и кивнула:

– Я так и думала.

Он сжал ее руки, затем нагнулся и поцеловал старушку в щеку.

– Я очень дорожу твоей дружбой и тем, что ты приняла меня таким, какой я есть, ни о чем не спрашивая. Ты совершенно необыкновенная женщина, знаешь об этом?

– Ой, ну перестань.

Глаза Фионы светились от удовольствия.

Питер поднялся.

– Я еще зайду сегодня. Я приготовил пару подарков для тебя и Куин.

– Хорошо. Поторопись, если не хочешь разминуться с ней.

Питер направился в город. Он шел очень быстро и преодолел несколько кварталов меньше чем за пять минут, но, даже дойдя до Мэйн-стрит, не догнал Куин. Он окинул улицу беглым взглядом, повернул налево и заглядывал в каждый магазин по пути. Даже если ему придется обойти все магазины, он все равно найдет ее.

Кимбл нашел Куин в книжном магазине «Файерсайд». Она стояла в самом конце, напротив книжного стенда, посвященного Огайо. На ней были белая стеганая куртка, джинсы, коричневые ботинки со шнуровкой и красный шерстяной шарф через плечо. Из кармана куртки торчали красные перчатки. Куин стояла, сосредоточенно сдвинув брови. Она выглядела юной и беззащитной.

Она не видела, как Питер шел к ней, – так была поглощена книгой, которую держала в руках. Подойдя ближе, он увидел, что это была книга об аманитах в Огайо. Ему стало любопытно, интересовала ли ее эта тема или же она покупала книгу в подарок. Может, своему дипломату, подумал он, и сожаление, смешанное с ревностью, кольнуло сердце.

– Здравствуй, Куин, – тихо сказал он.

Она резко подняла голову, и сначала удивление, а потом боль мелькнули в ее глазах. Она постаралась придать лицу спокойное выражение, но Питер знал, что он – причина ее страданий. Опять! Он снова обидел человека, который этого не заслуживал. Он знал, что ей будет больно от того, что он собирался ей сказать. Куин наверняка почувствует себя отвергнутой и подумает, что он убегает от нее.

Но… разве у него был выбор? Он все равно причинил бы ей боль, рано или поздно.

«Помни, ради чего ты это делаешь».

В этот момент Питеру больше всего хотелось заключить ее в свои объятия. Он понимал, что решение поговорить с ней в людном месте оказалось очень мудрым, потому что в другой обстановке он бы так и поступил.

– Здравствуй, Питер. – Не глядя на него, Куин поставила книгу на полку. – Не ожидала тебя здесь встретить. Как ему хотелось дотронуться до нее!

– Я заходил к вам. Тетя сказала, что ты ушла за покупками. Я искал тебя.

– Зачем?

Голос был безразличным, а выражение глаз, когда она взглянула на него, – непроницаемым. Питер огляделся по сторонам. В магазине было полно народу.

– Послушай, может, лучше выйдем?

Она посмотрела на него так, будто собиралась сказать «нет», но потом пожала плечами и быстрым шагом направилась к выходу. Кимбл вышел вслед за ней. Серебряные сережки Куин блеснули на солнце. Они остановились посреди тротуара.

– Ну? – спросила она.

– Давай спустимся к водопадам.

Когда они подошли к мосту, Питер остановился. Куин повернулась к нему лицом, опершись рукой на поручни.

– Ну? – снова повторила она. Выражение лица было совершенно безразличным, будто он разговаривал с незнакомкой.

– Я еду домой, Куин. – Питер решил, что лучше сразу все сказать и покончить с этим. – Уезжаю завтра утром.