Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба» - Василий Звягинцев

— Да уж куда больше. У нас в пятидесятые годы прошлого века целая философская система появилась, близкая к вашим воззрениям — экзистенциализм называется…

— Слава богу, не знаю. Но если близкая — значит, и я, можно сказать, стихийный философ, — сделал значительное лицо Император.

— Только та система в основном как раз против «правящих» направлена. Мол, если ты с властью борешься на основе собственной «чистой совести» — так безусловно прав. Поскольку честный и мыслящий человек просто обязан противостоять любой власти…

— И я о том же, — согласно кивнул Император, не повышая голоса. — Он прав, и я прав. Только на моей стороне законы и подкрепляющая их сила, а на их? Сумеют навербовать достаточно сторонников, чтобы существующую власть низвергнуть, — их счастье. Нет — закопаем без салюта и прочих почестей. Экзистенциально[52]? — усмехнулся Олег.

У Императора были и другие дела, кроме как просвещать Президента братской державы в вещах общеизвестных. Но ему, с одной стороны, было просто интересно, а с другой — он был уверен, что тем или иным способом, с этим партнёром или с другим, своей цели всё-таки добьётся. Вначале он отнёсся к идее Ляхова-Сильвии с интересом, не более. Должна же появиться у него какая-то большая цель, достойная его правления. Ну, отчего бы не эта? А побыв здесь совсем немного, увидев параллельную Россию наяву, он вдруг впал в азарт. Теперь уже решил добиться своего во что бы то ни стало. Кроме новой гражданской войны, конечно.

Президента он счёл подходящим объектом для своей игры. Господин, весьма похожий натурой на бывшего премьера Каверзнева, тоже избранного главы «российской демократической республики». Разобрались с ним, без особых затей разобрались: власть сдал, как эскадрон, без всяких вывертов. Так теперь наслаждается должностью Канцлера Империи, особы Первого класса по Табели о рангах, равной генерал-фельдмаршалу. И сидеть на ней будет, сколько захочет, хоть до девяноста лет, как министр двора граф Фредерикс, дай ему бог здоровья.

Да ведь, здраво рассуждая, этот Президент ещё проще Каверзнева будет. Тот хоть поднаторел, изучая опыт девяноста лет парламентского правления в России, а визави четыре года на своём посту, а фактически никакой властью, приличной главе великой державы, так и не обзавёлся.

Тут, конечно, нужно отметить, что позиции Императора и Президента сравнивать невозможно. Не по разнице властных полномочий, но по стилю личностей.

Один из историков писал по поводу адмирала Нельсона, который якобы всегда имел «каре тузов» в рукаве: «Обладание ими делало флотоводца гением. Первый туз — лидерские качества, способность завоевать преданность людей и повести их за собой даже на смерть. Второй туз — нестандартное, гибкое мышление, искра гения. Третий — способность и готовность выслушать подчинённых, учесть их мнение. Четвёртый — агрессивный наступательный характер». С этой характеристикой нельзя не согласиться в отношении Нельсона. Только Император Олег Первый, похоже, имел с рождения к «каре тузов» ещё и джокера. Кто играет в покер — поймёт. Джокер, в данном случае — способность отвлечься от всех привычек и стереотипов, при необходимости принять решение, полностью противоположное тому, что от него могли ожидать люди, считающие, что досконально изучили натуру и стиль Его Величества.

— Друг мой, — продолжил Император, положив ладонь на плечо Президента. — Я говорю сейчас с вами, как с братом. Не в том смысле, что подразумевали владыки ПРОШЛЫХ империй. Николай Второй называл «братом» Вильгельма под тем же номером. Ещё большим «братом» был ему английский король, сначала обещавший, а потом отказавшийся принять под своё покровительство даже жену и дочерей Николая, когда им грозила жуткая смерть. И после этого вы думаете, что стоить верить подобным словам?

— Простите, Олег, — несколько нервно сказал Президент, задетый словами державного коллеги, — а как же я тогда должен верить вам? Кто бреет цирюльника?

Император раскатисто рассмеялся.

— Мы сейчас начнём обсуждать апории Зенона или что-нибудь более близкое ко времени нашего правления? Я всего лишь хотел сказать, что я — совсем другое дело. У меня нет интересов, ради которых стоило бы лгать, изображая дружелюбие, одновременно точа за спиной нож и пряча камни за пазухой. Если я в чём-то заинтересован в вашем мире — я скажу прямо. И если что-нибудь пообещаю, дав честное слово офицера, — я это исполню. В вашей реальности, к сожалению, давно отвыкли от такой военно-феодальной простоты.

Император посмотрел на несколько стоящих перед ними бутылок очень хорошего вина.

— Буквально по глотку, и на этом закончим. Видите, официанты нервничают, и наши с вами соратники с неудовольствием поглядывают в нашу сторону, обоняя соблазнительные запахи… — Олег при этом очень хитро усмехнулся.

— Только ведь… Знаете, если к вам придут те, кто пришли ко мне в Берендеевку, чтобы меня убить и установить свою власть (кстати — ко мне они пришли из вашего мира, и я не поручусь, что следующей целью они не изберут вас), всё может закончиться гораздо хуже, попросту говоря… — Император, не затрудняясь эвфемизмам, прямо и отчётливо сказал, что ждёт его коллегу.

— И, насколько я знаю, полковников Ляховых и капитана Уварова на вашей стороне вовремя может не оказаться…

— Простите?

— Да он здесь присутствует, мой флигель-адъютант. Проявил отвагу и мужество в боях с мятежниками на улицах Москвы, одновременно координировал действия наших войск с врангелевской гвардией. Уваров сейчас в другом месте решает судьбы истории, командовал ротой, до последнего оборонявшей мою резиденцию, пока не подоспела помощь. Хорошо ощущать себя императором, которому служат Лукулл, Помпей, Сципион Африканский одновременно. Верно, без лести и собственных претензий на власть, готовые умереть за царя, хотя и предпочитают выжить. До сих пор это им удавалось. И ни одного Брута поблизости.

Президент, не настолько хорошо знающий Древнюю историю, тем не менее согласно кивнул, поняв общую суть. Императору легко рассуждать, думал он. Самодержавие — действительно совсем другой способ правления и, соответственно, другой образ мыслей и стиль поведения правителя. При этом Президент как-то упускал из виду, что нынешнего положения Олег Константинович добился собственными усилиями, превратив за короткий срок в Империю вполне себе демократическое государство со всеми его пороками, ухитрившись избавиться от пороков, но сохранив и приумножив преимущества. Такое, разумеется, не каждому дано, тут требуется непреклонная воля, чёткое осознание цели и достаточные силы, в том числе и вооружённые, на которые можно опереться в критические моменты.

Но то, что в существующих обстоятельствах ни сам он, ни один из лично известных ему людей «высшего эшелона» на подобный подвиг не способны, Президенту было очевидно. Увиденное во время краткого посещения императорской Москвы и общение с Олегом Константиновичем и его соратниками надежд не оставляло. Сегодня же о том, где они побывали, Анатолий расскажет остальным, предъявит документальные подтверждения. Кроме тамошних газет — собственноручно сделанные телефоном фотографии. Остальное — вопрос времени.

Разве что, отказавшись от всех своих принципов, сыграть на опережение? До последнего демонстрируя упрямую непреклонность, отступая шаг за шагом, якобы под давлением непреодолимых обстоятельств, спланировать и осуществить собственную операцию, вроде контрнаступления под Сталинградом. Как именно это будет выглядеть, он пока не представлял, но, как говорится, есть над чем работать… С большими оговорками, но кое в чём признать правоту «Александра», Сильвии, согласиться на частичную легализацию их «Чёрной метки» и провести несколько показательных антикоррупционных акций. Решительных и беспощадных. А у Императора попросить несколько надёжных воинских частей для пресечения возможных беспорядков хотя бы в столице и ещё нескольких ключевых точках.

Тут-то и наступит «момент истины». Но какой ценой? США и Евросоюз, что совершенно очевидно, отреагируют мгновенно. Объявят всё происходящее не менее чем фашистским переворотом, введут санкции вплоть до тесной блокады границ, а то и отважатся на прямое военное вмешательство. И что — использовать ядерное оружие, поскольку обычных вооружённых сил явно не хватит для «классической войны». Наверняка тут же активизируется «исламский фактор», да и Китай своего не упустит.

Короче — глобальная катастрофа. Или — наоборот? Как в дни Кубинского кризиса продемонстрировать готовность идти до конца и в решительный момент выбросить на стол козырного туза.

— Да, Олег, — со всей доступной ему твёрдостью ответил Президент. — Пожалуй, пока нам стоит остановиться на достигнутом, на какое-то время расстаться. Расстаться друзьями, разумеется. Я не возражаю против поддержания культурных контактов, весьма желательным считаю обмен какой-то взаимополезной информацией… — Он замялся. Что-то ещё следовало сказать, но вот что? — Создадим контактную группу, вполне неофициально, разумеется. Любые утечки информации, а они непременно будут, мы с полным основанием будем игнорировать, не снисходя до комментариев столь абсурдных утверждений. Как говорили в анекдоте времен «холодной войны»: «Хай клевещут!»