Из недр царского флота к Великому Октябрю - Павел Дыбенко

Если в этом генеральном морском сражении немецкий флот и имел стратегический успех благодаря своему значительному качественному и численному превосходству и занятым более выгодным позициям для развертывания крупных боевых судов, то все же офицеры кайзера должны были убедиться, что взятие первой оборонительной линии им стоило весьма значительных потерь и что они встретили не развалившийся, по заверениям Керенского, красный флот, а тех, кто геройски умирал в морских пучинах, окрасив своей кровью морские волны. Они также убедились, что взятию второй оборонительной линии будет предшествовать решительное морское сражение, где будет введен в бой весь Балтийский флот. При таком положении вопрос о достижении победы над Балтфлотом являлся весьма сомнительным.

Беспримерная стойкость наших моряков, бесстрашие атакующих миноносцев и подводных лодок, вероятно, убедили немцев, что Балтфлотом руководят не анархия, которая сулит легкость победы, а сознательная и дисциплинированная воля революционных моряков и знания талантливого флотоводца Развозова, поддержанного в проведении данной операции Центробалтом.

Моряки с тонущих кораблей слали проклятья не только завоевателям-немцам, покорным Вильгельму, но и Керенскому как предателю. Керенский же в эти тяжелые дни испытаний для Балтфлота, когда волны Балтийского моря окрашивались кровью революционных моряков, прислал позорную телеграмму: "Настал момент, когда Балтийский флот ценою своей крови должен искупить свои преступления и свои предательства перед родиной". Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения моряков. Она глубоко возмутила сердца тех, кто в течение нескольких дней не выходил из боя; она еще более обострила ненависть и презрение к Временному правительству.

Флот, с яростью отражая немецкое наступление, ни на одну минуту не забывал о своей главной и основной задаче. Отразив первую атаку немецкого флота, Балтфлот сам готовил поход на Петроград.

Боевая жизнь кипела. Выведенные из строя корабли приходили в доки, быстро ремонтировались и снова уходили на позиции, между тем как другие готовились к битве на другом фронте - революционном. Матросы не знали в эти дни отдыха, но они были бодры, жизнерадостны, полны веры в свою окончательную v победу. Они работали день и ночь. Их героизму не было пределов. Вот слова и оценка адмирала Развозова: "Я не верил до этих дней в боеспособность флота. Теперь я преклоняюсь перед геройством флота и знаю, что новый немецкий поход нам не страшен, - мы сумеем отстоять честь России".

Через восемь дней после начала сражения пороховой дым, застилавший Балтийское море, начал рассеиваться. Гул орудий смолк. Немцы, прорвавшие Моонзундские позиции, все же заняли укрепленные острова Эзель, Даго, Моон и Вормс. Но этими потерями не была поколеблена вера моряков в свою боевую мощь. Флот твердо удерживал вторую оборонительную линию и снова готовился к схватке, но на сей раз на два фронта:

против завоевателей со стороны Германии и против внутренних врагов русской буржуазии.

II съезд Балтфлота

25 сентября. Под грозно нависшими тучами над Балтфлотом открывается II съезд моряков.

Гудит призывной набат к морякам Балтфлота: "Все по местам! Настал час трудный, час испытаний. Матрос революции, докажи, что ты не спустишь красных знамен, что ты не сдашь своих позиций, что ты отстоишь подступы к революционному Петрограду". Такими призывами пестрели столбцы нашей большевистской газеты "Прибой", она же и наша флотская.

Сплотилась матросская семья. Зорко следит за врагом. Враг окружает и замыкает кольцо. Все на местах. Нет паники, нет слабовольных, беспомощных, мечущихся.

Один за другим, вздымая морскую пучину, спешат корабли на позиции. Миноносцы, шныряя в заливах, сторожат вражеский флот. Подводные лодки в открытом море спокойно подстерегают тех, кто вздумал бы потопить революционный Балтфлот.

Бешеный грохот и раскаты орудий не наполняют сердца беспокойством и страхом. Нет паники. Нет и растерянных лиц. Все спокойно и стойко ждут грядущих событий. Бессильные и злобные угрозы Керенского не смущают съезд. Керенские для флота не существуют. II съезд Балтфлота руководит операциями и отвечает за них; он через дымовую завесу призывает моряков драться до последнего.

День открытия II съезда Балтийского флота, несмотря на несмолкаемый грохот орудий, невзирая на потери, понесенные нами, явился днем великого торжества всего флота, днем грозной, вооруженной демонстрации против внешних и внутренних врагов революционных рабочих и крестьян. С 10 часов утра от пристани потянулись стройными рядами, сверкая на солнце штыками, одна за другой колонны демонстрантов-моряков по направлению к Брунс-парку, к яхте "Полярная Звезда", где съезд представителей Балтфлота окончательно должен решить, с кем он и против кого направит свои грозные вооруженные силы. Тысячи демонстрантов-моряков дополняют роты солдат крепостных полков. Они солидарны с флотом, они неразрывно спаяны в единую семью тружеников, измученных трехлетней кровавой бойней. Демонстранты требуют мира и передачи им земли. Они требуют вырвать власть из рук врагов трудового народа. На их плакатах нет больше лозунгов поддержки Временного правительства "демократии". Их плакаты пестрят грозным призывом к оружию против душителей революции, против врагов трудящихся. В рядах демонстрантов нет обывателей и разодетых буржуа. Финская буржуазия объята ужасом перед этой грозной, спаянной единой волей и желанием серой солдатской и матросской массой. Сегодня повторяется день 4 марта. Но тогда эти стройные, грозные колонны вместе с финскими рабочими тянулись к Брунс-парку, провожая в могилу павших в борьбе с царским произволом. Тогда, под грохот салюта на берегу моря, над свежими могилами павших борцов моряки дали клятву довести революцию до конца.

И только теперь, через 7 месяцев, они, перестроив свои ряды, сомкнули их вокруг большевиков, вокруг их лозунгов; они готовятся нанести последний и решительный удар контрреволюции, выполнить свою клятву и разбить оковы рабства навсегда.

13 часов. Делегаты съезда, выстроившись на борту яхты "Полярная Звезда", приветствуют демонстрантов, заявляя: "Мы собрались не для улаживания бывших раздоров и споров, а чтобы спаять вас всех воедино, сковать единой волей и вести на борьбу, на баррикады".

Громовые раскаты "ура" мощным эхом пронеслись над заливом Балтийского моря, посылая привет тем, кто геройски защищает подступы к Петрограду.

В 14 часов под гром аплодисментов открывается II съезд. Деловито, без потери драгоценного времени, проходит парадная часть. Избран президиум. Его состав: четыре большевика, два левых эсера и один анархист{18}. После утверждения повестки съезда и регламента как председатель оглашаю приветственные телеграммы кораблей с позиций, отдельных баз, флотских и армейских комитетов. Эти приветствия полны надежд и уверенности, что съезд бесповоротно решит и выработает пути и методы, как свалить ненавистное теперь всем правительство Керенского. Телеграммы и приветствия вызывают бурю оваций. Читаю приветствие передового авангарда - кронштадтцев. Все с затаенным вниманием слушают голос мятежного Кронштадта, непокорного даже в дни разгула реакции Керенского после июльских событий. Кронштадт, верный революции, на сей раз был объявлен всем флотом как рубеж, от которого начнется атака контрреволюции. Он - база, на которую Балтфлот будет опираться в дни баррикадных боев.