Таинственное излучение - Гарри

Поднявшись на карниз, роботы с удовлетворением убедились, что самая трудная часть подъема для них позади. Хотя до вершины было еще не близко, оставшаяся часть представляла собой относительно ровный склон без каких–либо сюрпризов.

Следуя стратегии «не спешить», на последний отрезок затратили целый день. Зато все обошлось спокойно. На рассвете следующего дня они сделали первый короткий бросок по обратной стороне ущелья.

Птицы не появились. Но сидя под большим нависшим валуном, отступать от первоначального плана не собирался никто. Капризный нрав птичек был хорошо известен. Так же как и их свирепость.

Без особых проблем прошли и четыре следующих спуска. За день они внимательно, изучали предстоящий путь, чтобы как можно быстрее преодолеть его в сумерках.

Однако с шестым переходом вышла заминка. Перед ними лежал бездонный провал между скал. До противоположной стены его было метров шесть и сама она находилась на десять метров ниже того места, где расположились роботы.

Всего каких–то шесть метров! Бревно побольше и мост готов. Но где его взять? Мудрая поговорка другого, не римского народа, говорит, что «дорога ложка к обеду». Бревно нужно было именно здесь, а не в лесу. Очень нужно. Но его не было.

Перебраться по веревке на ту сторону? Но как зацепить кошку, если противоположный край провала ниже, чем место, где находятся они?

И все же эта задача была решена. Пока только теоретически. Что будет на практике, не знал никто. Основная трудность заключалась в коротком времени исполнения. От предрассвета до рассвета.

Еще в полной темноте выбрались они из–под укрытия и подошли к провалу. Едва начал проступать его противоположный край, как Жвачкин перебросил на него кошку. Ни за что не зацепившись, она мягко легла на грунт.

Это было только начало. Затем он опустил в провал свой конец веревки. Теперь она висела между двух краев, как висит скакалка в руках двух девочек, одна из которых много выше другой.

Закрепив свой конец, Жвачкин стал спускаться вниз. Достигнув перегиба спущенной веревки, он начал подниматься, но на этот раз по •другому ее концу. В этом и заключалась вся хитрость. Теперь он лез наверх, поэтому крючья крепко впились в грунт и хорошо его держали.

Поднявшись на другую сторону, Жвачкин замотал веревку с кошкой за ближайший большой валун. Получился веревочный мост.

Удовлетворенный проделанной работой Жвачкин повернулся к друзьям, чтобы начать помогать им осуществлять переход. И первое, что он увидел там, было испуганное лицо Азы с головой, запрокинутой вверх.

Инстинктивно Жвачкин сам обернулся в том же направлении. На небе ничего не было, кроме двух маленьких черных точек. Но они–то знали, что это обозначает. Как знали и остроту зрения железных орлов.

— Быстро прятаться! — одновременно выкрикнули Жвачкин и Альф.

На том берегу укрытие было совсем рядом. На этом же краю местность Жвачкину была незнакомой. Времени перебираться по веревке на ту сторону не было. Двух поворотов головы туда–сюда в поисках укрытия было достаточно, чтобы за это время точки превратились в хорошо различимых птиц. Птиц, без сомнения, направлявшихся прямо к ним.

Больше не раздумывая и не выбирая, он бросился вперед к ближайшему нагромождению камней и чего–то еще. К этой же куче устремились и птицы.

Быстрота решала все. Жвачкин упал и куда–то пополз. Тут его сзади что–то пресильно ударило в одно место пониже спины. Это сразу показало, что укрытие у него пока что не совсем надежное.

Новый удар туда же еще больше усилил уверенность в этом. Кругом были только небольшие камни, откуда–то на голову даже свалилось несколько тряпок. Дернув головой, чтобы освободиться от них, он вдруг почувствовал, что голова куда–то просунулась между всем этим нагромождением. Третий удар, теперь уже с попыткой вытащить его из норы, убедил его, что двигаться можно только вперед. Собрав последние силы, Жвачкин вслед за головой просунул и все тело сам не зная куда.

Это была даже не нора, а какая–то берлога. Неизвестного зверя. Твердые предметы в ней соседствовали с чем–то мягким. Однако Жвачкина беспокоила только встреча с хозяином. К счастью, он пока не появлялся.

При скудном освещении ничего нельзя было рассмотреть. Свет пробивался сверху через малюсенькие дырочки в потолке. По постоянному затемнению этих дырочек и металлическому звяканию было отчетливо ясно, где на потолке находятся птицы. На потолке для него, Жвачкина, а для них — на крыше.

Полдня, проведенные в берлоге со сторожами наверху, не прибавили ни на грамм уверенности Жвачкину. Зато он кое–что понял. И это кое–что могло им здорово помочь. Но только в том случае, если ему удастся продержаться здесь.

Последняя мысль пришла в голову только сейчас. Если раньше птицы ходили по крыше, то теперь они начали действовать, приняв какое–то решение. Объектом их внимания стали те самые дырочки, через которые к Жвачкину поступали крохи света. Они весьма разумно предположили, что если через маленькую дырочку поступает маленькая порция света, то через большую они могут пролезть и сами.

Птицы выбрали две рядом находящиеся дырочки и начали их разбивать своими клювами, постепенно расширяя и удлинняя их по направлению друг к другу. Сначала у них ничего не получалась, так как дырочки были маленькие, а клювы, наоборот, очень большие. Жвачкин приободрился и уже не скрываясь, стал поддразнивать хищников.

— Ну что, съели? Это вам не щи лаптем хлебать. В старину тоже умели строить! Стучите, стучите. Вам даже щепочки не удастся отколоть. До чего вы бестолковые птички, если даже этого не понимаете. Тук–тук–тук.

При этом Жвачкин почему–то постучал по своей голове.

Стучать он начал весьма активно и весело. Затем непроизвольно это движение у него больше стало походить на почесывание затылка. Еще бы ему не зачесаться! Птичкам наконец–то удалось просунуть свои клювики в дырочки и дело сразу пошло на лад.

Они теперь не пытались отломать, а просто перетирали в клювах потолок убежища Жвачкина. Довольно скоро на месте двух дырочек появилась целая полоска света длинной сантиметров тридцать.

- Ха–ха, — приободрился Жвачкин, поняв, что птицы не расширяют дырку, а просто зачем–то делают щель в крыше. — Может вы хотите распилить корзину пополам? Тогда на здоровье. Пилите, птички, пилите. Когда дойдете до поперечных брусьев, тогда может до вас и дойдет кое–что.

Похоже, что это дошло до них значительно раньше. Или они с самого начала не собирались этого делать. Перестав вести полоску дальше, вторую стали расклевывать под углом 90 градусов к первой.

Еще не понимая почему, это очень не понравилось Жвачкину. Хотя что здесь было непонятным? Птички делали аккуратное окошко в крыше, через которое и собирались вытащить его наверх. Или самим забраться внутрь. Что было для Жвачкина совершенно одинаково.

— Кыш отсюда! — взмахнул он рукой. При этом задел клюв одной из птиц. Та тотчас отдернула его. Видимо, это ей не особенно понравилось.

Зато понравилось Жвачкину и он стал лупить чём попадя по противным клювикам.

— Пожалуйста, получите! — произносил Жвачкин, трахая какой–то железкой первую птицу по носу. — И вы получите, да еще с доставкой, — обращался он ко второй. — По затылку и по носу, по рогам и без вопросов, — рычал он, нанося удары налево и направо.

Это на какое–то время задержало разрушительный процесс, но не остановило его полностью. Пусть гораздо медленней, но и вторая полоска была закончена. Вот уже опилки начали сыпаться с третьей полосы. Жвачкин не видел их, а только чувствовал это, так как свет перестал поступать в его берлогу. На улице быстро темнело.

— Солнце, солнце, спать иди. Птица, птит ца, вон лети, — как молитву шептал он.

Это помогло и через несколько минут по шуму крыльев он понял, что на сегодня его оставили в покое. Одновременно стало ясно, что следующий день ему не пересидеть. Все надо было решать этой ночью.

Вылезя на поверхность, он медленно, наощупь, пополз к провалу. В такой темноте существовала большая вероятность обнаружить его, лишь свалившись туда. Также наощупь он нашел валун, к которому была привязана веревка на его стороне. После этого Жвачкин позвал остальных.

Тут же с противоположной стороны ему ответил Дормидонт, который, по–видимому, также только что дополз до провала.

— Слава боту, что ты живой — услышал Жвачкин его голос. — А то мы никак не могли понять, что они там целый день клюют. Ведь таким «крошкам» ты только на один зуб.

— Я кормил их обедами Альфа, — вяло пошутил в ответ Жвачкин. — Лучше зови всех сюда. Надо прямо сейчас, ночью, пересечь эту преграду.

— Зачем?

— Некогда объяснять На этой стороне я вам все расскажу.

К этому моменту остальные, слыша переговоры Дормидонта, сами подтянулись к провалу.