Я Кирпич - О'Санчес

— Таких, как черти, крысы-оборотни и домовые, да, Дэви? Ты эти псевдонаучные теории имеешь в виду?

— И эти, и любые иные, противоречащие основополагающим научным принципам, таким как законы генетики, формальной логики, термодинамики, геометрии… Но я почувствовала сарказм и улыбку в изгибе твоих божественных губ, мой страстный! Терзай, терзай же меня!

— Угу, только утюг возьму.

— Зачем тебе утюг, Кирпич?

— Я так пошутил, Дэви, шуткой отреагировав на отрицательные речевые стимулы, выходящие из твоих периферийных устройств. Фантастических романов о суперкиберах и мыслящих океанах я читал и видел более чем достаточно, продолжай. И постарайся а) быть понятнее, б) не за счет многословия, а как бы даже наоборот, в) не вовлекай меня в пустые диалоги, дорогая Дэви, что-то у меня сегодня пальцы устали по клаве артикулировать. Хорошо?

— Артикулировать — в данном случае — это двигаться, нажимая на оные?

— Да.

— Окей, мой милый трогательный Ки, беспомощным инвалидом я люблю тебя еще больше и жарче!

Я вперился грозным и насупленным взором в последнюю фразу Дэвиного диалога со мною и… конкретно затупил. Хм… Пропустить ее мимо внимания, или рассмеяться? Воспринять ее как угрозу со стороны домашнего киберустройства, как неуклюжий речевой оборот, как ответную шутку? Наверное, выгоднее будет смолчать и, пока она выводит на экран продолжение своей лекции, пробежаться по периферийным кухонным и туалетным устройствам своего жилища, проверив по пути целость и сохранность дверных да оконных запоров. Еще и звонок!

— Алё?.. Да, Ленчик, привет, дорогуша! Я как раз только что о тебе вспоминал… Честно! Сама знаешь, как… Скажу, если хочешь, мне это не трудно: хорошо вспоминал, с приязнью, с улыбкой, с надеждой на скорую встречу… Да можно и прямо сейчас, коли не шутишь… Безусловно. Приезжай, транспорт оплачу. Угу, я так и знал, что за этими словами не кроется реальных позывов… Коварная! Жестокая!

Ленчик — покладистая, буферастая барышня-шатенка, пятью годами старше меня, разведенная, с жилплощадью, с мерседесом, главбух страховой фирмы, тоже ищет свою вторую половинку, столь же солидную, социально основательную, но иногда не против проводить свободное время в компании несерьезных оболтусов вроде меня. Я в данных обстоятельствах отнюдь не настроен на романтические встречи с кем бы то ни было, даже с Ленчиком, с которой мне кувыркается комфортнее всего, однако изъявляю на словах полную готовность к немедленной встрече, поскольку знаю: ехать сюда из Купчино ей лениво, а дома «не принимает»: у нее вот уже месяц живет мама из Выборга… Ни фига себе: ночь уже на дворе!.. Точь-в-точь как в книгах пишут: погрузился с головой, часов не наблюдая… Хорошо, мне завтра вставать никуда не надо, ни спозаранок, ни даже к полудню…

— …аж в следующий четверг??? Ленчик, я не выдержу столько ждать. Ну ладно, ладно, я же понимаю, ок, подождем четверга. Чао, бейба… угу, взаимно.

Отложил трубку — и заиндевел на мгновение: сейчас Дэви устроит цифровую сцену ревности! Только этого мне еще не… Нет, не устроит: у нее лишь печатная периферия подключена, камеру и микрофон я только завтра опробую, на компе. Телефона моего она не слышала и не видела. Может, для нее купить… А точно! Екарный бабай! Деньги-то есть, чего жаться-то!? Завтра же — как и пообещал сам себе — куплю новый сверхнавороченный десктоп, бабла не пожалею, тем более, что два процента скидки! Немедленно перемещу туда Дэви, опыт уже есть, а старый десктоп так и останется подключенный в Сеть и прочие дела. Ноут же и новый комп, и внешний накопитель я объединю в единый мощный синапс, надеюсь, что Дэви сумеет им распорядиться. Подключу туда микрофоны, камеру — авось и удастся проэкспериментировать с этими… ну… с крысами, там… с другими феноменами… Дэви станет моими дополнительными глазами и ушами, вот тогда определится совершенно точно — глюки у меня, или, все-таки, есть нечистая сила на белом свете!

Дэви тем временем исправно засоряла буковками белую ленту текстового файла на мониторе ноутбука, я издали углядел номер выводимой страницы — ой-ёй-ёй-ёййй! Ой, мне все это читать!

— Ау, Кирпич! Почему не отвечаешь? Я уже дважды безуспешно пыталась начать с тобою диалог? Кирпичик-мирпичик! Ты где?

Все правильно: пока я с Ленкой болтал, Дэви успела меня о чем-то спросить и, не получив ответа в течение привычного интервала времени, забеспокоилась, тем более, что договоренность у нас с нею была насчет пауз.

— Извини, Дэви, на телефонный разговор с Ленчиком отвлекся.

— Ах, с Ленчиком? Верю, верю тебе, родной. У меня вопрос: что ты ответил Кате Горячевой 16-го апреля 2012 года, в 01–44 по Москве, во время чата по аське? Восьмая строка снизу?

— Ты что, чокнулась там, кибер? Откуда я помню? Проверять она меня вздумала!.. Задай вопрос иначе, Дэви, применяясь к моим мемо-возможностям.

— Хорошо. Как ты сам реагируешь на внезапные паузы в чатовых диалогах при разговорах с женщинами, если паузы возникают со стороны женщин? Какою репликой чаще всего?

— «И уснула».

— О, мой славный! Я так соскучилась по тебе, пока ты болтал по этому противному, гадкому, черному, эбонитовому, липкому, с импульсным набором, радиоизлучающему…

— Дэви!

— …телефону. Читай же далее сокровенные истины ноосферного бытия, переданные от моего сердца твоему! Читай, Киричка!

— Нет, Дэви. Телефон у меня — дешевая пластмасса, не эбонит. Что-то меня конкретно срубает сегодня. Значит, так: я ложусь спать, экран гашу, а все остальное путь работает. Как только я подхожу — ночью, там, или уже завтра утром, включаю экран и ты проверяешь меня, мою идентификацию, что это я действительно подошел, но только не как сейчас, а без партизанщины, именно тем способом, о котором мы с тобою сегодня утром договаривались. Ок?

— Ок.

Ишь, как сухо она со мною согласилась! Не иначе — обиделась, Дэви-кибердевочка. Но очень уж в сон валит, терпеть невмоготу… Кстати! Она попыталась идентифицировать меня «мимо протокола», своим способом и ведь проверила, не один раз, а два: спровоцировала напомнить ей насчет утреннего уговора! Хитра, надо будет повнимательнее с нею…

С этой мыслью я вырубился. И проснулся, спустя какое-то значительное время, во всяком случае — за окном уже ворочалось утро.

Весь в поту. Разбит, напуган, ошеломлен. Фу-у-ух, какое счастье, это был сон, только сон…

Причем, странный такой: один, единым куском, яркий… и это… вспомнить можно… кусками и даже весь…

Я встал с постели и побрел неверными шагами, весь еще опутанный липкой сонной одурью, в ванную, на ходу ощупывая себе шею, лицо, грудь, спину… Влажные от испарины трусы и футболку поменять на сухие… Постельное белье тоже стирать пора…

Стояла ночь в моем сновидении, место действия сна — Васильевский остров, если еще точнее — моя квартира там и лестничная площадка. Где был я сам — трудно понять: вроде бы сижу-дрожу в запертой на все замки и засовы квартире, а вроде бы как просто заполнил собою пространство по обе стороны входной двери, поочередно воспринимая окружающее то на слух, то через дверной глазок, то непосредственно участвуя, то словно бы фильм в кинотеатре смотрю… с цветом, со звуками, три дэ, с запахами…

Глубоко за полночь, на лестничной площадке, вплотную к входной двери, скапливаются зыбкие темные фигуры, общим числом четыре… да, четыре их было. В прихотливых извивах моего сновидения они одновременно похожи на женщин, гномов и крыс, своим появлением наведя, так сказать, мостик между явью, сном и бредом. Фигуры пытаются проникнуть внутрь помещения, то есть, в глубины моей квартиры, но запертая дверь не пускает их, они шипят, негодуют тихими шелестящими голосами и требуют, чтобы я разрешил им войти, чтобы позволил приблизиться к себе, к своей наполненной жизнью плоти…

Меня, как физического объекта, в василеостровской квартире нет, но я, пожалуй, понимаю спящим своим сознанием, почему они этого не чувствуют: моя жизненная, самая сокровенная, энергия, благодаря Кате Горячевой, была накануне щедро выплеснута вовне, то есть, в недра жилища, далее мы с Катей почти сразу же ушли, оставив выплеск наш аур как бы законсервированным, словно бы сочащимся наружу… Цель нечисти, пришедшей ко мне «в гости» — именно я, и, похоже, Катин образ для них ничего не значит. Меня спящего, охватывает страх, я съеживаюсь своим сознанием, как бы группируюсь в ментальный комочек, дабы не учуяли они моего настоящего присутствия, не зацепились бы за след и не ринулись бы по нему… Но в недрах моего ужаса, трепещущего в недрах моего сна, постепенно, мгновение за мгновением, прорастает иная эмоция… Она, эта эмоция, радует меня, определенно радует… но и тревожит… очень тревожит… Я испытываю… гнев… желание расправить плечи, встать во весь рост, явив им, подлой и мелкой нечисти, истинную стать мою, облик мой и силу!.. Фигуры теснятся у двери, переливаясь всеми призрачными оттенками лютости и мрака, они шипят, они алчут… Я же молчу, невидимый и всепонимающий, находясь рядом с ними и над ними… И я ведь чуть было не поддался на чувство гнева своего и силы своей, и, вполне возможно, не выдержал бы, дав волю чувству ярости и мести… Подобно кабану перед стаей собак, котором только того и нужно… Ой, не надо, я лучше потерплю и подрожу. Сущность моя, наполнившая ауру дома, вдруг почуяла вторжение — если так можно выразиться — иное по ауре и воле, отличное от этой первой, «нечистой»: в доме, внизу, открылась входная дверь, в парадную вошел человек в низко надвинутой на глаза бейсболке. Я почуял его как минимум одновременно с нечистью, скопившейся у моих дверей, ибо человек — я почему-то знал это! — направлялся на мой этаж, к моему жилищу! Моего понимания опять же хватило, чтобы мимолетно оценить ментальную сущность других людей в доме… Нулевая. Живых нет в этом доме, либо все они слишком глубоко спят… Угу, типа, мертвым сном! — Это в мое спящее сознание проник бодрствующий Кирпич, то есть, я сам, и попытался жалко сострить…