Рай с привкусом тлена - Светлана Бернадская

что я умею читать? И смотрит на меня порою с задумчивым прищуром, будто видит насквозь.

Неожиданно в ее комнате сняли решетки. Мысли о побеге зашевелились в голове с новой силой, но она больше не оставляет меня одного незапертым. Как предусмотрительно.

Я терпелив. Подожду, пока однажды она не просчитается и забудет задвинуть засов.

Часто за стеной слышу кудахтанье о скорой свадьбе. Может, это и есть мой шанс? Будет легко пробраться незамеченным среди толпы гостей и рабов, своих и чужих.

Я и со «своими»-то незнаком — это мне на руку.

Вторая неожиданность заставляет кровь зашуметь в ушах: она решила взять меня с собой на прогулку в качестве телохранителя! Разумеется, я внимательно рассмотрел, насколько хорошо охраняется дом. Ничего обнадеживающего: почти за каждой колонной — раб, забор высок, у ворот расставлены стражи.

Рассматривая укрепления особняков по соседству, не сразу соображаю, куда нас везут. А когда понимаю, тело холодеет, несмотря на жару.

Невольничий рынок. Северянка решила превратиться в южанку и пополняет себе армию рабов. А я уж думал, что и впрямь в ней ошибался…

Холодная ярость вскипает в жилах: все они одинаковы.

Завтра ее свадьба. Может, госпожа совершит ошибку.

====== Глава 9. Обман ======

Как сказать, что я рассыпаюсь

на тысячи осколков?

Что разбились все мои жизненные схемы

сейчас, когда все было прекрасно?

Bebe, Siempre me quedará

Роскошь свадебной церемонии превзошла все мои ожидания. В пышном белом платье с кремовым кружевом я сама себе напоминала огромный торт со взбитыми сливками. Края моего брачного покрывала держала целая дюжина молоденьких девушек, приглашенных на церемонию. Церковь сияла: солнечные лучи проникали сквозь цветные витражи и отражались от бронзовых подсвечников и золотых нимбов на головах у изваянных в камне святых. Запах благовоний и ароматных свечей наполнял легкостью голову, мелодичные псалмы в исполнении церковного хора настраивали на благостный лад, и я даже невольно прослезилась, когда седовласый священник в белоснежной сутане произнес над нами слова, скрепляющие брачные обеты.

Народу было столько, что не все поместились внутри. По дороге в поместье экипажи заполонили всю улицу и выстроились позади живой изгороди на добрую милю. Парадная часть сада, искусно украшенная под руководством донны Изабель, пестрела цветами, столы ломились от изысканных яств, а череда гостей, желавших преподнести нам с Диего свадебные подарки, не иссякала до самого вечера. Нанятые музыканты заставляли плясать, не чувствуя ног, хмельные напитки кружили голову и разгоняли в жилах кровь, а близость разгоряченного танцами Диего разжигала во мне потаенные желания и заставляла мечтать о его жарких поцелуях.

К концу вечера у меня гудели и ноги, и голова, спину ломило от жесткого корсета, но меня не покидало ощущение сказочности происходящего. Торжественный момент провожания, когда Диего, подхватив меня на руки, переступил порог своей — теперь нашей общей — спальни, наполнил грудь сладостным трепетом.

Я стала донной Адальяро! И в мужья мне достался один из самых влиятельных людей Кастаделлы, к тому же самый красивый, самый галантный, самый желанный мужчина на свете!

Едва за нами захлопнулась дверь, он приник к моим губам и нежно проследил кончиками пальцев линию шеи. Я закрыла глаза и запрокинула голову, отвечая на поцелуй. Моя грудь в элегантном корсете высоко вздымалась; Диего нащупал и распустил шнуровку на спине, давая мне возможность свободно дышать. Казалось, целую вечность он целовал мои губы, лицо, шею, распутывая ленты и расстегивая крючки, пока свадебное платье пышным облаком не упало к моим ногам. Помогая ему, я успела стащить с него расшитый золотом праздничный жилет и одну за другой расстегнуть жемчужные пуговицы на белоснежной рубашке. Мои ладони легли на плечи жениха, а его руки бережно гладили мою грудь. Я искренне надеялась, что она больше не кажется Диего слишком маленькой. Его прикосновения будили во мне недвусмысленные желания, и даже страх перед первой ночью растворился в них без остатка. Осмелев, я опустила руки ему на талию, размотала широкий длинный пояс с вышитыми на нем виноградными листьями — символом семьи Адальяро — и робко запустила кончики пальцев под край элегантных черных бриджей.

— Подожди, — выдохнул Диего мне в плечо, накрыв мою ладонь своей, — ответь вначале: ты меня любишь, Вельдана?

— Люблю, — шепнула я, нежно поглаживая его спину.

В этот миг я как никогда верила в собственные слова. А разве можно чувствовать что-то еще, когда мягкие, ласковые руки мужа прикасаются к груди, к животу, оглаживают бедра…

— Скажи мне… на что ты готова ради меня?

— На все, — с горячностью прошептала я и поцеловала его шею пониже уха.

И замерла от неожиданности: на мои плечи легла еще одна пара рук и медленно поползла вниз по спине. Нет, я отнюдь не ошиблась: одна ладонь Диего лежала на моей груди, другая обнимала за талию, а спину… спину гладил кто-то другой!

Взвизгнув, я прикрылась руками и резко обернулась, инстинктивно заскочив за плечо Диего. На меня с неестественно застывшей на лице улыбкой смотрел Ким — раб, который весьма умело делал мне массаж в начале недели.

— Что… что это значит?! — мой возглас прозвучал на истерически тонкой ноте. — Почему он здесь, в нашей спальне?

— Дорогая, — Диего мягко обнял меня и прижал к обнаженной груди. — Позволь ему… сделать все, что полагается, вместо меня.

— Что-о-о?! — еще немного, и я онемею от абсурдности происходящего.

Вывернувшись из объятий мужа, я отпрянула от обоих, подхватила с пола ворох шелка и кружев, чтобы прикрыть наготу, и испуганно попятилась.

— Диего, — голос дрожал, — объясни мне, что происходит. Немедленно.

— Вельдана, дорогая… успокойся. Если тебе страшно, можешь закрыть глаза. Я буду рядом. Буду целовать и ласкать тебя, и ты сможешь вообразить, что все остальное делаю тоже я.

Его голос так вкрадчиво произносил столь ужасающие вещи, что меня заколотила мелкая дрожь. Творец всемогущий, неужели я сплю и вижу кошмарный сон?

— Я… не понимаю, — голова пошла кругом, — почему? Диего, я не нравлюсь тебе?

— Дело не в тебе, дорогая, — грустно улыбнулся он, — а во мне. Увы, из-за ранения я не могу иметь детей. Но Ким — может. Мы с ним похожи, видишь? Если ты понесешь ребенка от него, никто не догадается, что отец — не я.

— О боже, Диего! — глаза сами собой метнулись к тому месту на его штанах, где у Джая я видела отчетливую выпуклость, когда смазывала ему раны. Там было пусто, как у женщины. — Твоя мать знает об этом?

— Разумеется, знает, — лицо Диего омрачила тень недовольства.

— И ты… и вы… ничего не сказали мне! — по моим щекам покатились слезы.

— Ты ведь сама