Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов

Обучали Каали Сенга мэтр Амарикус и выписанный из Че-Тао демонолог-теоретик Ван Ши. На время отгоняя ракшасов от воспитанника, колдуны рассказывали ему, как держать их на расстоянии, отдавать приказы и контролировать пробуждаемые ими инстинкты. Ван Ши также читал длинные и довольно скучные лекции о появлении демонологии, ее выдающихся мастерах и всех разновидностей этериалов, с которыми имеет шанс столкнуться смертный.

Де Валансьена Каали Сенг не видел. Амарикус появлялся в доме ученика на час-другой, чтобы проверить, как усвоены новые уроки, и исчезнуть. Ван Ши, живший вместе с Каали Сенгом, мозолил глаза остальную часть времени.

– К чему тебе эти наущения? – шипела Йоналишарма, оставаясь с Каали Сенгом наедине. – Есть ты, есть я. Я и так сделаю все, чего пожелаешь ты. Или ты потерял доверие и любовь к верной рабыне?

– Обуздать подобного мне? Они издеваются над миропорядком, – рычал Далиравара. – Их магия – отражение, наша – действительность!

Одержимый внимательно слушал и тех, и других, оставаясь внутренне верным задуманному. Учителя дарили ему знания, ракшасы – силу, и отвергать дары было глупо и недальновидно.

По прошествии пяти месяцев обучения Каали Сенга, наконец, вызвали к де Валансьену. Ревизор жил и работал в так называемом посольском квартале, на самом деле представлявшем собой город в городе, обнесенный стенами кусочек Эльвеции в айлакской столице. Именно там вершили судьбу колонии генерал-губернатор и штат его советников.

Де Валансьен принял одержимого в рабочем кабинете на шестом этаже отделения колониального министерства. Огромные окна за спинкой кресла эльветийца открывали вид на непомерно высокий и потому показавшийся Каали Сенгу уродливым храм Безграничной Милости Отца. Храм стоял так близко к зданию министерства, что каменные горгульи, украшавшие его, казалось, заглядывались на посетителей де Валансьена жадными взглядами и скалили голодные пасти.

– Я наградил тебя самым дорогим, что имею, Каали Сенг, – без приветствий начал ревизор. – Доверием. Пришла пора его оправдывать. Пробил час истины. Час твоего первого задания.

– Я слушаю.

Амарикус, сопровождавший Каали Сенга, еле слышно хмыкнул.

– Невозмутимость и уверенность в собственных силах, разве это не мило?

– Оставь! – Де Валансьен жестом заставил мага замолчать. – Иной раз подначки хороши, но только не накануне самого первого дела.

Ревизор резким движением покатил по столу медальон, и Каали Сенг изловчился подскочить и поймать его. При этом он сильно сжал украшение, и оно с легким щелчком раскрылось. С двух половинок медальона на одержимого глядели усатый мужчина в военной форме и красивая женщина с характерной айлакской прической и узким разрезом глаз.

– Его фамилия Ротбержер, – сказал де Валансьен. – Свежеиспеченный советник по колониальным войскам и редкостный профан по совместительству. Портит все, к чему прикасается. В ближайшие недели он рассчитывает прикоснуться к армии Его Величества в Ай-Лаке, но допустить этого нельзя.

– Я должен убить его?

– Лучшим решением видится несчастный случай. Нападение посреди бела дня навлечет на меня гнев его превосходительства губернатора, а если тебя еще и схватят, маги министерства расколют такое неопытное существо, не моргнув глазом. Верно, Амарикус?

– Попытаются, – заулыбался колдун. – Я начеку, не забывай

– Да-да. Будет лучше, если ты не сглупишь, – мягко сказал ревизор и повернулся к Каали Сенгу. – В остальном – ничем не ограничиваю фантазию. Действуй, докажи свою эффективность – и мы встретимся вновь. Есть вопросы?

– Только один. Кто эта женщина?

– Знаешь, он мне нравится, – вновь обратился к Амарикусу де Валансьен. – Задал именно тот вопрос, который я хотел услышать. Это, друг мой, подруга жены Ротбержера. И, как это нередко бывает с подругами жен сильных мира сего, его любовница. Визиография в амулете старая, но тебе хватит и имени. Цай Муа из чайного дома Синих Сорок. Что-то еще?

Каали Сенг помотал головой.

– Замечательно. Проводишь его, Амарикус?

– Непременно.

– А потом возвращайся. Нужно будет обсудить еще кое-что.

– Расскажешь, как достал медальон?

– О, на это уйдет немало времени, друг мой.

– Как будто в нем у нас недостаток, – проворчал маг. – Пока работа по Ротбержеру не сделана, загадывать дальнейшие шаги я не возьмусь.

Де Валансьен помолчал. Потом хитро подмигнул Каали Сенгу и промолвил:

– Что-то мне подсказывает, что все получится.

Сажая Каали Сенга в коляску моторикши, Амарикус вместо прощания сказал:

– Не пытайся разыграть ситуацию на пользу себе, юноша. Я читаю в твоей голове так же хорошо, как в книге с крупным шрифтом. Делай, что велят, и останешься цел. Но если вздумаешь вертеть за нашими спинами интриги, я...

– Ни о чем таком даже не помышляю.

– Я сотру тебя в порошок. От тебя не останется ни надгробной плиты, ни воспоминания, – закончил колдун. И тут же улыбнулся. – Удачи.

***

Забросив лекции Ван Ши, Каали Сенг приступил к слежке за объектом. Гийом Ротбержер действительно частенько захаживал в упомянутый де Валансьеном чайный дом, а вот его пассия оставалась невидимкой. Порой к Синим Сорокам подъезжал закрытый экипаж, и телохранители-айлакцы выводили из дверей сокрытую шелковыми зонтами женщину. Одержимый, обычно притворявшийся попрошайкой, умоляющим о помощи состоятельных визитеров чайного дома, мог лишь разглядеть полы длинного красного в черных журавлях платья да расслышать цоканье деревянных сандалий.

В чайный дом его не пускали. Содержатели принимали только белых, которые не привыкли к компании айлакцев. Посланная на разведку Йоналишарма доложила, что охрана знала в лицо всех работавших у Сорок куртизанок, а новых пропускала только при наличии персональной рекомендации.

Дни шли, а Каали Сенг продолжал разрабатывать план. Вариант за вариантом, идея за идеей отметались как бесперспективные. Второй заботой стали слова Амарикуса. Одержимый начал искать способ закрывать свой разум от посягательств мага. Докладывая о задании, он старался думать об отвлеченных вещах, гнать из головы все амбициозные мысли и прятать эмоции. Выходило ли это, он не знал и сам. Амарикус оставался бесстрастен и только кивал, если слышал от Каали Сенга что-то новенькое о привычках Ротбержера.

– Он сильнее меня, любовь моя, – шептала Йоналишарма. – Не в силах скромной рабыни защитить твой разум.

От Далиравары толку не было вообще. Для слежки ракшас гнева не годился, так что Каали Сенг предоставил ему относительную свободу и на время прекратил советоваться с