Комплекс превосходства - Сергей Д. Блинов

на его ладонь. Криомант выкинул его в окно. Оттает – и улетит. В отличие от людей, животных, даже таких назойливых, Галлар предпочитал не уничтожать. Что с них взять, в конце концов?

– Вирденн-сюр-Ронн, – объявил машинист.

Качество звука в вагонной колонке оставляло желать лучшего. Никакого сравнения с речевым фильтром Галлара.

Криомант поднялся с лавки, взвалил на плечо сумку с баллоном, вторую взял в левую руку и, пошатываясь под их тяжестью, направился в тамбур. Конечную станцию он встретил у открытой двери. До безумия захотелось снять шлем, содрать броню и подставить ветру голую грудь. Галлару не нужно было много времени, он сумел бы насладиться даже кратким мигом. Но какое там! Непозволительная роскошь.

Шагнув на платформу, Галлар почувствовал себя немного лучше. Движение после пяти часов сидения на лавке воспринималось как дар Всевечного Отца. Вирденн-сюр-Ронн, городок на самой границе с приморской провинцией, встретил его щебетом птиц и воздухом, пьянившим даже после фильтрации. Поправив съехавшую сумку с газом, криомант побрел к вокзалу. Там ему как служителю правосудия полагалась казенная кровать.

Оставив баллоны в комнате, Галлар запер ее на все замки, сунул ключ в потайной карман, убедился, что охлаждающие трубки еще способны послужить без заправки, и поспешил в дом, где выросла Денн Ларе.

Отец и мать Ларе приняли криоманта с отрешенным безразличием, свойственным только что пережившим тяжкую утрату людям. Седовласая женщина поставила перед Галларом бокал вина, хотя само собой разумеется он не смог бы сделать и глотка. Ее муж постоянно теребил висячий ус, а каждым вторым его словом было "никак":

– Никак не могли мы знать, чем занимается наша Денн. Никак нам не говорила. Деньги-то слала, но никак не выдавала, откуда их брала, – и так далее.

Галлар позволил ему завершить этот монолог, больше походивший не то на оправдание нерадивого отца, не то на обвинение в скрытности блудной дочери.

– Она ваш единственный ребенок? – спросил криомант, едва Ларе замолчал.

– Как же единственный, – ответила мать. – У нас и младшенькая есть, Вивьенн.

– Где она?

– Не знаем, – вздохнула мать.

Галлар закатил глаза, радуясь, что бездарные родители не могут этого видеть. Они упустили дочерей уже очень давно, судя по тому, что он только что услышал.

– Зачем, – зашел он с другого края, – Денн поехала в Лутецию?

– Мечтала о богатстве, – поведал отец. – Никак не хотела смириться с тем, что мы живем, как все. Нам-то никак не нужны золотые горы, мобили да золотые цацки, а у ей глаза завидущие.

– По ребятам-то здешним бегала, – вступила мать. – У кого паромобиль, с тем и гуляет. Дарили ей много чего, она у нас красивая была.

– Виви такой никак не была.

– Нет, не была, – поддержала мужа Ларе-старшая. – Та поскромнее, да и парень у ей один был. С ним и убежала.

– Куда убежала?

– Тож в Лутецию. Эйме его звать. Он в полицию поступил, а она прям с ним до города поехала, нам ничего не сказала.

– Эйме-то всяк неплохой парень, – добавил отец. – Все пишет родне, на бумаге красивой такой, а наша хоть бы словцо прислала!

– Ладно, – Галлар перебил очередной поток излияний. – Речи о Вивьенн не идет. Остался тут кто-то, с кем Денн близко общалась? Подруги? Кавалеры?

Мать улыбнулась, как показалось криоманту, с гордостью.

– И очень много таких. Вот хотя б к соседям зайдите, Бодо. С их парнем гуляла. А он видный такой, знаете.

– Подруги?

– Клод у Регнеров, – вспомнил отец. – Постоянно с ней ходила. А мне она не нравится. Некрасивая она, все хотела через Денн-то жениха ухватить. А никак и не вышло!

Двух имен Галлару хватило. Он уже твердо уверился в том, что из родителей ничего полезного не вытащил бы даже чародей. Они понятия не имели, что за человек Денн. Рассчитывая на помощь молодежи, криомант раскланялся со старшим поколением. Бокал вина остался стоять на столе. Дверь за Галларом не закрывали.

– У нас тут все свои, – махнул рукой отец Ларе.

Только собственная дочь оказалась чужой, подумалось криоманту.

Наммай Бодо жил на чердаке большого дома с покатой крышей. Несмотря на то, что Ларе говорили о соседях во множественном числе, компанию юноше составлял один лишь рыжий кот с драным ухом. Впустив Галлара в свое укрытие – колоссальных размеров пустое пространство с единственным обжитым углом, отгороженным ширмами, – Бодо лег на кровать и закинул ногу на ногу. Вызывающая поза, призванная продемонстрировать, что криоманта не боятся, эффекта не произвела.

– Не предложишь сесть? – спросил Галлар.

– Садитесь, куда хотите, долго все равно не пробудете. Я ни в чем не виноват.

Криомант выпустил отработанный газ. Ему становилось тяжко и некомфортно. Допрос Бодо следовало закончить как можно скорее.

– Я тебя и не виню. – Галлар примостился на подоконнике. В своем кабинете он предпочитал сидеть именно там. – В противном случае начал бы беседу, сломав тебе ноги.

Бодо вздрогнул.

– Денн Ларе, – сказал криомант. – Что тебе о ней известно?

– У нее на левой груди родинка.

Галлар соскочил с подоконника (недолго же вышло посидеть), одной рукой сгреб наглеца за ворот рубахи и поднял в воздух. Большой палец щелчком открыл резервуар в рукаве, и вытекшая вода в левой руке мага моментально приняла форму короткого ледяного клинка. Галлар поднес острие к лицу Бодо.

– У меня плохо с чувством юмора, – прошипел криомант, обдав юношу паром из фильтров. – Смеюсь только над своими шутками. Денн Ларе. Что тебе известно о ней?

– Ее убили недавно, – запищал Бодо. – Но это не я, спросите у кого угодно!

– Конечно, не ты, слизняк.

Галлар отшвырнул Бодо в сторону и, сжав кулак, раскрошил ледяной нож в мелкие осколки.

– Что тогда вы от меня хотите?

– Узнать правду о ее бегстве в Лутецию.

– Вам не понравится, – проговорил Бодо. – Ларе – девка без принципов и тормозов. Она и тут-то всех парней перепробовала, а как поняла, что красивую жизнь никто из здешних не устроит, ноги в