Ночь Стилета - 2 - Роман Канушкин

- Какой, на хер, в зале! За рестораном шмаляют, у кабинок. Бл..., валят кого-то, - отозвался второй охранник. Они еще какое-то время смотрели в глаза друг другу.

- Так ведь... - вымолвил охранник помоложе... - Ну пошли, - его глаза округлились, - скорее!

- Стой, ты куда, в обход бежать собрался?! Давай через зал. Здесь Митрича ставим, а сами через кухню, через черный ход.

- Понял. Пошли.

- И спокойней, не суетись так. Чтоб без паники! - Они уже быстро продвигались к залу, кивнув Митричу, чтоб стал на двери, - клиенты, видать, ничего и не слышали, а если и слышали - видать, не приняли ничего всерьез. Пусть так и остается. Это самое главное.

Они уже свернули к кухне. Оба были вооружены фирменными пятизарядными помповыми дробовиками "ремингтон" двенадцатого калибра - пробьет стену и оставит дыру с кулак. Митрич был ментом, работа по договору. В принципе с порядком в "Поплавке" все было чики-чики.

Они шли быстро, но не бежали. Грянул еще выстрел, одиночный, и вроде бы все стихло. К этому же месту за рестораном уже спешили любопытные - с автостоянки также были слышны выстрелы, но охранники были ребята тертые. Они знали свою работу и знали, что надо делать. Лишь у самой двери, у черного хода, выводящего прямо к задней стороне здания, к кабинкам, охранник постарше произнес:

- Слышь, братишка, зря не высовывайся. Там скорее всего люди серьезные.

Тот кивнул. Охранник постарше остался доволен. Все же авторитет его был все еще непререкаем.

- Резко распахиваем дверь, я - сразу под козырек. Ты меня прикрываешь. Скорее всего тот из кабинок выходил, кого валили. Возможно, шел к стоянке. Значит, киллер, если еще не соскочил, может быть справа. Главное, не попасть под перекрестный огонь.

Охранник помоложе снова кивнул. Они действительно неплохо сработались. И его напарник проговорил:

- Пошли.

Их сразу же ослепил свет автомобильных фар. Охранник постарше юркнул за укрытие козырька, чувствуя, какими влажными, липкими стали его руки, сжимающие ружье. Молодой пацан остался у распахнутой двери. Прямо на него падал свет. Дальний врубили, падлы. Лишь бы он не лез, пацан, он же сейчас как на ладони. Охранник сглотнул, потер пересохшими губами друг о дружку чего они ждут, чего не уезжают, тачка не заглушена, или... Он обернулся к распахнутой двери, - охранник помоложе держал ружье перед собой, как в фильмах-боевиках, глаза его были очень темными. И в них горел огонь. Темный огонь. Мальчишка, пацан. Нравился ему этот пацан. Только спокойней, спокойней, без глупостей. А теперь смотри на меня. Очень хорошо.

Охранник постарше молчаливыми знаками указал своему напарнику, что собирается выходить из-под козырька. Чтобы тот взял под прицел сектор вокруг тачки, освещающей их фарами. Напарник его понял, напарник кивнул. В этом круге света теперь стояла тишина, лишь мерный шум работающего двигателя.

Охранник постарше, несмотря на свои 106 килограммов веса и 189 сантиметров роста, оказался очень быстрым. От козырька он кинулся к припаркованной здесь "БМВ", темно-синий металлик. Дальний свет на мгновение ослепил его, охранник пригнулся, укрываясь за распахнутой дверцей. Никаких выстрелов. Вечер был далеко не жаркий, все же конец сентября, но капельки пота выступили на лбу охранника. Ничего не происходило. Их по-прежнему освещали фары автомобиля с незаглушенным двигателем. Скорее всего "Жигули". На мгновение охраннику показалось, что сзади происходит какое-то движение, холодный ветерок коснулся его спины, чуть качнулись густые заросли кустарника... И, о черт, какой же он дурак! Его просто выманили из укрытия, а теперь убийца подойдет сзади и хладнокровно снесет ему полчерепа одним лишь выстрелом. Чувствуя, как на спине зашевелились крохотные волоски, охранник, не меняя сидячего положения, молниеносно обернулся, готовый выпустить все пять зарядов крупной дроби в эту надвигающуюся тьму. Его руки задрожали, и холод, могильный холод омыл его внутренности, но... скорее всего просто показалось, нервы стали никуда, может быть, кошка, а может, ветерок... Охранник глубоко выдохнул, затем сплюнул, к нему возвращалось спокойствие, и он сумел унять дрожь в руках. Чуть продвинулся вперед, выглянул из-за багажника "БМВ". Все тихо. Теперь уже свет фар не ослеплял его. Тачка - точно "жигуль". "Восьмерка" или "девятка".

- Андрюха, - хриплым голосом позвал он напарника, - выходим. Тут, похоже, три... - он сглотнул, - трое...

- Вижу, - отозвался охранник помоложе. - Три "двухсотых", - произнес он на удивление спокойным и ровным голосом. Эта спокойная будничность даже несколько напугала его старшего товарища. Да не очень. По сравнению с тем, что им пришлось сейчас увидеть, многое другое выглядело уже вовсе не страшным.

Охранник помладше прошел Чечню. Слава Богу, вернулся живым и здоровым, только вот в глазах его иногда было что-то. "Двухсотыми" - "груз двести" называли погибших. Трупы. "Груз двести" - труповозка. Тут они и лежали, трое... Молодой охранник снова оказался на войне. И, увидев три бездыханных тела - а то, что это были именно "двухсотые", не вызывало никаких сомнений, кровищи-то вокруг было достаточно, это все можно разглядеть в свете фар, но у каждого из них в голове имелось минимум по одному смертельному ранению, увидев три трупа, охранник произнес первое, что пришло ему в голову. В его молодую белобрысую голову, где все еще шла та война и где, быть может, она не закончится никогда. "Груз двести"...

Но это было еще не все.

Охранники вышли из своих укрытий. Уже стало ясно, что стрельба закончена. От автостоянки сюда спешили любопытные. Только что, минуту назад, на этом самом месте три человека закончили свой земной путь. Один из них лежал раскинув руки, словно он вглядывался в непостижимую звездную бездну над головой, на которую лишь сейчас, после смерти, вдруг обратил внимание.

- Черт, надо же, Кешу завалили, - произнес охранник постарше спокойным и даже несколько равнодушным голосом.

- Что? - спросил молодой напарник. Его глаза все еще были какими-то пугающе темными.

- Кеша Беспалый. А говорили, что должен стать нашим хозяином. - Он пожал плечами, словно Кеша в чем-то всех обманул, а теперь разлегся здесь, уставившись на звездное небо. - "Поплавок" должен был ему перейти.

- Это Кеша Беспалый? Ладно, хорош... Нет, что - правда?!

- Говорю тебе.

- Нет, ну хорош, я же серьезно... Беспалый?!

- Так, братишка.

- Надо же, сам... - Он покачал головой, и на мгновение темный блеск его глаз сменил какой-то любопытный детский восторг. - Разборки. Сам Беспалый, ребята не поверят. Никогда бы не подумал, что увижу, как...

- Так, пойдем отсюда, зевак отгоним, пока менты приедут.

- Хорошо.

- Просрали мы пари, братишка.

- Чего? - Молодой охранник удивленно уставился на него,

- Пари, говорю, просрали. Вот говнюки. Обидно.

И охранник обернулся в сторону так напугавших его зарослей кустарника - действительно, скорее всего кошка. Или ветерок. И нервы ни к черту, и пари просрали, и вообще все это стреляющее говно стало порядком надоедать. Устаешь от этого всего. Боже, когда же мы жить-то по-людски начнем, и начнем ли когда-нибудь?

Есть ответ, а?

Нет ответа.

Охранник поглядел на дробовик в своих руках, потом похлопал себя по карманам в поисках пачки сигарет. У "жигуля-восьмерки" был врублен дальний свет. Киллер скорее всего подрулил на этой тачке. Но имелось кое-что более интересное. Дверца водителя у "жигуля" была открыта, что понятно. Еще три дверцы, обе передние и одна задняя, открыты у "БМВ". Тачка прошита автоматной очередью, но... Три трупа и четыре открытых дверцы. Может, это ничего и не значит, а может...

Охранник извлек пачку сигарет "LM" и закурил. "Нет, правда... Это, конечно, не наше собачье дело, но Беспалый, если не сам за рулем, всегда предпочитал место рядом с водителем, это может подтвердить каждый. Может, на заднем сиденье "БМВ" был еще кто-то? А потом соскочил. Например, с перепугу. Или по какой другой причине. А? Может такое быть?"

Охранник уставился на открытую заднюю дверцу (почему-то его внимание привлекла именно она), потом перевел взгляд на так испугавшие его заросли кустарника. Глубоко затянулся, выпустил струю дыма, в самом конце превратив ее в дымные кольца. Может, это вовсе и не кошка? И не ветерок? Щека охранника неожиданно дернулась. Может, и так. Но какое-то чутье, а скорее всего накопленный жизненный опыт подсказывал ему, что будет лучше не задаваться этими вопросами. Совсем. По крайней мере вслух.

* * *

А пятью минутами раньше Санчес покинул будку охранника автостоянки, пряча под легкой летней курткой крупнокалиберный автоматический пистолет "ланд" с длинным цилиндром-глушителем на стволе. Маску хлороформа он предварительно снял с лица охранника: его сон не должен стать вечным. Санчес - солдат, а вовсе не мясник. Притом охранник еще понадобится ментам в качестве свидетеля, Санчес не зря постарался со всем этим маскарадом. Охранник видел его, теперь будет петь как по нотам. Интересное все же получилось дело - как все эти люди играли по нотам, написанным для них Санчесом. Каждый виртуозно исполнял свою партию, вовсе не догадываясь, что играют они реквием и реквием этот звучит по ним. Ладно уж, хватит поэзии. Санчес прекрасно понимал, с кем имеет дело и что проблем с этим скорее всего не будет. Но Санчес также знал один из главных парадоксов жизни: маленькие тявкающие болонки могут порой хватануть похлеще иного добермана. Ее Величество Нелепость - вот уж истинно самый верный и неожиданный враг. А когда имеешь дело со взбесившимся зверем, мелочей не бывает. Пилоты, перед тем как поднять машину в воздух, всегда прочитывают вслух по пластиковым листам всю последовательность операций. Поступают так каждый раз, хотя давно уже знают последовательность действий наизусть. И это все не зря. Вовсе не зря. Люди, имеющие дело с Ночью, понимают друг друга. И Санчес будет прочитывать свои "пластиковые листы". Даже если его полет (а скорее всего это именно так) не более чем стандартная увеселительная прогулка.