Шепот мертвецов - Дарси Коутс

Кире не хотелось ее расстраивать, так что она выбрала нечто близкое к истине.

– Он, кажется, отличный парень. Я была бы не против узнать его получше – как друга.

– Да?

Полли выглядела так, будто вот-вот бросится Кире на шею, и та поспешила обойти прилавок.

– Как друга, – повторила Кира, но Полли явно пропустила эту часть мимо ушей. Она едва до потолка не прыгала от радости.

«Куй железо, пока горячо», – мрачно подумала Кира и перешла в наступление.

– Полли, я решила побольше узнать о городе и обнаружила, что тут постоянно всплывает история Эммы Картидж. Вы ведь ее знали, да? – задала она вопрос, прежде чем хозяйка не начала снова расписывать достоинства сына.

Впервые с тех пор, как Кира вошла в магазин, лицо Полли омрачилось. Полли остолбенела, будто Кира влепила ей пощечину. Затем слабо улыбнулась и принялась рассеянно скручивать нарезанные ленты.

– О да, да… Когда-то мы дружили.

Полли явно была не в восторге от этой темы, и Кира чуть было не отступила. Рана в душе Полли так и не зажила, но ее воспоминания могли стать для Эммы последним шансом обрести покой.

– Я надеялась узнать больше о ее смерти. Особенно о ее убийце.

Полли слишком резко убрала катушки с лентами на полку, две упали на пол и покатились. Когда она подняла их, ее пальцы дрожали.

– Он был… он… – Ее лицо исказилось, но затем на него вернулась ласковая, материнская улыбка – будто маска, которую Полли носила днем и ночью. – Ох и задали вы задачку моей памяти, дорогая. Спросите лучше кого-нибудь другого. Эдидж много знает об этом…

Шансы таяли, и Кира предприняла еще одну отчаянную попытку.

– Но вы же помните Фрэнка? Жениха Эммы?

Полли отвела взгляд, колеблясь. На мгновение Кира испугалась, что ее вопрос снова останется без ответа, но цветочница заговорила:

– Да. Конечно. Фрэнк… Люди говорят, он был слабовольным, но ради Эммы он сделал бы все что угодно. Они могли быть счастливы. Купили бы домик за городом. Растили бы детей. Он должен был догадаться…

Кира с надеждой перегнулась через прилавок.

– Да?..

– О, не обращайте внимания на мою болтовню, дорогая. Это всего лишь воспоминания… Знаете, как иногда бывает – тебе дается возможность поступить правильно, и ты этого хочешь и готовишься к этому, но затем эта возможность исчезает, и все, что остается, – провести остаток жизни, сожалея о том, чего ты так долго ждала…

«В моей памяти хранится меньше четырех дней. И за это время ни с чем подобным я не сталкивалась», – подумала Кира, но вслух сказала:

– Да, конечно…

Полли тяжело вздохнула.

– Тогда вы поймете то, что я скажу: если жизнь дает вам шанс, нельзя колебаться, нельзя ждать лучшего времени. Пока он есть, вы должны действовать, и будь что будет.

Кира кивала, но в голове у нее крутились одни вопросы.

– Вы сожалеете о чем-то, что произошло до смерти Эммы?

На лице Полли промелькнула паника. Она обернулась, потом принялась обрывать листья с букета в ведре за прилавком, чтобы занять руки.

– Она приходила ко мне в то утро, когда умерла. Меня не было дома, дверь открыла сестра, но милая Эмма не стала входить. Она отправилась в Криспин-Хаус, не дожидаясь моего возвращения. Иногда я думаю… если бы я была тогда с ней… если бы я догадалась… – Полли покачала головой и, потянувшись через прилавок, схватила Киру за руки. Подавшись вперед, она многозначительно посмотрела на нее поверх пенсне. – Сожаление – ужасная штука, моя дорогая. Надеюсь, я не слишком бесцеремонна, но если у вас есть некто особенный, к кому могут быть чувства…

«Ох. Она опять за свое».

Кира очень осторожно высвободила руки.

– Я понимаю. Спасибо, Полли. Вы очень добры.

Хозяйка лавки снова засияла улыбкой.

– Всегда пожалуйста, дорогая, всегда пожалуйста. Заглядывайте, если захочется цветов. Все, что здесь есть, – ваше!

Кивая и бормоча слова благодарности, Кира отступила к выходу – и на кого-то наткнулась.

– Ой, извините…

Она повернулась и увидела знакомую улыбку.

– Ты, случайно, не с Гарри чай пила? – Мейсон склонил голову набок, его зеленые глаза искрились смехом. – А то я ревную.

Глава 21

Кира засмеялась и задела Мейсона плечом, проскальзывая мимо.

– Гарри – это нечто, да? Он и правда выступает в пабе?

– О да. Они невероятны. – Мейсон кивнул в сторону центра города, и они направились к фонтану. – Оглушительные вопли же считаются невероятными?

– Ха! – Кира сунула руки в карманы и подстроилась под легкую походку Мейсона. – Что ты тут делаешь?

– Вообще-то, я шел проведать тебя. Повезло, что посмотрел на витрину, когда проходил мимо цветочной лавки. – Мейсон пожал плечами. – Официальный предлог – проверить твою рану, но на самом деле мне просто было скучно. Могу я угостить тебя чем-нибудь?

«Нужно сказать ему, что ты уезжаешь».

При мысли об этом сердце Киры сжалось, но она улыбнулась.

– А можно взять напитки с собой? Погода слишком хорошая, чтобы сидеть в помещении.

– Хорошая мысль, нужно наслаждаться солнцем, пока оно есть. Говорят, вечером снова пойдет дождь.

Они добрались до перекрестка, и хотя в поле зрения не было ни одной машины, Мейсон все равно остановился, посмотрел по сторонам и лишь потом повел Киру через дорогу.

– Что мне нравится в Блайти, так это постоянная влажность. Не дождь, так туман, не туман, так снег, и не успеешь оглянуться, как он превращается в слякоть.

Когда они вошли в кафе, разговор оборвался, их обволокло болтовней и звуками песен, передаваемых по радио. Лишь оказавшись в очереди, Кира вспомнила о своих проблемах с финансами.

– М-м… извини, я не взяла с собой денег…

– И хорошо! Я угощаю.

Марлен едва взглянула на них, прежде чем спросить о заказе. Кира, скрестив пальцы, понадеялась, что любит кофе, и заказала латте. Мейсон выбрал чай. Стаканы оказались перед ними меньше чем через минуту – Кира даже не поняла, как это получилось, потому что у Марлен был всего один помощник, да и тот совершенно измученный.

Кира обхватила картонный стакан руками и, выходя на улицу, глубоко вдохнула аромат. Мейсон кивнул в сторону фонтана:

– Хочешь посидеть минутку?

Они сели на солнечной стороне, но камни все еще был холодными. Кира пока не видела фонтан Блайти так близко, и она невольно вытаращила глаза, разглядывая его. В центре стояла причудливая скульптурная композиция: малыши-херувимы с рыбьими хвостами резвились на греческих колоннах, через каждые несколько метров горгулья извергала из пасти воду в бассейн. Венчал все это сооружение кентавр с арбалетом, обладатель самого большого