Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

столь необычная рана и невольно крякнул от удивления. Рана по верхнему краю правой скуловой дуги, уже не кровоточит, в центре раны торчит небольшая деревяшка, видимо кусок трухлявого табурета, разбитого о голову нашего пациента. Ну что, попробуем это оттуда извлечь.

— Соня, готовьте набор инструментов для первичной хирургической обработки, — скомандовал я, а сам пошёл обрабатывать руки.

Обильно промыв рану антисептиком, я ухватился за деревяшку зажимом, но не тут-то было, она сидела там, как родная. Очень интересно. Эх, как сейчас пригодилась бы местная анестезия. Надо Курляндскому в первую очередь дать поручение разработать анестетик. Ай, чёрт, я же говорил об этом уже, значит надо просто ждать результата. А пока придётся пациента немного помучить. Соня поняла ход моих мыслей и дала пострадавшему специально предусмотренную на такой случай деревяшку, обёрнутую стерильной салфеткой.

— Эх, вкусняшка, — вздохнул мужчина. — Что-то в последнее время я зачастил в вашу столовую.

Он зажал специнструмент зубами и я попробовал покачать торчащий из раны конец большой деревянной щепы. Пациент сначала кряхтел, потом начал подвывать. Я всё же успел заметить, как другой конец щепы гуляет под кожей сантиметров на пять ниже входного отверстия. Хрень какая-то. Это что получается, что щепа прошла за скуловой костью рядом с жевательной мышцей? Похоже на то, других вариантов я не вижу.

— Держитесь, надо потерпеть, — сказал я бедолаге.

Он зажмурил глаза и что есть сил впился в деревяшку, которую так и держал во рту. Я как следует ухватился зажимом за торчащий конец щепы и дёрнул её, стараясь не отклоняться от оси. Извлечение инородного тела сопровождалось коротким, но очень громким воплем пациента, палка выпала изо рта и покатилась по полу. Будем считать, что этот был торжествующий вопль в честь избавления от лишнего элемента в его голове.

Рана начала кровоточить, но совсем немного, я ожидал больше. Ну а дальше дело техники, с помощью тонкого потока магической энергии я остановил кровотечение, затем снова промыл рану антисептиком, что вызвало змеиное шипение со стороны пострадавшего, а что делать, это жизненно необходимо. Потом уже приступил к заживлению раны. Через пару минут всё было закончено.

— Ну вот, совсем как новенький, — хмыкнул я.

Шрам конечно получился не идеальный, но учитывая характер раны и время, прошедшее после её нанесения, очень даже ничего. Пациент слез со стола и подошёл к зеркалу.

— Нормально, — резюмировал он. — Шрамы украшают мужчину.

Да уж, есть кого украшать, прямо генофонд нации. Вслух я естественно этого говорить не стал.

— Голова-то как, не болит? — спросил я. Всё-таки табуретку об голову разбили, сотрясение мозга должно быть. — Не кружится? Не тошнит?

— Не, доктор, всё нормально! — криво улыбнулся он и махнул рукой. — Спасибо, пойду я.

— Задержитесь ещё на минутку, — остановил я его.

— Зачем? — удивился мужчина.

— Кое-что проверю.

Несмотря на кажущееся благополучие, обязательно надо проверить симптомы наличия сотрясения. Если нет — пусть себе чешет восвояси. Как ни странно, я у него действительно ни одного отклонения не выявил. Сотрясения головного мозга нет, видимо нечего трясти.

— Всё в полном порядке, можете идти.

Травмированный ещё раз поблагодарил, развернулся и спешно покинул кабинет, пока мы не додумались к нему ещё куда-нибудь заглянуть с научным интересом.

— Ещё никогда такого не видела, — сказала Соня, пытаясь справиться с шоком от увиденного.

— Не поверишь, я тоже, — ухмыльнулся я. — Очень интересный случай. Странно, что ему голову не проломили.

— Видимо крепкий орешек, — сказала Соня, а я улыбнулся получившемуся сравнению. Здесь такого фильма наверно никто не видел, просто совпадение.

Я успел принять ещё несколько пациентов, когда вернулся довольный Рябошапкин и сообщил, что полтретьего необходимое количество знахарей будут ждать меня в учебной комнате. Сейчас без четверти два, торопиться некуда и с позволения Ивана Терентьевича я остался с ним на приёме.

Особенных случаев уже не встретилось, Рябошапкин быстро вылечил всех пациентов, используя новую для него технику тонких магических потоков. Я тщательно наблюдал за каждым процессом. Можно сказать, это был зачёт с приёмом практических навыков. Всё у него получалось очень даже неплохо. Далеко не все начинающие лекари, пришедшие в клинику со студенческой скамьи, справятся лучше. А для знахаря его уровень — просто предел мечтаний. Ничего, скоро так смогут многие из них.

Перед тем, как подняться на второй этаж, мы ещё успели попить кофе и съесть по паре горячих бутербродов, которые Иван Терентьевич заказал на всех в ближайшем кафе. А ещё поболтали с ним и о личном. С дочкой он теперь общался каждый день. Ему удалось уговорить её переехать жить к нему.

— Ну а что, я живу один, — сказал он, мечтательно глядя в окно. — Квартира не особо большая, но комната свободная есть, туда её и поселил. Я словно знал, что мне именно такая в жизни пригодится. Все знакомые спрашивали, зачем мне одинокому трёхкомнатная нужна, а я на своём настоял.

— Это судьба, Иван Терентьевич, — сказал я, допивая остатки кофе и поглядывая на часы. Скоро идти.

Глава 14

В двадцать пять минут третьего я вошёл в учебную комнату. Несколько знахарей, вызвавшихся испробовать новую мазь, были уже на месте. Я подождал, пока соберутся остальные и начал свою презентацию. Основная задача — донести до них что это за мазь, чем отличается от старой и как правильно делать записи по результатам дальнейших наблюдений, волнуюсь, но думаю на это меня хватит без предварительной подготовки.

Признаться честно, я думал, что они впитают полезную информацию, расхватают банки и бланки и побегут применять новую мазь на практике. А не тут-то было. Возникла тысяча вопросов.

— Господин лекарь, — первым решил взять слово знахарь постарше. — Скажите пожалуйста, как же можно вылечить рану этой зубной пастой? Вот берёзовый дёготь вытравливает из раны всех микробов, они там жить уже не смогут. И рыбий жир во всеми нами любимой и используемой ежедневно мази находится не зря. Этот рецепт веками проверен, зачем нам этот крем для тортов, который вы принесли в своих баночках?

От такого неожиданного натиска я даже на несколько секунд опешил. Понять не могу, Рябошапкин им совсем ничего не рассказал? Впрочем, да, мы же договорились, что он их просто соберёт сюда, а рассказывать буду я. Так я рассказал, чего ж тут непонятного. Закостенелая привычка не позволяет поверить,