Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

— Доброе утро, проходите пожалуйста, — сказал я дежурную фразу и указал на манипуляционный стол. — располагайтесь.

— Ох, господин лекарь, я туда не залезу, — прокряхтела женщина, оценив высоту стола и приставленной к нему ступеньки.

— Я вам помогу, не переживайте, — ответил я, поддерживая её за обе руки, пока она не села на стол. Дальше уже дело техники, и пациент лежит так, как надо. — Где болит, расскажите. И когда всё началось?

— Да нога эта побаливала периодически ещё с прошлого года, а тут совсем прижало, — ответила женщина. — А болит от поясницы, через ягодицу и бедро до самого низа. Даже пальцы на стопе немеют, как не мои.

— Немеет мизинец и безымянный? — уточнил я, хотя с диагнозом уже определился.

— Да, — удивлённо посмотрела на меня женщина. — А вы откуда знаете?

— Догадываюсь, — улыбнулся я.

— Тогда и мне уж скажите, что это за болезнь такая, на которую я никак управу не найду.

— В народе это называют поясничный остеохондроз. На самом деле проблема в межпозвонковой грыже в поясничном отделе. Скорее всего между четвертым и пятым поясничными позвонками, может и между пятым поясничным и первым крестцовым.

— А как бы поточнее узнать? — спросила женщина, наморщив нос от боли.

— Переворачивайтесь на живот, сейчас посмотрим, — сказал я и дал ей руку, чтобы помочь.

Лечь на живот с такой болью — то ещё приключение. В итоге с нашей помощью и силой воли пациентки это удалось.

— Свет, позвони пока Корсакову, — обратился я к медсестре. Как раз от подоспеет, пока я занимаюсь обследованием. — Без его поддержки делать такие вещи не стоит.

Я положил ладонь на поясницу и начал сканировать. Благо знал уже, где искать проблему. В первую очередь надо исключить наличие опухоли в этой зоне. Причиной болевого синдрома может быть и деформация позвонка вследствие компрессионного перелома, из-за остеопороза, например, или неудачного падения. Я просканировал весь поясничный отдел позвоночника и верхние отделы крестца. Новообразований и выраженных деформаций не нашёл. Как это принято называть у медиков — возрастные изменения.

Проблема нашлась именно там, где я и предполагал. Межпозвонковые диски выпячивались в сторону правых корешков, значительно суживая просвет отверстий и прижимая корешки нервов. Вот откуда у неё такой стойкий болевой синдром. Ну что, Саша, переквалифицируемся в нейрохирурга? Были бы у меня такие возможности в прошлой жизни, цены бы мне не было.

— День добрый, — сказал Борис Владимирович, войдя в манипуляционную. — Что-то новенькое вы тут затеяли.

— Буду убирать межпозвонковую грыжу, — ответил я ему.

— Любопытно, на моей памяти такого ещё не было, — покачал он головой. — Поделитесь подробностями?

— Всё, что угодно, — улыбнулся я. — Только давайте сначала это сделаем, потом всё расскажу.

— Договорились, — кивнул Корсаков и приложил ладони к вискам пациентки. — Можете работать, Александр Петрович.

Убедившись, что пациентка погрузилась в сон, я со всеми мерами предосторожности направил тонкий пучок магической энергии в область грыжевого выпячивания. Потихоньку миллиметр за миллиметром начал убирать выступающую часть диска. Главное — нерв не задеть, а то будет очень нескучно как минимум. В худшем случае — проблемы с походкой останутся навсегда, регенерировать волокна нерва я ещё не научился. Да и не знаю, возможно ли это вообще.

Корешки нервов были освобождены от сдавления, но мне не нравилось, как выглядит то, что осталось от диска. Получается фиброзное кольцо теперь с дефектом, часть ядра удалена и наружу не торчит, но вполне может случиться так, что при нагрузке оставшаяся часть ядра диска снова вылезет именно здесь. Какой есть вариант? Надо как-то укрепить этот дефект, чтобы исключить вероятность рецидива. Осталось придумать как это сделать.

А что тут думать? Я решил попробовать зарастить дефект межпозвонкового диска тканями фиброзного кольца и сделать их плотнее, а точнее крепче, чем было до этого. Соединительная ткань меня слушается, это не нервные волокна. Приступив к совершению задуманного, я понял, что не всё так просто. Фиброзное кольцо диска на всём протяжении находилось в плачевном состоянии. Зарастив сам сделанный мной же дефект, я обнаружил, что дальше кольцо очень хрупкое, хотя казалось изначально довольно плотным. Значит надо восстанавливать не только сам дефект, но и весь диск.

Вот же засада, это сколько же надо труда? Причём выполненного с филигранной точностью. Склифосовские не отступают перед проблемами, буду работать. Живых клеток в диске в пожилом возрасте остаётся очень мало, но их нужно уговорить, чтобы их стало больше, а это самое сложное.

Минут через десять я понял, что результат отличный, кольцо уплотнено, грыжевых выпячиваний нет, корешки свободны.

— Можете будить, — обратился я к Корсакову и устало выдохнул.

Энергии в ядре оставалось целых три четверти, но я как следует вспотел. А ещё очень хотелось кофе и рогаликов и не хотелось работать. Ну, это всё можно пережить, и я это сделаю.

Пациентка была искренне удивлена, когда поняла, что сама может вполне успешно слезть со стола, но от поданной мной руки всё же не отказалась, скорее всего по привычке.

— Ну надо же! — воскликнула она, пройдясь туда-сюда по кабинету. — У меня ничего не болит! Неужели такое бывает?

— Просто вы попали к правильному лекарю, — сказал Борис Владимирович. — Александр Петрович знает, что надо делать.

Ага, я знаю, что надо делать. Осталось пустить волну и сказать виу-виу-виу. А у меня теперь вопрос, неужели другие лекари не могли этого сделать? Видимо нет.

— Александр Петрович, — пациентка сложила руки и прижала к груди. — Вы не представляете, как я вам благодарна! Меня так долго мучала эта боль, я больше месяца почти не сплю, хожу еле-еле, а теперь, как молодая, готова порхать! Какое же это счастье!

Ну вот, ещё одна бабочка из куколки вылезла. Прям комбинат по трансформации бабочек, а не манипуляционная.

— Скажите пожалуйста, а вы за это время к кому-нибудь обращались? — спросил я. — Не поверю, если скажете, что нет.

— Обращалась, а как же, — махнула она рукой и покачала головой. — Только толку чуть. Сразу после процедуры боль стихала, потом всё возвращалось опять. Улучшение длилось не больше недели. Очень надеюсь, что в этот раз будет по-другому, буду молиться.

— В этот раз точно всё будет по-другому, — заверил я её.