Леди туманов - Дебора Мартин

И вдруг ему пришло в голову отличное доказательство ее невиновности.

— Я не знаю, поняли ли вы это из ее слов, но Кэтрин еще задолго до вашего появления здесь рассказала мне о своей поездке в Лондон. Будь она замешана в чем-то дурном, разве она стала бы признаваться в этом? Я для нее совершенно посторонний человек. Если бы она имела даже косвенное отношение к убийству, с ее стороны было бы весьма рискованно доверяться мне. Но она ничего не скрыла. Мистер Куинли пыхнул трубкой.

— Это и в самом деле любопытно. Насколько я понял, она не знала о вашей роли в расследовании?

— Нет. Она поверила, будто я приехал ради сбора материала для книги. — Эван подался вперед. — И, излагая мне эту историю, миссис Прайс совершенно ясно дала понять, что поездка ее кончилась неудачно. То, что она говорила вам и что рассказала мне, совпадает слово в слово, хотя не знала о моем участии в расследовании. Если бы она заполучила сосуд, зачем бы ей скрывать это, раз она была со мной столь откровенна? — Эван торжествующе улыбнулся. — Просто у нее действительно нет этой вещи. И ей нечего скрывать. Лишь те, за кем нет никакой вины, с готовностью рассказывают о себе.

— Это не совсем так, — проговорил мистер Куинли, сделав еще затяжку. — Люди, чувствующие вину… часто испытывают потребность исповедаться кому-то. Мучительный огонь сжигает их, пока они не признаются в содеянном. Нам удалось схватить многих преступников только потому, что они не в силах были не проболтаться о своих делах.

— Господи, да какая она преступница? Вы не могли не понять этого за то время, пока разговаривали с ней. — А когда Куинли только пожал плечами, Эван вдруг почувствовал страх за Кэтрин. — И что вы намерены предпринять дальше?

— Я уже сделал все, что в моих силах, поскольку у меня нет серьезных улик против миссис Прайс. По возвращении в Лондон я представлю отчет леди Мэнсфилд и констеблю, который ведет это дело. Если они решат продолжать расследование в данном направлении, это их право. Я собираюсь выехать назад завтра. Остаток времени проведу в Лондезане, опрошу еще кое-кого из жителей.

— А те, кого вы уже опрашивали, — какого мнения они о Кэтрин Прайс? — Эван задержал дыхание в ожидании ответа.

Куинли отвел взгляд в сторону.

— Если вас это интересует, то некоторые невежественные субъекты пытались мне внушить, будто она ведьма и тому подобную чепуху. В Уэльсе этого следовало ожидать. — Он лукаво взглянул на Эвана. — Но большинство жителей относится к миссис Прайс с уважением, наверное, потому, что она много денег тратит на благотворительные цели.

Вздох облегчения вырвался из груди Эвана:

— А это что-то значит для вас? Купили выпустил клуб дыма.

— Конечно. В своем отчете я буду учитывать все, в том числе и ваши наблюдения. Моя задача, мистер Ньюком, докопаться до истины. И, в отличие от вас, я не так легко попадаюсь на крючок с наживкой в виде нежной улыбки и робкого взгляда.

Эван проигнорировал его несколько оскорбительный намек.

— Докапывайтесь, но только именно до истины, мистер Куинли. Ибо, если на основе смутных догадок и моих собственных подозрений насчет того письма вы решите запрятать миссис Прайс в тюрьму, я сделаю все, чтобы доказать вашу некомпетентность. И на тот случай, если вы сочтете мою угрозу несерьезной, — смею вас уверить, что у меня есть много весьма влиятельных друзей, несомненно, больше, чем у вас.

Куинли даже глазом не моргнул, выслушав тираду Эвана.

— Вы вправе поступать так, как найдете нужным. Но будь я на вашем месте, сэр, я бы не стал так опрометчиво доверять женщине, даже столь достойной, как миссис Прайс. Все женщины — обманщицы от природы. Помните, что именно прелестная Ева склонила Адама ко греху… И вожделение Адама легло проклятием на весь род человеческий.

Придвинувшись поближе к сыщику, Эван раздельно произнес:

— Но, как мне помнится из Библии, сначала Люцифер в образе змия соблазнил Еву. А он определенно был существом мужского пола. — И, понизив голос, добавил: — К тому же, если бы Господь Бог не желал, чтобы Адам познал вожделение, зачем бы ему вообще создавать Еву?

Эта не совсем ортодоксальная мысль поставила мистера Куинли в тупик. И пока он стоял, переваривая ее, Эван отправился к своей лошади. Однако он все время ощущал на себе взгляд сыщика. И хотя Эвану очень не хотелось это признавать, он понимал, что в предостережении Куинли кроется достаточно глубокий смысл.

Ведь Кэтрин полностью подчинила Звана себе. Его испугало, с какой быстротой он принял версию, которую она им изложила. Должно быть, нежелание признавать никакие другие факты, кроме тех, которые свидетельствовали о ее невиновности, связано с его инстинктивной уверенностью в непричастности Кэтрин к преступлению. С ощущением того, что она по ошибке оказалась вовлеченной в это дело.

Может быть, теперь самое лучшее — оставить Кэтрин в покое. Он слишком больно обидел ее, и ему никогда не убедить ее в том, что высказанное им прежде не было ложью.

Он вздохнул, усаживаясь на лошадь и раздумывая, как действовать дальше. Взгляд, упавший на пасущегося рядом пони, подсказал выход. Наклонившись, Эван подхватил пони за поводья и потянул за собой.

Он должен снова увидеться с Кэтрин. У него не хватало сил оставить ее с ощущением того, что он обманул и предал ее. Надо попытаться переубедить ее. Но сделать это будет гораздо труднее, чем убедить сыщика в ее невиновности.

11.

Я готов делить с тобою радости и горе.

Что же ты не смотришь даже,

молчальница моя?

Мой выбор сделан: я буду с тобой.

Но как мне узнать, согласна ли ты,

Когда так упорно молчит

молчальница моя?

Дождь беспрерывно барабанил в окно комнаты, где сидела Кэтрин. Снаружи бушевала гроза и, похоже, не собиралась утихать. Отвлекшись на минуту, Кэтрин села на подоконник, глядя на крупные капли, молотившие по стеклу. Как жаль, что они не могли выбить из головы ненужные воспоминания.

Как бы она ни доказывала себе, насколько предательски вел себя Эван, на смену этим мыслям тотчас приходили другие. Как он тотчас бросился на ее защиту, выступив и против сэра Хью, и против Дейвида, какой нежностью и любовью окружил ее.

А еще более мучительными были воспоминания о том, как он целовал и ласкал ее, шепча на ухо нежные слова. Какими замечательными любовниками они могли бы стать. Неужели и это было лишь притворством? Или нет, и это все не так, как ей кажется, — вроде бы с такими словами обратился к ней Эван там, на дороге.

Прислонившись лбом к стеклу, чтобы холод остудил пылающее лицо, Кэтрин думала о том, как ей быть. Как вырвать этого человека из своего сердца?

Со вздохом она спрыгнула с подоконника и подошла к заветному книжному шкафу. Сосуд был На месте. Она смотрела на него, удивляясь, почему жизнь ее изменилась к худшему после того, как ей удалось завладеть им. Сегодняшний разговор об убийстве напомнил ей, какими бедами обернулось ее стремление заполучить сосуд. Леди Мэнсфилд потеряла сына. Эван потерял близкого друга. Сама Кэтрин начала обманывать всех…

Стук в дверь прервал поток ее мыслей:

— Да?

— Можно мне поговорить с вами?

Тревожная настороженность оставила Кэтрин. Это был Бос. Дорогой, милый Бос.

— Входите, — ответила она, легким толчком задвигая потайную полку на место, и повернулась к двери.

В распахнувшихся створках появился Бос с легким выражением сочувствия, смягчавшим строгое лицо. При виде преданного слуги Кэтрин стало легче на душе. Нет, она должна была добыть сосуд. Не ее вина, что лорда Мэнсфилда убили и ограбили. И сосуд нужен был не только ей самой, но и многим людям, за которых она несла ответственность.

Они так много сделали для процветания поместья. И относились к своей госпоже с такой теплотой. Бос доказал это сегодня, когда примчался за ней в экипаже. «Непредвиденное происшествие» оказалось всего лишь предлогом, под которым он избавил ее от лондонского сыщика. Когда мистер Куинли появился в замке и объявил, кто он такой, Бос страшно встревожился. Но вести себя с ним так, как с Эваном, он посчитал неразумным. Это могло вызвать у сыщика подозрения. Но и позволять, чтобы он терзал миссис Прайс, сколько ему вздумается, Бос не собирался. И он отправился ей на выручку. Уже за одно это она должна быть бесконечно благодарна ему. Добираться до замка в компании мистера Куинли и Эвана было бы слишком невыносимо.

Бос, казалось, был чем-то смущен. Застыв как статуя, он долго стоял, потом прочистил горло.

— Прошу прощения, что побеспокоил вас, мадам. Но возникли кое-какие сложности.

Неужели снова пришел мистер Куинли? — Это связано с мистером Ньюкомом.

На лице дворецкого появилось легкое презрительное выражение. В порыве обиды и гнева Кэтрин уже успела рассказать Босу все, что выяснила сегодня о предательстве Эвана. В ответ на это дворецкий, к его чести, даже не сказал: «Я вас предупреждал». Но рассердился не меньше, чем она.