Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

слышал. После дождя ветер сменился и теперь дул с юга. Сильно пахло сосной. Я вдохнул этот пьянящий аромат, и перед моим мысленным взором возник образ озера. Внезапно я увидел всю долину и высокие сосны, тянущиеся к небу, а небо отражается в чистом горном озере.

— Что с тобой, Тегид? — спросил Лью; он уже привык к моим «выпадениям». — О чем ты думаешь?

— Давайте поднимемся повыше.

Лью не стал спорить. Он только покряхтел и с сомнением произнес:

— Света маловато. Скоро совсем стемнеет… Как раз, когда успеем добраться до вершины хребта.

— Это неважно. Мне свет не нужен.

Лью толкнул меня локтем.

— Ты шутишь, Тегид? Похоже, ты вообще забыл о своей слепоте.

— Да какая там слепота?! Ты же с бардом говоришь.

— Сам виноват. Забил мне голову всякими разговорами. — Он вздохнул. — Ладно. Тогда пошли.

Спустились мы быстро, а вот подъем занял гораздо больше времени. Лью спешил, видно, хотел поспеть до темноты. Конечно, без меня он шел бы быстрее, хотя ненамного. Я тоже спешил, как мог, и синяки у меня на голенях тому подтверждение. С посохом я управлял все лучше, так что вполне успевал за своим поводырем.

Склон холма оказался довольно крут, а советы Лью немногословны. Мне было интересно, считает ли он свою роль поводыря успешной? Вроде бы, нет ничего проще — выбрать тропу, оценить опасности, ободрить слепца, сомневающегося перед каждым шагом… знает ли он, насколько успешно он руководит мной? Ведь бывали разные народоводители… Разве это не одно и то же — выбор тропы, самого безопасного пути, слова одобрения… Выходит, поводырь — тот же король, только один выбирает тропу, а другой — способ правления народом?

— Почти пришли, — слегка задыхаясь, произнес Лью где-то у меня над головой.

— И что там? — спросил я.

— Я был прав насчет хребта, — ответил он. Он подал руку и втянул меня наверх. — Вид отсюда потрясающий, Тегид. Солнце уже село, и небо цвета вереска. Мы на гребне. Внизу широкая долина, похожая на чашу. По сторонам скалы. По долине течет ручей и впадает в озеро посредине. С трех сторон стоят высокие деревья, а с четвертой — широкая луговина. Озеро как зеркало; в нем отражаются облака и звезды. Красиво! — заключил он. — Наверное, я плохо описал. Жаль, что ты не видишь.

— Вижу, — сказал я. — Действительно красиво.

— Тебе это место знакомо?

— Я никогда не бывал здесь, но уверен, именно это место предстало мне в видении.

— А-а, это то, что привиделось тебе в лодке — помню. — Его голос изменился, когда он снова посмотрел вниз. — А еще что-нибудь ты видишь, Тегид?

Я постарался вспомнить ту бурную ночь. В памяти застрял кусочек видения.

— Озеро… А дальше крепость, мощная крепость… А еще — прекрасное воинство. Люди стоят вокруг трона на кургане…

— Постарайся описать поточнее.

Я сосредоточился, разглядывая образы, рождавшиеся в памяти.

— Вижу, — медленно начал я, — высокие сосны на хребте справа от нас. Склон крутой и густо порос лесом, он тянется до самого ближнего берега озера.

— Да, да, продолжай.

— Озеро в длину больше, чем в ширину; оно занимает почти всю долину. С трех сторон лес, как ты и сказал, а с четвертой — широкий травянистый луг.

— Так, так, а про луг что скажешь?

— Это большая луговина между озером и хребтом; она надежно защищена, потому что хребет резко поднимается стеной в дальнем конце.

— А еще?

— Берег озера выстлан грубой галькой; камни черные, размером с ковригу хлеба. Через лес к озеру ведет много охотничьих троп.

— Невероятно! — воскликнул Лью. — Все именно так, как ты говоришь. — Он хлопнул меня по плечу. — Спустимся к озеру. Там хорошее место для лагеря.

— Темно же, как ты дорогу найдешь? — с сомнением спросил я.

— Да какая разница! — легкомысленно ответил он. — Сейчас и то уже ничего не разглядишь. А зачем мне что-нибудь видеть? Ты же меня поведешь!

— Издеваешься?

— Тебе же все равно, верно? — убежденно сказал Лью. — Твое внутреннее видение приведет нас куда надо. С пути не собьемся.

Послышалось воронье карканье. Вскоре вся вершина хребта огласилась скрипучими голосами птиц. Вороны устраивались на ночь на деревьях.

— Слышишь? — сказал Лью. — Стражи этого места нас приветствуют. Пойдем, брат, нам здесь будут рады.

И тут я окончательно понял, где мы. Мы стояли на вершине Друим Вран, Хребта Воронов… «Вот то место, которое я видел», — подумал я и снова услышал пророчество бенфейт: «Беда минует лишь Каледон; Вороны слетятся в его тенистые долины, и песня Ворона станет его песней».

Лью угадал. Я снова обратился к видению, дарованному мне. И да! Я видел тропу под ногами, как будто при ярком дневном свете.

— Ну что же, — сказал я, — пришло время проверить, насколько правдиво мое видение. Идем.

Я поправил арфу на ремне и смело сделал шаг вперед. Нога опустилась именно на то место тропы, которое виделось мне в воображении. Я сделал еще шаг. А потом и еще два. К моему удивлению, угол моего внутреннего зрения менялся по мере моего движения. Я видел перед собой узкую тропу, ведущую вниз к ручью, там – сплошные камни и переплетенные корни деревьев. Мне-то ничего, а вот для Лью в темноте может быть опасно.

Я сделал еще несколько шагов и предупредил:

— Тропа резко понижается, — предупредил я, — держи руку у меня на плече. И не торопись.

Лью сделал, как я ему велел, и мы начали довольно утомительный путь к озеру. Утомительный, прежде всего, для меня, поскольку я должен был поддерживать сосредоточение на том, что видел внутренним взором. Пот обильно стекал у меня по лбу и спине. Каждый шаг — испытание доверия к самому себе, каждый шаг — залог обновления.

Мы шли вниз и вниз по извилистой тропе. Вопреки убеждению Лью, мы то и дело спотыкались о камни и обнаженные корни; съезжали по рыхлым осыпям, а ветки так и норовили выцарапать глаза. Но мы шли!

— Тегид, это настоящее чудо, — выдохнул Лью с облегчением, когда мы оказались на ровном месте.

Здесь стояли самые высокие деревья. Лью отыскал укромное местечко