История советского библиофильства - Павел Берков

Николай Николаевич Орлов (1898–1965) родился в Орле в семье служащего. Образование он получил в Московском 1-м реальном училище, которое окончил в 1918 г. После двухлетнего обучения в университете Н. Н. Орлов по материальным обстоятельствам прервал образование; еще с 1918 г. он стал работать в московских библиотеках и книжных учреждениях и организациях. Несколько лет он был директором научно-технической библиотеки Московского высшего технического училища им. Н. Э. Баумана. Свою библиотечную работу он продолжал до конца 1933 г. С 1937 по 1953 г. он работал ученым секретарем сельскохозяйственной опытной станции в Караганде, а с 1953 по 1963 г. — старшим библиографом Карагандинской научно-технической библиотеки.

С раннего возраста у Н. Н. Орлова проявился интерес к книге и библиографии, и вскоре же после начала своей библиотечной деятельности он был принят в число членов Русского библиографического общества. С 1922 г. по 1932, т. е. до закрытия этого общества, Н. Н. Орлов бессменно состоял его секретарем и был одним из его активнейших членов. В письме от 3 августа 1965 г. профессор Б. С. Боднарский, последний председатель Русского библиографического общества, называет Н. Н. Орлова своим другом и любимым соратником по обществу.

Н. Н. Орлову принадлежит свыше 170 трудов по библиографии, книговедению и экслибрисоведению. Среди них: «Список библиографических работ У. Г. Иваска» (1919), «Литература о книжных знаках (ex-libris) за 1918–1922 гг.» (1923), «Указатель литературы по книжному делу за 1917–1923 гг.» (1924), «Тридцать пять лет деятельности Русского библиографического общества при Московском университете. 1889–1924» (1925), «Указатель русской литературы о книжной торговле» (1925), «Удо Георгиевич Иваск как исследователь русского книжного рынка» (1927), «Библиография библиотековедения (1917–1927)» (1928), «Список печатных трудов В. Я. Адарюкова» (1929), «Указатель литературы по книжному делу за 1924–1928 гг.» (1929), «Дополнения к списку печатных трудов В. Я. Адарюкова» (1932).

Библиографическая точность Н. Н. Орлова была образцовой: во всех его работах сразу узнавался ученик и последователь Б. С. Боднарского. Однако как библиофил Н. Н. Орлов был самым ревностным сторонником и продолжателем традиций Д. В. Ульянинского: и по кругу собирательских интересов, и по тщательности выбора приобретавшихся экземпляров книг, и, наконец, по страстному увлечению коллекционированием книг и экслибрисов. Эта приверженность Н. Н. Орлова к библиофильским принципам Д. В. Ульянинского проявилась в одной из первых его печатных работ — в статье «Д. В. Ульянинский» в журнале «Среди коллекционеров» за 1922 г., а также в других его статьях об этом выдающемся русском библиофиле.

Но еще в большей мере обнаружилось преклонение Н. Н. Орлова перед памятью Д. В. Ульянинского в его замечательной библиотеке. Об этой библиотеке, специально посвященной проблемам книговедения, в конце 20-х годов в Москве и Ленинграде ходили самые легендарные слухи. На заседаниях Ленинградского общества библиофилов и ленинградского Русского библиологического общества нам часто приходилось слышать: «Такая-то книга имеется только в библиотеке Н. Н. Орлова» или: «Если такой-то книги нет у Н. Н. Орлова, значит, ее нет нигде». После того как он вынужден был оставить Москву, никто не мог сказать ничего о судьбе этого выдающегося собрания. В апреле 1962 г. Н. Н. Орлов в ответ на просьбу сообщить сведения о своей библиотеке и ее судьбе прислал нам подробное письмо, из которого мы приводим с необходимыми сокращениями важнейшие данные.

«До 1934 года, когда я покинул Москву, — писал Н. Н. Орлов, — мне были хорошо знакомы состав и состояние всех московских, ленинградских, киевских частных собраний книговедческого характера и, конечно, наиболее значительных и крупнейших из числа их: Б. С. Боднарского, Н. Ю. Ульянинского, Н. В. Здобнова, А. Г. Фомина, М. Н. Куфаева и др. Положа руку на сердце, должен сказать не хвалясь, — дело ведь прошлое, — моя библиотека не могла идти ни в какое сравнение с названными».

Это неожиданное «уничижение» собственной библиотеки было либо неудачным изложением прямо противоположной мысли, либо — литературным приемом, имеющим целью вызвать бóльший эффект дальнейшим рассказом.

«Это была, — продолжал Н. Н. Орлов, — совершенно исключительная, „уникальная“ (есть такой современный безграмотный термин) библиотека, содержавшая более 8 тысяч книг и брошюр по книговедческим дисциплинам изумительной сохранности… Я часто сам поражался, каким образом удалось мне собрать такое бесценное сокровище».

Переходя к непосредственной характеристике своего собрания Н. Н. Орлов писал: «Описывать библиотеку, конечно, невозможно, но чтобы Вы получили о ней кое-какое представление, ограничусь несколькими примерами. В ней была собрана вся официальная регистрация произведений печати в России почти за сто лет (за ничтожными исключениями), начиная с публикаций министерства просвещения 1837–1855 гг. и кончая Книжной летописью 1933 г. Библиотека включала в себя почти исчерпывающее собрание русской книговедческой периодики. Достаточно сказать, что это собрание возглавлялось такими первоклассными библиографическими редкостями, как полные комплекты „Санкт-петербургских ученых ведомостей“ 1777 г. и „Московских ученых ведомостей“ 1805–1807 гг.».

Дальше Н. Н. Орлов сообщал: «Блестяще был представлен отдел таких труднонаходимых книг, как каталоги и описи русских частных библиотек, которые издавались обычно в самом незначительном числе экземпляров. Мне удалось приобрести полностью такую коллекцию, собранную У. Г. Иваском и уступленную им московскому библиофилу И. Г. Сотникову (издателю вып. III „Описания русских книжных знаков“ Иваска) при отъезде из Москвы в Эстонию в начале 20-х годов. Насколько этот отдел был у меня полон (около 400 №№), Вы можете судить уже по тому, что в нем имелись все те дезидераты, каких не мог достать Д. В. Ульянинский в течение всего времени своего собирательства и которые перечислены на стр. 1124 2-го тома описания его библиотеки (за исключением каталогов XVIII века)».

Обращаясь к характеристике других отделов своей библиотеки, Н. Н. Орлов писал: «Какой превосходный подбор редкостных ныне брошюр эпохи военного коммунизма (конечно, по вопросам книжного дела), изданных в провинциальных городах политотделами армий и др. организациями, сохранялся в библиотеке! Даже по такому „узкому“ вопросу, как децимальная классификация, мое собрание ничуть не уступало собранию апостола этой классификации, нашего общего друга и учителя Б. С. Боднарского».

Переходя к больному месту каждого библиофила, к лакунам своего собрания и в то же время своим дезидератам, Н. Н. Орлов писал: «Не было у меня Камерного каталога и Плетневского списка…» Но Камерный каталог, т. е. «Каталог книг», находившихся в «камерах» Академии наук, и «Хронологический список русских писателей» — редкости исключительные.

Кроме превосходной библиотеки Н. Н. Орлов владел ценной коллекцией русских экслибрисов, содержавшей около 6000 экземпляров. В 20-х — начале 30-х годов это было одно из крупнейших советских частных собраний экслибрисов.

В 1947 г., приехав в Москву, Н. Н. Орлов убедился, что в его отсутствие библиотека сильно пострадала, исчезли ценнейшие книги и собрание экслибрисов со всем библиографическим к нему аппаратом. «Поэтому, — писал Н. Н. Орлов, — в следующем 1948 году, когда я имел более продолжительный срок пребывания в Москве, чтобы не дать распылиться библиотеке (к тому дело шло), договорился с Фундаментальной библиотекой общественных наук о ее передаче…» Библиотека была оценена в 110 тысяч рублей, но, по словам Н. Н. Орлова, и эта сумма была преуменьшена, и реально полученные им деньги не соответствовали ей. Приведя цитату из «Воспоминаний» В. Я. Адарюкова о том, как он расставался со своей библиотекой перед переездом в Москву (см. выше стр. 55), Н. Н. Орлов продолжал: «Все это пришлось пережить и мне за три недели, когда оценивали мою библиотеку. Вместе с каждой книгой, передаваемой оценщику, я отдавал и каплю своей крови…»

«Чтобы закончить о своей библиотеке, — писал Н. Н. Орлов, — прошу Вас обратиться к сборнику статей „Фундаментальная библиотека общественных наук (Из опыта работы за 40 лет)“ (М., 1960). В этой книге на стр. 168 Г. Г. Кричевский пишет: „Приобретение в 1948 г. большой библиотеки известного библиографа Н. Н. Орлова восполнило многие пробелы в отечественной библиографической литературе“. Помещенное же на двух предшествующих страницах 166 и 167 описание фонда библиографических изданий и является описанием, главным образом, части моей библиотеки».

При просмотре указанных страниц легко убедиться, что речь идет о действительно больших научных ценностях.

«Но, — как писал далее Н. Н. Орлов в том же большом письме, — библиофилия (я имею в виду подлинную, а не „подписную“), по всей видимости, столь же неизлечимая болезнь, как и рак. Сколько я не принимал превентивных мер, а собрание книг все растет».