Избави нас от зла - Холланд Том

На следующее утро его разбудил внезапный крик. Голос, похоже, был женским и раздавался из коридора этажом ниже. Роберт быстро оделся и крадучись вышел из комнаты. Женщина продолжала что-то кричать, но он лишь понял, что причиной тому не боль, а гнев. Он поспешно спустился по лестнице. Войдя в зал, он снова услышал женский крик и смех Лайтборна.

Она была молода и могла бы выглядеть хорошенькой, если бы ее волосы не скрывала простенькая шляпка. Да и платье на ней было настолько невзрачным, что его простота казалась едва ли не нарочитой. Тем не менее ни его покрой, ни ткань, из которой оно было сшито, не уступали по качеству нарядам Миледи, поэтому Роберт догадался, что эта женщина богата, хотя и одевается подобно пуританкам. Лайтборн сидел в привычной для нею позе, развалясь в кресле. Лицо женщины пылало гневом, Лайтборн был холодно спокоен. Женщина повернулась, словно на пружине, и ее лицо потемнело при виде мальчика. Она снова обратилась к Лайтборну.

— У вас так мало стыда, — спросила она, — что в этой навозной куче низменных страстей находится место даже для детей?

Лайтборн засмеялся.

— С этим вопросом, леди Годолфин, вам было бы лучше обратиться к собственному мужу, потому что именно он проникается все большей… нежностью… к мальчикам.

Ее бросило в дрожь.

— Где же он? — прошептала женщина.

Лайтборн пожал плечами.

Леди Годолфин сжала кулаки.

— Пожалуйста, — чуть слышно произнесла она, — верните его мне, ведь вы христианин!

— Я христианин? — рявкнул Лайтборн. — Довольно лебезить передо мной со своей моралью, мадам. Хватит смешить меня. Убирайтесь!

— Так вы не намерены сделать то, о чем я прошу?

— Не намерен, — ответил Лайтборн и зевнул.

— Я пришлю своих людей, которые обыщут этот дом.

— Делайте что хотите. Но я предупреждаю вас, леди Годолфин, — придет время, когда вы раскаетесь в том, что угрожали мне. А теперь уходите, у меня больше нет для вас времени. Только посмейте еще раз обеспокоить меня, и… мы увидим, чем это кончится.

Леди Годолфин на секунду замерла, потом ее лицо дрогнуло, она повернулась и вышла из комнаты. Лайтборн смотрел ей вслед.

— Какая скука эти тускло-коричневые… — пробормотал он, затем взглянул на Роберта и сказал: — Пусть она станет для вас наглядным примером того, что случается с теми, кто слишком долго изнурял себя религией.

— Но… — заговорил мальчик, в недоверчивом изумлении качая головой, — как вы можете не откликнуться на ее просьбу? Ведь ее муж находится у вас.

— Ну и что? — Лайтборн обвел рукой зал. — Прикажете оставаться в этой лачуге вечно?

— В лачуге? Это вовсе не лачуга.

— А я говорю, лачуга. Во всяком случае, по сравнению с жильем, в которое мы вскоре переедем.

— Я вас не понимаю.

Лайтборн широко улыбнулся.

— Годолфин, мой любовник и обожаемый муж этой стервы, — один из самых богатых людей. Иначе я не остановил бы на нем свой выбор. У него изумительный дом с каретным двором и конюшнями. Из его окон открывается вид на парк.

У Роберта удивленно округлились глаза.

— Я все еще вас не понимаю, — прошептал он.

— Значит, вы настоящий тугодум.

— Вы собираетесь… — мальчик запнулся, — отобрать у него дом?

— Отобрать? Что вы, нет! Он сам отдаст мне его, — сказал Лайтборн и внезапно нахмурил брови. — Разве Миледи не говорила вам о власти, которой мы обладаем?

Какое-то мгновение Роберт, как бы не, понимая, смотрел на него.

— Она не сказала, какого рода эта власть, — ответил он наконец.

Как раз в этот момент в дверь начали стучать, сопровождая грохот криками. Лайтборн обернулся на шум, и хмурое выражение его лица постепенно сменялось улыбкой. Он снова повернулся к Роберту.

— В таком случае, не потрудитесь ли внимательно посмотреть, на что способна эта наша власть? — спросил он.

В дверь снова неистово застучали, а затем она внезапно разлетелась в щепки.

— Смотрите, — произнес Лайтборн и повернулся к четверым ворвавшимся в зал мужчинам.

Крепкого телосложения, вооруженные дубинками, они посмотрели на Лайтборна и начали подступать к нему. Он же оставался совершенно спокоен, даже не вздрогнул. На его лице появилось удовольствие, смешанное с презрением, но само лицо побелело и словно окаменело, как костяшки пальцев, сильно сжатых в кулак. Глаза Лайтборна вспыхнули, а когда люди подошли к нему совсем близко, он лишь облизнул губы. Внезапно все четверо разом остановились, их руки безжизненно повисли, дубинки с грохотом упали на пол. Словно птицы перед змеей, они неподвижно замерли, зачарованные взглядом Лайтборна.

Он повернулся к Роберту.

— Разве не послужили бы такие способности на благо вашему отцу, — спросил он, — когда он оказался лицом к лицу со своими убийцами? Или они не послужат вам, если вы мечтаете о реванше? А теперь понаблюдайте, какая у меня есть власть для управления мозгами этих парней.

Он снова повернулся к мужчинам. Роберт сразу же заметил, как побелели их лица, а глаза закатились от страха. Все четверо схватились за головы, захныкали и повалились на пол, а потом жалобно завыли и начали пятиться, словно собаки, ожидающие удара хлыстом. Лайтборн засмеялся; мужчины истошно завопили. Лайтборн сделал жест рукой, и трое из них мгновенно повернулись и почти ползком убрались из комнаты. Четвертый остался лежать, скорчившись на полу. Лайтборн окинул его изучающим взглядом, потом подошел к столу и взял нож, кончиком пальца проверяя остроту его лезвия. Увидев это, лежавший на полу мужчина вздрогнул и застонал. Его лицо покрылось испариной и стало похожим на плесневелый сыр, а сам он поднял взгляд на Лайтборна и внезапно вцепился руками в собственный пах. Роберт увидел растекавшуюся на полу лужу; появившийся запах заставил его вспомнить о той жуткой ночи среди камней.

Лайтборн насмешливо наблюдал за самим мальчиком.

— Скажите-ка, — спросил он, — не точно ли так и вы намочили в штаны от страха там, в Стонхендже?

Роберт не ответил.

— Именно так и было. Я помню, какая вонь исходила от вас, — сказал Лайтборн и, помолчав, добавил: — Должно быть, вы здорово перепугались.

Он поманил Роберта, побуждая подойти поближе, и тот подчинился вопреки своему желанию. Лайтборн окинул его пристальным взглядом.

— Что вы там видели? — зашептал он мальчику на ухо. — Нечто такое, что смогло убить даже такое существо, как я? Именно это вы говорили, не так ли? Как раз об этом вы и заявили тогда? Отвечайте!

Внезапно он сильно тряхнул Роберта и требовательно спросил:

— Такое убийство вы видели?

Роберт молча кивнул.

— Я верю вам, — снова заговорил Лайтборн, на этот раз спокойным голосом, — потому что ощущал запах, несмотря на отвратительную вонь от вашей мочи. Запах мертвого бессмертного — премилый парадокс! — буквально висевший в воздухе. Но кто это мог сделать, что за существо это было?

— Это был дьявол, — сказал Роберт.

— Дьявол! — Лайтборн сплюнул.

— Я видел его лицо, это был Властитель Соблазнов.

— Вы видели что-то другое.

— Что же?

— Что-то слишком громадное, определенно не по вашим слабым силенкам.

— Слишком громадное даже для вас?

— Это еще надо посмотреть, — серьезно ответил Лайтборн и пожал плечами. — Но у кого, по-вашему, больше шансов противостоять такому существу — у меня или у вас?

Роберт опустил голову. Он подумал об Эмили, оставшейся в Вудтоне. Все еще пленнице, если не хуже.

— Что же я должен делать, чтобы обрести власть, подобную вашей?

— Это нетрудно. — Лайтборн широко улыбнулся и погладил лезвие ножа. — Вы должны расстаться с иллюзией того, что не существует.

— И что же это?

— Не догадываетесь? — улыбка Лайтборна стала еще шире. — Всего лишь ваша душа.

— Нет! — крикнул Роберт.

Он отпрянул от Лайтборна и прижал руки к сердцу.

— Выходит, вас с нею не разлучить?

— Нет, до той поры, пока я не встречусь с родителями на Небесах.

— Небеса, ад! Что за детские игрушки! — рявкнул Лайтборн.