Вопль кошки - Франческа Заппиа

на меня, их лица бледны, а губы плотно сжаты. Даже Сисси, похоже, ничего не хочет говорить. Я уже привыкла к тому, что они боятся. Теперь мне все равно.

– Что? – огрызаюсь я.

– Приходили Джейк и админы, всё разломали. – Она указывает на вещи, тонущие в крови. – Он сказал, что нам слишком опасно иметь свободный доступ в коридоры. Сказал, что нас нужно ограничить. Потом объявился Хронос с этой кукольной штукой и напал на нас. Мы сбежали, и они тоже, почти все, кроме Шондры…

Я оглядываюсь. Тело Шондры дрейфует лицом вниз, наполовину погруженное в другой фонтан, волосы веером плавают вокруг головы. Ее тоже покромсали на куски.

– Но Джеффри здесь не было, – говорит Сисси. – Джеффри ушел искать тебя…

Значит, Джеффри добрался сюда уже после Лазера. Лазеру даже не пришлось за ним гнаться. Джеффри сам лег на блюдечко с голубой каемочкой и сказал: «Приятного аппетита, пожалуйста, убей меня». Он даже не знал. И не мог знать. Никто из нас никогда и ничего не знает.

Было бы безопаснее, если бы он остался со мной? Если бы я не сказала ему бежать?

– Куда делся Лазер? – спрашиваю я.

– Лазер?

– Эта хрень у Хроноса на голове, – говорю я. – Хронос мертв. Теперь Хронос – это Лазер.

– Я не знаю, куда он делся. Мы вернулись, когда услышали тебя.

Хочется, чтоб они меня бросили. Хочется утонуть в этом потопе.

Кровь обволакивает мою талию. В зале воняет смертью и гнилью.

– Надо уходить, пока Джейк не вернулся, – говорит Уэст.

Я крепко прижимаю к себе Джеффри. Я не оставлю его одного.

– Он прав, Кот, – говорит Сисси.

Я едва слышу ее.

– Идите без меня.

– Так мы делать не станем. – Она кладет руку мне на плечо, и ее щупальце заползает следом. Я их стряхиваю.

Затем раздается резкий щелчок, и кто-то вскрикивает. Я оборачиваюсь, раздается второй щелчок, и в воздухе раскрывается металлическая сеть, ловя Эль и еще двоих. Они падают в красное озеро, судорожно запрокидывают головы, стараясь не утонуть.

щелк

щелк

щелк

Из темного дверного проема вылетают новые сети. Накрывают нас одного за другим. Одна ловит Сисси, когда та пытается убежать, и на секунду погружает ее под воду. Сисси всплывает на поверхность полностью окрашенной в красный.

Застыв, я сижу и смотрю на дверь. Ко мне сети не летят.

– Хватайте их!

Из темноты выходит Джейк; глаза у него горят. В одной руке он держит биту, а на месте другой (той, что он отрубил) теперь рука, вырезанная из какого-то гладкого черного вещества, похожего на воск.

В Фонтанный зал вваливаются админы. У отряда, возглавляемого Рафом, к спинам пристегнуты базуки, стреляющие сетями. Они собирают всех в кучу и тащат к двери. Джейк направляется к другому фонтану, и кровь волнами отступает от него, точно отлив. Утекает из зала. Он подходит к Шондре, опускается на колени, переворачивает ее. Убирает окровавленные волосы с ее лица. Подхватывает ее на руки и встает. Возвращается к дверям и передает ее одному из админов. Затем направляется к нам. Ко мне.

– Гордишься собой? – спрашивает он.

– Собой? – выплевываю я. – Это твоя вина. Пусти ты нас к себе, не доведи ты нас до истощения, ничего бы этого не случилось.

– Я вас довел до истощения? – Он смеется. – Только по-настоящему слабые люди винят других в своей слабости.

– О своем брате ты того же мнения?

Джейк смотрит на меня с холодной яростью в глазах.

– Шондра мертва, потому что ты разбудила этого монстра. Остальные постоянно в опасности. Исключений больше не будет ни для кого. Мне насрать. – Затем он поворачивается и кричит: – Тащите их в спортзал. Пора… Брось его, – говорит он, снова поворачиваясь ко мне.

– Он твой брат, – говорю я.

– Брось его.

– Нет.

Бита Джейка появляется из ниоткуда и изо всех сил бьет меня по виску. Цвета расплываются. Потом я под толщей крови, голова кружится, и, даже если бы я знала, где верх, а где низ, я не смогла бы всплыть. Что-то хватает меня за воротник и выволакивает на поверхность, а затем швыряет через всю комнату на мокрый кафель, где я лежу, глядя в потолок, смутно осознавая, что Джеффри больше нет в моих объятиях.

щелк

Меня охватывает сеть. Кто-то перекинул ее через плечо. Джейк.

Сквозь дыры в сети я вижу, как Фонтанный зал исчезает.

Я вижу его.

Картонная голова и рваная голубая жилетка.

Картонная голова.

Картон.

А затем ничего.

31

Память поглощает меня – и пусть.

Какая разница?

Перед зимними каникулами в школе творилось столько всего, что мы с Джеффри так и не нашли времени вернуться в кладовую. Он разрывался между ораторским кружком и студсоветом и был вечно занят, а мне еще нужно было закончить картину. Миссис Андерсон сказала, что поставит мне хорошую оценку, хотя я и опаздывала. По-моему, она меня уже побаивалась.

Две недели дома были благословением. Свободное время, проведенное с мамой и папой, темнота моей комнаты, покой питомника и безмятежное спокойствие моего разума. Я переписывалась с Джеффри и зависала в соцсетях, следя за жизнью одноклассников там, где они меня не видели. Лейн Кастильо хвасталась, что сделала себе дома пирсинг пупка, но теперь он сильно воспалился. Эль Миллер потеряла сознание на вечеринке, а мальчишки не упустили шанса подпортить ее образ хорошей девочки, накалякав ей на лице члены и запостив фотографии в сеть. Райан Ланкастер выложил видео, на котором зачитывал свой манифест, а в комментариях кучка шутников спрашивали, когда он принесет в школу пистолет. Джейк поехал кататься на лыжах с огромной компанией друзей. Я быстро пролистывала все фотографии, где он хотя бы грозил появиться.

Весь первый день после каникул я твердила про себя: мне осталось пережить еще пять месяцев. Пять месяцев – и Джейка с его дружками здесь не будет. Я пока не буду свободна от всего этого говна, но буду свободна от самого опасного говна. Со мной был Джеффри, который крепко обнимал меня, перед тем как мы расходились на следующий урок, и позволял мне защищать в нем то нежное, на которое постоянно покушался Джейк. Со мной были родители, которые не пытались решить мои проблемы, а просто слушали о них. В школе каждый день происходили обычные вещи, которые меня не касались: например, Кен Капур и его головорезы издевались над младшими в коридорах, или Сисси и Джули в кабинете миссис Ремли, штаб-квартире школьного совета, работали над следующей избирательной кампанией Джули, или Марк в одиночестве сидел в