Ответственность «элит», или Кто нас довел до жизни такой - Александр Рыклин

страшную повестку, разоблачить которую у тогдашних правителей просто не хватило политической воли. Возможно, в Кремле полагали, что пройдет немного времени и они скрутят генералов обратно в бараний рог. Это было наивное предположение. Они сами привели к власти человека, на которого и оперлась новая теневая власть Российской Федерации. Уже в тот момент будущее России было предрешено.

Уничтожение холдинга «Медиа-Мост»

Атака на медийную группу Владимира Гусинского уложилась практически в год. С весны 2000-го по весну 2001 года были разгромлены или перешли под контроль иных структур практически все его активы – телекомпания НТВ, радиостанция «Эхо Москвы», издательский дом «Семь дней». Это был первый маркер, дающий ясное представление, каким будет царствование Владимира Путина. Все, кто хоть тогда, хоть сегодня говорят о «неоднозначности» ситуации и «возможности разнообразных трактовок» тех событий, лукавят. Выдуманный гайдаровской командой тезис о «споре хозяйствующих субъектов» – попытка замаскировать истинные цели развала империи Гусинского. А цели абсолютно ясны и не вызывают никаких сомнений – уничтожение прессы, которая, в принципе, может быть нелояльна действующей власти.

Присутствовал ли в действиях властей мотив личной мести в отношении Владимира Гусинского? Возможно, и присутствовал, но, повторю, ключевой роли он точно не играл. Команда, весьма технологично продвинувшая на ведущую роль Путина, поймала за хвост удачу. Ни Волошин, ни Юмашев, ни Дьяченко не ожидали такого бешеного роста популярности выходца из спецслужб. Но в начале 2000 года они всё еще опасались, что рейтинг нового президента вот-вот обрушится. Поэтому зачистка информационного пространства вполне логично вошла в список первоочередных мероприятий. Ответ на вопрос, почему начали именно с «Медиа-Моста», тоже на поверхности: НТВ, «Эхо Москвы», «Итоги», «Сегодня» рассказывали своим зрителям, слушателям и читателям правду о чеченских войнах, о взрывах жилых домов, о «рязанском гексогене». Другими словами, атаковали власть тогда, когда считали это обоснованным и необходимым.

Не будем также забывать, что к тому моменту все вышеперечисленные СМИ были наиболее популярными в своих сегментах, то есть наиболее влиятельными. Такая ситуация «семью» и Владимира Путина устраивать не могла.

Всего через полтора месяца после триумфальных президентских выборов, 11 апреля 2000 года, представители разных силовых структур врываются под прикрытием омоновцев в масках в несколько офисов компании «Медиа-Мост», проводят тотальные обыски, изымают технику и документацию. Общественный резонанс от этих событий огромен.

Тут важно понимать, чем рейдерский захват медиагруппы отличается от рейдерского захвата, например, ГОКа. Во втором случае «говорящих» фигурантов истории с обеих сторон – раз, два и обчелся. Ну, гендиректор, ну, основной акционер. А в случае с медийным активом – все «говорящие». Сотни людей дают интервью, выступают с комментариями, пишут заметки. Отсюда и общественное внимание. Спустя пять дней после этих событий Михаил Горбачев обнародует письмо, адресованное председателю совета директоров компании «Медиа-Мост» Владимиру Гусинскому и гендиректору НТВ Евгению Киселеву:

«У меня было время обдумать Ваше давнее предложение – возглавить Общественный совет телекомпании НТВ. Сегодня я подтверждаю готовность взять на себя эту ответственную миссию. Деятельность негосударственных средств массовой информации, свободных от бюрократического произвола, – одна из необходимых и существенных гарантий демократизма. Полагаю, что у НТВ есть хорошие шансы укрепить свой авторитет и в качестве высокопрофессиональной международной телекомпании. В ближайшее время я намерен вступить в непосредственные контакты с видными представителями общественных кругов России и мира по вопросу формирования Общественного совета телекомпании НТВ.

С наилучшими пожеланиями, Михаил Горбачев».

Только заступничество Горбачева опальной структуре не помогло. В глазах новой власти он уже никаким авторитетом не пользовался.

Владимир Гусинский специально раньше времени прилетел из командировки 13 июня 2000 года, откликнувшись на просьбу следователя Данилова дать свидетельские показания по делу, возбужденному против службы безопасности «Моста». А на выходе с допроса главу медийного холдинга арестовал уже другой следователь, Николаев, и уже по другому уголовному делу, связанному с телекомпанией «Русское видео».

Владимир Александрович помещается в Бутырку, ему предъявляется обвинение в мошенничестве в особо крупных размерах. Другими словами, Гусинского банально, что называется, «развели» – выманили из-за границы под одним предлогом, а «закрыли» по совершенно другому. Впрочем, это было самое начало противостояния «Медиа-Моста» с Кремлем. Больше такого легкомыслия Владимир Александрович себе не позволял.

Заключение длилось недолго – спустя три дня Гусинский был освобожден. Уже тогда ни у кого не вызывало сомнения, что это уголовное преследование – важная часть атаки на его медийные активы. Власть сразу давала понять, что стесняться не станет и будет использовать силовой ресурс по полной программе. Задача формулировалась просто – отнять компанию, а самого олигарха выдавить из страны. В качестве предлога был выбран непогашенный кредит в двести с небольшим миллионов долларов, выданный «Медиа-Мосту» «Газпромом». Предложение Гусинскому сформулировали предельно просто: ты отдаешь свои акции, а мы прекращаем против тебя и коллег уголовное преследование.

Двадцатого июля в тайне (это было одним из условий сделки) было подписано соглашение, согласно которого акции «Медиа-Моста» переуступались «Газпрому». В рамках этого соглашения обе стороны визировали документ под названием «Шестой протокол», который и описывал все вышеприведенные условия. Иначе, как прямым шантажом, подобного рода манипуляции назвать невозможно. Понятно, что политическая составляющая делала весь документ юридически ничтожным. Ну, разумеется, в глазах независимого и беспристрастного суда.

И тут надо отметить, что Гусинский, отчетливо осознавая происходящее, придумал весьма ловкий ход. Он за пару дней до подписания этого дивного документа в присутствии нескольких иностранных адвокатов и в обстановке абсолютной секретности сделал официальное заявление об оказываемом на него политическом давлении и использовании приемов шантажа при решении сугубо финансового конфликта. Причем позиция Гусинского была фактически не атакуема с юридической точки зрения: дискриминирующий «Шестой протокол» подписал не кто-нибудь, а министр печати России Михаил Лесин. Гусинский прямо заявил, что вынужден подписать это соглашение в связи с прямой угрозой тюремного заключения.

Спустя примерно неделю Генпрокуратура снимает с Гусинского подписку о невыезде и он в этот же день улетит к семье, на юг Испании. С 26 июля 2000 года Владимир Гусинский в России не появлялся.

Как только, уже будучи на Западе, Гусинский обнародовал все детали сделки с Кремлем, разразился чудовищный скандал. Власти были вынуждены вернуться к переговорам, но при этом, разумеется, вернулись и давлению на главного акционера «Моста» и его ближайшее окружение. Осенью 2000 года Генпрокуратура объявила Гусинского в международный розыск, причем, минуя Интерпол, напрямую обратилась к испанским правоохранительным органам. Тут важно отметить, что обвинение претерпело изменения: теперь Гусинскому вменяли «взятие кредитов под несуществующие активы». Через какое-то время он был снова арестован, но очень скоро освобожден под залог в 5 миллионов долларов.