Zero. Обнуление - Энтони МакКартен

бы тщательные меры они ни принимали — избегая городов, перебираясь из одной серой зоны в другую (без опорных вышек сотовой связи и распознавания лиц), — дальнейшие странствия лишь поднимут еще больше цифровой пыли. Вот так их и угораздило попасть под вымышленными именами сюда, в маленькую гостиничку посреди долины Литтл-Теннесси. Уплачено наличными за две недели вперед. Заведение, угнездившееся посреди леса в лучшей из серых зон, намеченной им заранее, выстроенное для абсолютного уединения. Спа, чтобы Кимми была довольна (в комплекте халаты, шлепанцы, круглосуточное обслуживание номеров, лимфодренажный массаж), но она все равно капает на мозги.

Помимо его глубоких познаний насчет уязвимых мест американской системы слежения — регионов страны, где, по статистике, ни разу не выявлена цифровая информация, способная причинить ущерб, — он располагает неожиданным преимуществом в виде черного цвета кожи, отнюдь не требующим применения его особых дарований. Малоизвестный факт: алгоритмы распознавания лиц, разработанные белыми инженерами, в конце концов решили, что все чернокожие — вот так сюрприз! — более-менее на одно лицо, откуда следует, что система «Слияния» должна быть завалена ложно-положительными результатами во время его поиска — там выскакивает целый легион подобий Брэда Уильямса, целая армия двойников, сбивающая «Слияние» со следа, затевая охоту на призраков в гигантских масштабах по всей стране.

— Мне так скучно, что я за сегодня прочитала всю чертову книжку от корки до корки, — ноет Кимми, открывая дверь комнаты.

Брэд наблюдает, как она шлепает босиком от него к телевизору. Бикини крохотное, но сидит отлично. Уставился на ее попку слишком пристально, чтобы заметить, что вышеупомянутая книга летит в его сторону. И попадает ему прямо в пах.

Когда эхо его вопля идет на убыль, а куда позже и боль, приняв извинения, он видит, что выражение ее лица не изменилось.

— А не можем мы просто куда-нибудь сходить вечерком, малыш? — скулит Кимми. — Мне так скучно… Давай съездим в город и найдем, где можно потанцевать. У меня тут крыша на хрен съедет.

Он выключает телевизор, по которому смотрел криминальный сериал с гениальным решалой, с которого Брэд типа срисовал свой облик. Поднимает книгу. Прямо целый кирпич с серебристой фольгой и размашистой надписью на обложке. «Вожделение». Пофиг.

— Нет, я уже миллион раз тебе говорил: в город мы не поедем. Там камеры на каждом чертовом светофоре. Нет смысла испытывать судьбу. Эти машины учатся быстро.

— А ты не можешь замаскироваться или типа того?

— Нет! Они видят маскировку насквозь. Ты не врубаешься, что ли? Следующее поколение видит прямо сквозь медмаску. Боже, ну почему тебе так трудно посидеть пару неделек у бассейна на своей сраной заднице и чуток подзагореть? Или почитать очередную чертову книжонку…

— Это мой худший отпуск! И точка. Да притом я не могу позвонить подругам и рассказать о нем.

— Это не отпуск! Это не…

— Что ты заладил, Брэдли!

Вытаскивает лоскут какой-то зеленой ткани, скомканный в углу ее чемодана. Натягивает платье на свое малюсенькое бикини — три треуголника на нитках — и валится рядом с ним на диван, сочась своей плотской роскошью. И источая запах хлорки.

— Мы же в бегах, — напоминает он, поглаживая ладонью ее левую грудь и не встречая сопротивления.

— Но ты ведь не совершил ничего дурного, а? — Кимми по-детски покусывает большой палец.

— Нет. Это просто испытание. Я тебе говорил. Людям из «Слияния» надо убедиться, что их хренотень пашет. Меня специально отобрали, чтобы помочь им въехать, где еще надо подлатать их сеть. Меня, лучшего из охренительно лучших. Сказали мне «Обнулиться!», и как раз этим мы и заняты. Обнуляемся. Так что ни мобильников, ни компов, ни кредиток, ни фитнес-браслетов. И держимся в серых зонах.

— В серых зонах! — стонет она.

— Ага, в серых зонах. А через две недели тест закончится. Брэд — один, правительство США — ноль. Боже, Кимми, ты же знаешь всю эту херню.

— Сай Бакстер — миляга. У него есть подружка?

— Я познакомлю тебя с ним сразу после того, как этот ушлепок вручит мне три миллиона.

— Нам, — поправляет она. — Вручит нам три миллиона. Нам, малыш.

— Что ты имеешь в виду? — Брэд искренне изумлен.

— Нам!

— Завербовали-то меня! Я выполняю всю работу и покрываю все расходы. А чем твоя жопа занята?

— Думаешь, мне легко?! — парирует Кимми. — Быть отрезанной от всего? Половина этой награды моя, мудила! Иначе я сдам тебя прям сейчас.

— Ты не получишь полтора миллиона долларов за то, что сидишь в спа и читаешь книги, дура! Уясни это себе здесь и сейчас.

Оказывается, Кимми все-таки есть что сказать, и она строчит изысканной подборкой словечек, будто очередью из, ну, скажем, штурмовой винтовки М16 — тра-та-та-та, — и каждое попадает в цель, раздаваясь в непосредственной близости от телевизора «Сони Бравия» на органических светодиодах, невинно стоящего с темным экраном на столе у стены, и только красный огонек режима ожидания выдает его тайную внутреннюю жизнь.

* * *

Когда назавтра в шесть утра прибывает команда захвата «Слияния», Брэд встречает ее чуть ли не с радостью.

14 дней 22 часа

Государственная граница между США и Канадой

Лодыжка держится вполне пристойно. Ибупрофен помогает. А прошлая неделя — поездки на попутках из города в город, ночлеги в безвкусно обставленных номерах пансионов пожилых хозяев, делающих закупки на фермерских рынках и до сих пор посылающих друг другу открытки, — принесла ей уйму пользы. Она успокоилась. Наконец выспалась. Позволила себе думать, думать по-настоящему, о Уоррене и о том, что делает.

То, что она делает, не зря. Оно того стоит. Да, дело оказалось труднее, чем представлялось — кошмар в шахте, травмы, побег из больницы, уровень стресса регулярно зашкаливает и все такое, — но ее план направиться на север, пересечь границу на судне, благополучно убить какое-то время в Канаде идет как задумано; до сих пор практически все складывается, не так ли? Значит, слово ободрения было бы очень кстати, мысленно умоляет она Уоррена. Может, призрачные объятья?

Купив экземпляр «Вашингтон пост», она читает объявления. Ничего. «Господи! Где же ты?»

Находит комнату для ночлега близ границы в Гамильтоне, Онтарио. Решает по графику покинуть Канаду завтра, чтобы подобраться поближе туда, где ей надо быть. Хозяйка кормит ее жареной курицей, болтая о своих внуках.

13 дней 21 час

Брайс-Каньон, штат Юта

Жизненная философия Дженн Мэй, Нуль-8, довольно проста: не вмешиваться. Она выросла в громадной католической семье в Нью-Йорке. За восемнадцать лет непрерывных домашних драм человеческие контакты успели опостылеть ей до смерти.

С компьютерами она впервые столкнулась в местной библиотеке и была мигом пленена их