Хроника расстрелянных островов - Юрий Виноградов

Враг высаживает десант

Первый удар по Моонзунду немецкое командование нанесло на острове Вормси. Комендант БОБРа понимал, что это не случайно: Вормси — наименьший из островов архипелага, от материка его отделяет двухкилометровый мелководный пролив Вооси-Курк. К тому же Вормси почти совсем не был укреплен и имел незначительный гарнизон силой до одной стрелковой роты.

Рано утром 7 сентября на катерах и шлюпках гитлеровцы начали высадку десанта на Вормси одновременно с трех направлений.

Комендант Северного укрепленного сектора полковник Константинов срочно прибыл в штаб.

— Начинается горячая пора…

— Надо было этого ожидать, Александр Сильвестрович, — ответил начальник штаба полковник Савельев. — Из-под Таллина добрую половину войск бросил противник на Моонзунд.

— Доложите обстановку на Вормси, — попросил Константинов.

— Высадка десанта противником началась одновременно с трех направлений: с севера, северо-запада и юго-запада, — показал Савельев на карте. — Пока удалось отбить противника в районе бухты Свибю. Я говорю пока, потому что, по предварительным данным, немцы высаживают на Вормси более восьмисот человек. Против одной нашей роты… При таком соотношении сил остров падет к вечеру.

— Что вы предлагаете? — напряженно думая, спросил Константинов начальника штаба.

— Хотя бы стрелковый батальон перебросить на Вормси.

— Сколько батальонов у Фиронова? Два. От одного из них после рейда на материк остались рожки да ножки. А если немцы высадят десант на Хиуму?! Мы ведь не знаем их планов. А Хиума для нас важнее, сами знаете…

Константинов вызвал в штаб начальника артиллерии СУСа майора Бранчевского.

— Срочно сформируйте сводную роту из личного состава береговых батарей и отправьте ее на Вормси, — приказал Константинов. — Двенадцатой батарее выслать своих корректировщиков на остров.

— Целесообразно послать корректировщиков с батареи у пристани Хальтерма, — подсказал Бранчевский, напомнив коменданту о вновь построенной по его инициативе береговой двухорудийной батарее.

— Согласен. Посылайте.

Бранчевский ушел.

— Огонь береговых батарей заменит нам батальон бойцов, — произнес Константинов. — А я сейчас еще свяжусь с комендантом острова Осмуссар. Пусть поможет огнем.

С 12-й береговой батареи вернулся военком СУСа полковой комиссар Биленко. Савельев доложил ему обстановку.

— Надо еще эстонскую строительную роту послать, — предложил Биленко. — Я уже пригласил в штаб Якобсона. Да вот и он!

В кабинет вошел секретарь Ляэнемаского уездного комитета партии Якобсон, неделю назад переправившийся из Хаапсалу на Хиуму. Острова Хиума и Вормси входили в состав Ляэнемаского уезда, составляя по территории примерно пятую его часть.

Предложение военкома несколько озадачило Константинова. Эстонская строительная рота в боях не была, и неизвестно, как она встретит противника.

— Хорошо встретит, как полагается, — сказал Якобсон. — Военком роты — боевой надежный коммунист Прууль. Бывший секретарь Палдисского партийного комитета. Мой друг.

— Отправляйтесь, — разрешил Константинов.

Савельев вызвал свою машину.

— Пойдете корректировщиком на Вормси, Александр Яковлевич, — приказал командир 12-й береговой батареи капитан Карчун своему помощнику лейтенанту Чистякову. — Начальник артиллерии звонил. Забирайте радиста и походную рацию. Выход сразу же, катер уже готов.

— Жарко, наверное, там? — спросил Чистяков.

— Думаю, что да. По крайней мере, без огня нашей батареи на Вормси не обойтись.

Чистяков с радистом прибыли на пирс.

— Пошли, — сказал он командиру катера, но тот показал на два немецких самолета, что кружили над проливом.

— Пустят на дно рыб кормить…

Пришлось ждать до вечера, когда фашисты улетели в сторону Таллина. На западную пристань Вормси пришли еще засветло. Четыре краснофлотца — охрана пристани — проводили корректировщиков в свою землянку, возле которой стояла потрепанная полуторка. Чистяков решил с рассветом добираться до восточного берега острова, где высадился противник, но к полуночи на пристань из Кярдлы буксиром была доставлена 76-миллиметровая пушка с боеприпасами. Краснофлотцы показали орудийному расчету на землянку, где можно было переспать ночь.

— Разве мы спать сюда пришли! — возмутился сержант, командир орудия. — На противоположном берегу наши братья кровь проливают, а мы, видите ли, сладкие сны глядеть будем.

Ответ сержанта понравился Чистякову.

— Прицепляй пушку к полуторке, — сказал он. — Боезапасы в кузов. Сейчас и поедем.

Артиллеристы быстро прицепили пушку и забрались в кузов. Чистяков сел в кабину, и полуторка с потушенными фарами поехала по проселочной дороге в лес.

— Давай к маяку Норби. С него корректировать огонь удобнее.

До рассвета корректировщики и артиллеристы добрались до маяка. Чистяков с радистам тут же поднялись на смотровую площадку и с нетерпением стали ждать утра. Артиллеристы установили свое орудие возле маяка. Справа и слева из темноты периодически доносилась стрельба. На берегу шел бой. Перестрелка длилась до самого утра. В бинокль Чистяков увидел, как в двух милях от маяка к южной пристани подходят вражеские катера с десантом. Такие же катера подходили и к восточной пристани. Стало ясно, что гитлеровцы посылают подкрепление своим десантникам, уцепившимся за берег день назад.

— Как связь с батареей? — спросил Чистяков.

— На четыре.

— Передавайте. Цель номер один — десантные катера. Координаты…

Пока радист передавал данные для стрельбы на батарею, Чистяков приказал 76-миллиметровому орудию открыть огонь по южной пристани. С маяка он корректировал падение снарядов, и вскоре пристань уже была пристреляна.

— Давайте беглым, сержант!

Немецкие катера вынуждены были отойти от пристани, высадка десанта прекратилась. Тут же с хаапсалуского берега открыла огонь немецкая тяжелая батарея. В бинокль Чистяков заметил три яркие вспышки. Первые снаряды упали возле маяка, немцы сразу догадались, что корректировка ведется оттуда. Один из снарядов угодил в маяк и разорвался под ногами корректировщиков. «Довольно метко бьют», — подумал Чистяков и крикнул сверху сержанту:

— Катера снова к пристани идут. Огонь!

Вражеские снаряды стали рваться возле орудия. Один из них еще раз угодил в маяк. В это время наконец заговорила 12-я береговая батарея. Она обрушила шквал огня на южную пристань. По восточной пристани открыла огонь 316-я башенная батарея с полуострова Тахкуна. Вражеские катера с десантом в спешном порядке поворачивали в море, но и там их настигали смертоносные всплески вспененной воды. Чистяков корректировал огонь, передавая отклонения снарядов от цели на батарею.

Усилила ответный огонь и немецкая батарея. Третий снаряд угодил в вышку маяка и разворотил внутри весь трап. Засыпало осколками и 76-миллиметровое орудие.

— Передавайте: на маяке находиться больше не могу, пристрелялась немецкая батарея; огонь ведите по прежним целям…

Чистяков с трудом спустился с маяка, подбежал к пушке:

— Прицепляй орудие, сержант! Будем менять огневую позицию.

Пока артиллеристы прицепляли орудие к полуторке, с маяка пришел радист.

— Передал, товарищ лейтенант!

— Всем в машину! — крикнул Чистяков. — Поехали…

Полуторка прошла по дороге с километр и встала.

— Что случилось?

— Мотор барахлит, — ответил шофер и, откинув капот, стал искать повреждение. Чистяков вылез из кабины и огляделся. Они остановились как раз посередине поляны; вокруг, метров на двести, нет ни одного кустика. Снаряды немецкой батареи больше не рвались возле маяка. «Уж не вернуться ли назад?» — подумал он, как вдруг со стороны Хаапсалу появились три самолета. Они летели на бреющем полете, направляясь на беззащитную машину.

— Быстрее ты, копуша! Шевели руками, черт бы тебя побрал! — выругался Чистяков. — Разобьют… — Он не договорил: черная тень самолета стремительно надвигалась на машину, очередь прошила возле передних колес землю. Чистяков упал в траву, закрыл лицо. Над головой пролетел второй самолет. Почувствовал, что пули впиваются в землю где-то рядом. Третий самолет промчался над машиной — новая очередь рассекла борт кабины. Торопливо вскочил, отыскивая глазами шофера; тот спрятался за кабиной.

— А ну живее! — прикрикнул Чистяков и ужаснулся; весь орудийный расчет лежал под машиной, в кузове которой находились снаряды.

По счастливой случайности немецкие летчики промахнулись, иначе бы боеприпасы могли сдетонировать и уничтожить всех до единого. Поглядел вслед уходящим истребителям: они, не торопясь, делали разворот на новый заход.