Лавка редкостей, или Наташа, ты попала! - Ксения Никонова

обширные земли во владении. Мне в очередной раз стало не по себе от тех розовых мечтаний, что я лелеяла в душе. Ну разве такие мужчины связывают жизнь с мелкими лавочницами? А я на нервах еще и на «ты» с ним перешла. Очень странно, что он меня не стал одергивать, а просто ответил тем же.

И теперь меня беспокоила мысль, как встретят безродную лавочницу обитатели этого роскошного особняка? Я окончательно смутилась и обратно поменяла «Ты» на «Вы».

— Ваша дама, маркиз, живет здесь?

— Мы опять на «вы»? — Александр совершенно искренне рассмеялся. — Поразительное непостоянство, Наташа. Я уж думал, что мы подружились.

Глава 14.3

Ну ладно. Сам напросился. Я хитро сверкнула глазами.

— Подружились, ты не ошибся. Так что с дамой?

Но ответа не дождалась.

Коляска мягко затормозила перед воротами с крылатыми львами, окруженными по периметру ветками лавра и золотыми лентами. Я не успела толком налюбоваться гербом рода дель Гранже, как створки начали открываться.

Ох, мне нынче и предстоит испытание. Наверняка дама не простая. Как примет она меня? Как отнесется к моей просьбе?

— Не волнуйся, Наташа, — Алекс принял мою подрагивающую от волнения руку, когда настало время выйти из коляски.

Я огляделась еще раз. Прекрасный парк по обе стороны от площади перед входом. Портик с колоннами, широкие ступени. В центе площади фонтан. Красота и богатство. Что могу предложить я в ответ? Сковородку? Бабулю с драконами? Или буфет с эликсирами?

Нет Наташа, наберись мужества и посмотри правде в глаза. Никогда вам не быть парой. Уж кому-кому, а тебе, как историку, это известно лучше других. Не получится из тебя Прасковья Жемчугова. Ты, в отличие от графини Шереметевой, даже петь не умеешь. На одной сковородке далеко не уедешь. А других козырей у тебя нет.

* * *

Мы неспешно поднялись по ступеням, оказались под крышей портика. Двери нам распахнул лакей — почтенный седовласый господин в великолепной ливрее и брюках с лампасами. Чисто генерал.

Шаг, другой, и я увидела просторный холл. Мне навстречу лакей дежурно поклонился:

— Добрый день, мадемуазель.

Дождался ответного кивка и обернулся к хозяину.

— Милорд, вы сегодня раньше обычного.

Он с невозмутимым видом принял у Александра шляпу и перчатки.

— Вэркотт, мы с мадемуазель Наташей прибыли по важному делу. Будьте любезны, позовите мадам Буше. Пусть она придет в мой кабинет и захватит вчерашний подарок — шкатулку.

Едва лакей исчез в коридорах дворца, с маркиза сошел весь официоз.

— Оробела? — спросил он совсем уже просто. — Ничего не бойся.

Мы поднялись по парадной лестнице, устланной ковровой дорожкой цвета глубокой синевы. Из светлого эркера повернули направо и остановились у первой же двери.

— Прошу.

Алекс посторонился, пропуская меня вперед.

— Располагайся. Ты не голодна?

— Нет…

— Как же нет, если ты толком поесть не успела? Я прикажу принести закуски.

И ушел.

Я огляделась. Кабинет Алекса был втрое больше моего из лавки. Строгий, без изысков. А на стеллажах стояло множество книг. Монументальный стол под зеленым сукном занимал простенок между высокими окнами. От него открывался вид на чудесную лужайку.

У другой стены обнаружился низенький диванчик, два кресла и стол поменьше. Рядом вазон с экзотической пальмой. На подставке клетка с маленькой птичкой, похожей на канарейку.

Я подошла поближе, протянула руку, провела пальцами по прутьям. Птица дернулась, открыла глаза, с легким скрежетом расправила крылья и… запела.

В комнате зазвучала металлическая трель. Ровная, выверенная до звука.

Я хмыкнула и убрала руку. Канарейка была механической.

— Чудо техники, — вырвалось у меня вслух.

Птица захлопнула клюв, выпустила голубую искру и вновь уснула на жердочке.

— Или магии, — усомнилась я в увиденном.

И отошла подальше, к креслам. Кто его знает, что здесь можно трогать, а чего нет?

Алекс очень быстро вернулся, а за ним шествовал лакей с подносом разнообразной снеди. Чудесный фарфоровый чайничек исходил ароматным паром, на блюдах красовались аппетитные тарталетки и канапе. На отдельной тарелочке лежало пирожное, щедро украшенное ягодами и шоколадной помадкой.

Маркиз занял второе кресло, дождался, пока лакей разольет чай и отпустил его едва заметным движением руки.

— Угощайся, Наташа.

Я не стала отказываться. Чай был бесподобным. Пирожное манило яркой красотой. Крохотные тарталетки таяли на языке. Я успела проглотить две, когда дверь кабинета вновь приоткрылась.

— К вам мадам Буше, милорд, — раздался торжественный голос.

Я невольно распрямила спину и спрятала ладони под столом, нервно вцепившись в край кружевной салфетки. В душе моей росло беспокойство.

* * *

В кабинет вошла дама. Более благообразное создание себе и вообразить трудно.

Старушка весьма преклонных лет ступала медленно, опираясь на трость. Это и есть женщина Алекса?

От облегчения я чуть не рассмеялась.

— Нянюшка, — поднялся ей навстречу маркиз. — Позволь представить тебе нашу гостью. Мадемуазель Наташу Риммель. Это она отыскала для тебя такой чудесный подарок.

Старушка улыбнулась, оглядела меня цепким взглядом, обернулась к воспитаннику.

— Алекс, она и есть то самое обещанное счастье со сковородой?

Счастье со сковородой? Что за глупость? Это о чем она? Неужто он рассказал ей о случившемся в «Пончике» казусе?

«И всех остальных казусах тоже», — хихикнул вредный внутренний голос.

Я думала, Алекс рассмеется над этой шуткой, но он неожиданно кивнул.

— Она.

Мадам Буше обратилась ко мне:

— Здравствуйте, деточка.

Я попыталась вспомнить, как положено вести себя при знакомстве, но от смущения все знания выветрились из головы. Поэтому ответила просто:

— Здравствуйте, рада знакомству.

И вопросительно глянула на Алекса.

«Что за счастье со сковородой?» — почти без звука прошептали мои губы.

— Позже объясню, — смутился он вдруг. — Нянюшка, ты садись, мы ненадолго, но по очень важному делу. Дай мне, пожалуйста, шкатулку. Очень похоже на то, что я вчера случайно привез духа-хранителя лавки.

Старуха покачала головой.

— Весьма неразумно с твоей стороны, Алекс. Всем известно — без хранителей магические дома не живут. Все начинает рушиться.

От этих слов я вздрогнула. Вот как? Не знала. Неужели мой дом может разрушиться?

На стол легла шкатулка. Маркиз взял ее в руки, подержал с полминуты, покрутил, дотошно ощупал и кивнул:

— Да, она здесь. Спит. Как я сразу не почувствовал?

Сразу отлегло от сердца.

— Пересадим во флакон? — спросила я.

— Попробуем, пожалуй.

Он протянул ладонь. Я вынула заготовленную склянку и положила рядом с шкатулкой.

Алекс сдвинул их, как можно плотнее, накрыл одной ладонью сверху, вторую воздел вверх и принялся что-то напевно что-то твердить.

Голос его, и без того завораживающе красивый, потек, как ручей. Чарующие звуки разлились в воздухе. Я сама не заметила, как начала улыбаться. Потом