Правильный лекарь. Том 5 - Сергей Измайлов

— Это была очень оригинальная затея, — усмехнулся я. — Не представляешь, как я испугался, когда запертую дверь кто-то пытался открыть изнутри.

— Так я тоже ему не верил, что Валерий Палыч сможет, а он говорит: «я ж тебе штукатурку помогаю сбивать, значит и с замком справлюсь». Но я всё равно решил проверить. Смог ведь, паршивец! Классный он мужик наверно был при жизни, душевный. Работяга работягу издалека чует. Жалко его. Вы не против, если я иногда буду приходить с ним поболтать? Сдружились мы с ним, пока дверь устанавливали.

— Это возможно будет только не в рабочее время, — хмыкнул я. — Боюсь представить, как будет выглядеть такое общение со стороны, у нас все посетители и ученики разбегутся.

— Прекрасно вас понимаю, — кивнул Николай и наконец-то отдал мне ключи, которые до сих пор держал в руке. — Я один себе оставил, чтобы вас потом не дёргать. А мне кажется, что Валерий Палыч будет у вас полноценным членом коллектива.

Глава 13

Выйдя из здания, ремонтом которого занимается Николай со своей бригадой, увидел сообщение от Прасковьи. Мой тираж переизданной книги по медитативным техникам готов, можно забирать. Я решил не терять времени и сразу поехал в сторону типографии. Ну, естественно, зашёл в пекарню и набрал всякой вкусной красоты.

Входную дверь я теперь открывал не задумываясь. Просто открыл и всё. А вот спокойно проходить мимо работающих печатных станков так и не научился, всё время опасался, что меня затянет, раскатает и напечатает на мне какую-нибудь скабрезную статью. Почему-то был уверен, что на мне обязательно должно напечатать какую-нибудь пошлость.

Прасковья сегодня была какой-то особенно грустной. От прежней жизнерадостности словно и не осталось следа. Увидев меня, вяло улыбнулась, поздоровалась, указала рукой на стул и потянулась вправо, чтобы включить стоявший на отдельной тумбочке чайник. Вид кондитерского многообразия немного смягчил складки на лбу, но окончательно не разгладил.

— Что-то случилось? — спросил я.

— Да так, ничего особенного, — отмахнулась она.

Но меня-то не обманешь, я же вижу, что проблема гораздо серьёзнее, чем забытый дома носовой платок. Девушка почувствовала мой взгляд, оторвала взгляд от очередного документа и посмотрела на меня.

— Ну правда, Александр Петрович, мелочи, — улыбнулась Прасковья и пожала плечами. — Главное, что все живы, здоровы, а остальное пустяки.

— Ну если это ваша тайна, — сказал я, снимая с корзинки прозрачную упаковку и водружая шедевры кулинарии на центр стола, — то я нисколько не претендую, имеете полное право.

— Обижаетесь? — грустно улыбнулась Прасковья. — Ладно, сами захотели. Произошло небольшое ЧП. Пропала в неизвестном направлении часть тиража популярного журнала для мужчин. Всё перерыли и нигде не смогли найти. В итоге недостачу повесили на меня, мне теперь её отрабатывать месяца два. При этом надо будет отдавать всю зарплату, даже на еду не останется.

— Давайте я вам помогу, — вызвался я. — У меня есть некоторая свободная сумма.

— Да ну, что вы, не стоит, Александр Петрович, — засмущалась девушка, разливая свежезаваренный чай по чашкам. — У меня были сбережения, вот ими как раз и рассчитаюсь, так что это не смертельная проблема. Просто дико обидно. Пашешь тут, пашешь, а вместо благодарности вот такие выкрутасы. Ну куда я могла деть эти журналы? Такое количество в руках не унесешь, на машине только вывозить. А машины у меня нет.

— Несправедливо, — кивнул я, забирая у Прасковьи из рук свою чашку чая. — Всё же имейте ввиду, я рад буду помочь, звоните, когда угодно.

— Спасибо, Александр Петрович, — улыбнулась Прасковья. — Надеюсь с этим вопросом сама смогу разобраться.

— Ну а так, вообще, как здесь работается? — решил спросить я. Мне показалось, что она недовольна общим положением дел, а не только конкретным случаем.

— Как? — вздохнула она. — Да вот так. Если ты живешь на работе — ты молодец, но ты это делать и так обязан и даже не думай надеяться на премию или оплату сверхурочных. А стоит где-то немного ошибиться, и ты сразу преступник, незамедлительные карательные меры. Чаще всего это штрафы или лишение премии. Вот так и живём.

— Я примерно так и подумал, — хмыкнул я. — Не было желания место работы поменять?

— А вы хотите мне что-то предложить? — улыбнулась Прасковья уже совсем по-другому, как-то с надеждой что ли.

— Пока я не могу ничего конкретного пообещать, — уклончиво ответил я. — Но обещаю над этим подумать.

— Было бы неплохо, — сказала она, продолжая улыбаться, но вместо надежды в ней теперь читалось лёгкое разочарование. — Если честно, надоело уже в этом подвале прозябать, света белого не вижу. У меня и выходных-то практически нет. Чтобы солнце увидеть, хожу в продуктовую лавку в соседнем доме за обедом.

— Ещё и без выходных? — я удивлённо вскинул брови. А чему я удивляюсь? Сам к ней однажды сюда в выходной приезжал. — Жёсткие у вас здесь условия. Ну что ж, не буду вас больше отвлекать. Спасибо большое, Прасковья, за радушный приём, за всю печатную продукцию, которая благодаря вашим в том числе усилиям появилась на свет. Будьте на связи, я обязательно позвоню.

— Спасибо, Александр Петрович, — снова улыбнулась Прасковья, и снова в глазах появилась надежда.

Я учтиво поклонился, открыл дверь и пошёл бочком между работающими станками, бережно неся связки книг. Тридцать экземпляров вроде немного, но довольно увесисто. Завезу их в клинику завтра, сегодня возвращаться уже не хочется. Хм, а зачем я повезу их в клинику отца? Скоро будет своя, туда и отвезу, а пока дома полежат, место для них найдётся.

И пора бы уже начать писать работу по диагностике и лечению злокачественных новообразований. Можно параллельно и ортопедический трактат, куда войдет тот самый асептический некроз головки бедра, деформирующий остеоартроз коленного сустава. Межпозвонковые грыжи, по сути, тоже туда же. Я ведь не на нервы воздействовал, значит это не неврология, хотя в нашем мире межпозвонковыми грыжами занимаются нейрохирурги, а не ортопеды.

Я уже сел за руль и собирался уезжать от типографии в сторону дома, когда снова позвонил секретарь Обухова. Соскучился что ли? Может заехать ему язык показать? Не, нехорошо это скатываться до такого уровня общения вопреки разнице сословий. Пошутили по телефону, похихикали и ладно. И то перебор уже, но ему