Липовый барон - Илья Николаевич Романов

том, что надо уступить дорогу машине скорой для спасения жизни, не нужны. В некоторых ситуациях справедливость решает просто: бить и потом под суд. В этом и весь Достоевский с его совестью. И главный его посыл вовсе не в трусости и в её муках у студента, а отмороженность главного героя, готового умереть за справедливость.

А как вы хотели?! За свой порыв надо платить! И это правильно! Закон может быть разным, но ответственность твоего выбора справедлива! А что я тут вам философию втираю? Всё равно не поймёте. Расскажу лучше о спасённом.

Парня зовут Улейв. Сопит, потирает ушибы и не знает, чего от меня ждать. Я бы на его месте тоже бы не знал, откуда подлость вылезет. Предложения из серии «а пойдём ко мне домой» тут сразу котируются как тухлые. Ушлым напомню, что долговой рынок рядом, а спрос на пятилетних, которые в двенадцать начинают обслуживать ещё и в спальне, тут очень большой.

Два покойника с моей стороны вроде как положили начало разговора, но парень ещё мнётся и не знает, чего от меня ожидать.

— На колени, юноша! — услышал я свой подбухнувший голос. — Как там тебя?! Один фиг! Нарекаю тебя… Нарекаю тебя Гумусом!

Надо признаться, что парень от моих слов офигел не меньше, чем я в своё время от слов Антеро. Стоял и тупил!

Картинка сюрреалистическая. Четыре трупа у наших ног, паренёк с кухонным ножом в руке и латник в сюрко короля, вещающий что-то с заумным видом.

Что тут говорить, пришлось пнуть своего будущего оруженосца, чтобы он упал на колени. Я — воплощение пафоса и непререкаемости закона. Аз есмь!

Если вы меня спросите, почему я так поступил, то идите лесом. А чем вор хуже раба?! Обворует?! А что у меня воровать тому, кто со мной повязан кровью?! Тем более, что деньги давно уже хорошо заныканы на чердаке у вдовы.

Глава 3

Прописка в оруженосцы Гумуса,

первое покушение, мой закос под больного и прочее

Гумус — это прикольно звучит для некоторых, а по латыни это — «перегной». Если честно, то точный перевод — «земля», но, по мне, она от дерьма мало чем отличается. Спасибо Антеро, что назвал меня Бестолочью, а я просто продолжаю традицию. Это я о том, что мой оруженосец — Дерьмо. Я просто следую обычаю, что тут же объяснил своему оруженосцу.

Какие на хрен возражения! Тебе почёт и честь! И я плевал на то, что ты думаешь! Гордись, блин! Ты теперь свет и опора рыцарства! Не вижу довольной лыбы на лице!

Так-то я не был уверен, что он не сбежит от меня в первую же ночь, по возможности прихватив все, что плохо лежит.

Свалит, ну и попутного ветра ему в попу. А останется, то совсем другой расклад. Я сам это на своей шкуре проходил, но в отличие от Антеро запугивать новобранца не стал. Пустое это. Воришке есть где спрятаться в столице. Зачем лишний барагоз, ещё свой авторитет пустыми словами опровергать.

Малолетка, к удивлению, не сбежал ни в первую ночь, ни во вторую, когда я был в карауле. Вроде бы воруй все, что плохо лежит, пока хозяев нет или они спят, а вот он такой правильный оказался.

По поводу караулов. В караулы я Гумуса не брал, не особо ему доверял. Зачем знакомить с общественностью того, кто через пару дней встанет на лыжи?!

Действительность меня поразила.

* * *

По возвращении со стражи я застал Антеро и Гумуса на первом этаже дома. Мелкий отжимался, а старый стоял над ним с палкой. Вы не подумайте, старый его особо не бил. Ну так, слегонца, не от души, как называется.

Ещё раз для всяких гламурных!

Малой воспринимал отжимания как игру, а палку по спине как её элемент.

Я хренею! Было бы ещё понятно, если бы кто другой, а не одиннадцатилетний пацан воспринимал бы отжимания за игру! Мало того, что это возраст юношеского максимализма и противоречия взрослым, но к тому же я не ожидал подчинения кому-либо от этого малолетнего убийцы.

Тут я и почувствовал свою чуждость местным жителям. Вам может это показаться наивным и смешным, но вот такая у меня противоречивая душа. Мне проще воспринять грязь и вонь средневековья, но не то, что нас разнит в эмоциях.

Я воспитанный на рассказах о семилетних, которые снимали караульных фрицев из дамского пистолета через полушубок вместо глушителя, как-то не догонял пластичности подростковой психики. Ребёнок на войне — это уже взрослый, ребёнок убивший — это уже взрослый, ребёнок в среде воров — это уже взрослый.

Да что я вам загоняю. Мне самому непонятно, почему мой малой повёлся на физуху. Может у психологов и есть какое-то объяснение этого факта, а я не специалист. В психологии триста направлений, и они сами не могут между собой договориться, так что и вы не ждите от меня внятных объяснений.

Одно скажу. Однажды мой друг поймал на слове своего пятилетнего сына. Хочет мальчишка быть разведчиком, и батя его на этом словил. Типа, а ты знаешь, что разведчики пятнадцать раз подтягиваются, а ты и одного раза не сделаешь. Сделаешь?! Ну не всё же сразу! Надо тренироваться!

Наверное, Антеро подловил Гумуса на этом. Другого объяснения того, что мой оруженосец тянул из себя жилы, я не нахожу.

* * *

— Это что тут происходит?! — выдавил я, охренев, увидев отжимающего Гумуса.

— Проходим посвящение в оруженосцы! — подмигнул мне отморозок.

Вот ты!..

Не сочтите меня за полного неадеквата, хотя иногда я таким и являюсь. А что вы ждали от человека, который тащил на своём горбу камни в мешке в дополнение к кольчуге и бежал вслед за конём своего бродяги?! Что тут сказать, капец мелкому. Антеро его замучит.

— Гумус! Встать! Я твой рыцарь! — сам от себя не ожидая, проорал я. — Жрать мне неси!

Мой дегенерат посмотрел на меня с укоризной. Дескать, я мешаю воспитывать молодое поколение. А вот не надо, старый, на меня так смотреть. Начальник должен быть один!

Впрочем, о чём это я. Влип Гумус. Поев, подтвердил его пытки с моим наставником и сам с палкой встал над его тушкой. Воин ты, или где?! Я воспитаю из тебя мужчину!

* * *

Я ещё раз удивлюсь, но даже через четыре дня Гумус от нас не сбежал. Достали мы его, наверное, изрядно, но он ничего, крепится. На второй день