Липовый барон - Илья Николаевич Романов

не просто так заехал, тут все лишние хвосты сами собой отметутся. Опять город черни — Перевалка. Тут я излишне перестраховался, думал, что заметил за собой ходоков. В общем, заехал в глухое место.

Для некоторых поясню: заехать в глушь, когда ждёшь преследования за собой и заехать в глушь, когда ждёшь засады — это разные вещи. Что тут сказать, на деле я перестраховался. Мы только завернули с Гумусом непонятно куда. Потом как-то выбрались из подворотен и случайно нарвались на какого-то бродячего торговца ручными животными.

Перевалка — странный город, тут всё что угодно можно встретить. Ну вот и мы повстречали этого торгаша на своём пути. Рассказывать, какие песни он пел, не буду. Торговал мужик то ли щенками, то ли котятами, то ли детёнышами песца или ласки. А я что, зоолог, чтобы в них разбираться? Торговец втирал, что это выводок элитного зверя и что если откормим весь, то их белые шубки хорошо пойдут на воротник любой даме.

Я проехал бы мимо, но уж очень заблестели глаза у моего оруженосца. Твою налево! Он повёлся на мимишность детёнышей, а вчера резал спину толстяку — где логика-то?!

В общем, купил я этот выводок. Из пяти, правда, в живых было уже только четверо. Скажу наперёд, что четвёртый тоже сдох прежде чем мы доехали до Равура.

А так красивые зверьки. Белая шубка, тело вытянуто, как у ласок. Будут ручными питомцами. Должен я же как-то отблагодарить своего оруженосца за спасение моей жизни!

После Перевалки, как и запланировал, обрадовал моего оруженосца обновкой в заковке. Ещё пара часов ушли на ожидание, пока подмастерье кузнеца подгонит мою старую броню под Гумуса. Я в это время пил пиво в таверне через квартал. Гумуса покормил, но не наливал: ему и вчерашнего хватит.

Тут мы и узнали, что четвёртый зверёныш околел. Это выяснилось, когда мы подъезжали к таверне. Я догадался и заказал молока, что для таверны по меньшей мере странно. Пока его ждали, почти полчаса, подох третий детёныш…

Мой мелкий остро переживал каждую смерть. Ну что я могу сказать тебе в утешение? Это жизнь, малыш.

Двух последних я поил через мизинец. Макал палец в молоко и вдавливал мизинец в пасть слепым малышам.

«Не выживут», — мелькала мысль в моём мозгу, размягчённом пивом.

Но детёныши, как ни странно, не спешили умирать, цеплялись за жизнь. Потом пришлось сменить палец на кусочек тряпки, вымоченной в молоке.

Как там в байке про маленькую девочку, идущую по полосе прибоя после шторма? У неё спрашивали, почему она кидает рыбок в море, ведь всё равно всех она спасти не сможет. Малышка отвечала, что те, которых она спасёт, будут ей благодарны. Так примерно и выжили эти два комочка белой шёрстки.

* * *

Подогнанный по размерам бахтерец хорошо подошёл Гумусу. Кузнец оставил задел под подкольчужник и немного на вырост. Остатки колец и часть броневых пластин я забрал на будущую переделку, когда Гумус подрастёт.

Тут же, в кузне, я купил со скидкой обычный тесак из дрянного железа. Товар неходовой в столице, а моему мелкому в самый раз под обучение моей технике. Хватит ему с обломком кухонного ножика бегать, пусть привыкает к нормальному оружию.

Сказать, что Гумус был рад обновкам — это ничего не сказать. В глазах блестели звёзды, до которых он в скором времени дотянется. Уже свой доспех и оружие! Так недолго и рыцарем стать.

Я не стал развеивать его наивные мысли. Через три года я стану обычной пехтурой, если доживу, конечно. Ну, даже если и дотяну до этого дня, то один фиг, мне его посвятить в рыцари не по статусу.

Потом мы переместились в Чистый город. Тут опять ожидание. Мерки, пошив тегиляя и сюрко. С тегиляем, к удивлению, проблем не возникло. Портной вытащил из подсобки отстиранный от крови старый подкольчужник — кожаную рубаху, продырявленную в нескольких местах. Договорились подшить немного по росту. А вот с сюрко вышла заминка, надо приехать завтра или лучше послезавтра. Пока ушьют тряпку, пока на неё нанесут сову, пока высохнет краска…

Потом по планам у меня был визит в Странный город, но я, поддавшись импульсу, подался в Весёлый. Поехал вовсе не для того, чтобы развлечься, а потому, что в Злом не любят тех, кто едет через ворота Весёлого. Я-то с Гумусом точно проеду, а вот возможный соглядатай точно лишние напряги приобретёт.

На въезде в Злой я дополнительно перестраховался. Спешился, мелькая сюрко с гербом короля, и с десятником, караулившим на воротах, раздавил по маленькой — в смысле вина мы выпили.

За бутылками, конечно, побежал малой. Именно во множественном числе! То, что мы сейчас только вдвоём с десятником пьём, ещё не значит, что простые парни из десятка ближе к концу дежурства тоже не дерябнут.

За разговорами под вино как-то незаметно прошёл час или, быть может, больше. Я, напрягая память, травил байки про десятников: Пса, Ржавого и Пустого, которых помню в перерывах между вызовами их-ти-ан-дора. Понятно, что байки про коллег у стражников Злого города в ходу.

Джарут, местный десятник, оказался вполне нормальным парнем. Ну как парнем — больше двадцати пяти лет. Такой молодой, а уже управляет десятком. В общем, скорешились мы с ним маленько.

Да и вот ещё что. О главном я, как всегда, напоследок. Пока мы пили, стража задержала на воротах какого-то подростка. Ну побили немножко. Он стонал и плакал. Тут мы с Джарутом появились. Я, поддавшись интуиции, попросил раздеть бедолагу.

Кто бы сомневался, что у него под левой рукой был ожог в виде точки. В общем, били его долго. Задерживать не стали: бесполезно, всё равно вытащат, но на больничку прописали надолго.

До кого не дошло, то под левой подмышкой у моих несостоявшихся убийц тоже были такие метки. Я не думаю, что паренёк — убийца, скорее соглядатай, хвост, так сказать. Ещё раз пришло ко мне осознание своей никчёмности в этом мире. Сколько петлял, а хвост самостоятельно снять не смог.

Что тут говорить, после такой бдительности парней на страже, я опять послал Гумуса до таверны. Парни заслужили по две бутылки каждый.

* * *

До кора Равура мы добрались уже ближе к ночи. Десяток на воротах немного подзадержался на службе, ну и мы с малым тоже. Сменный караул только завистливо смотрел на нас. Десятник новой смены, конечно, немного пригубил вина для консолидации мыслей между напарниками, а остальным — пфуй.

Так что представьте реакцию