Липовый барон - Илья Николаевич Романов

* * *

Кор Равур — старик лет за семьдесят. Живёт в Злом городе. На лице куча морщин и несколько шрамов, в основном, с левой стороны лица. Глаза бледные, как с поволокою. Губы мясистые, но бледные. На лбу и по щекам чёрные, бесформенные точки какой-то старой болезни. Оспой, что ли, переболел? Одет в камзол. Ног не видно из-за стола. При нашем появлении кор Равур не соизволил встать. Побрезговал, даже для приветствия, или и в самом деле не может? Хотя и в прошлый визит, когда мы передали ему письмо, он тоже не блистал здоровьем.

— Вы не спешили! — вместо приветствий и расшаркивания произнёс старик.

Вот так номер! Он нас, оказывается, ждал!

— Спешили? — переспросил я и без позволения присел на пуфик у окна.

— Я так понимаю, клятва даёт о себе знать… — сказал дед и закашлял кровью в салфетку, до этого спрятанную под столешницей.

Мы с Антеро переглянулись. Какая щука, оказывается, водится в местном болоте.

— Подойди! Глаза уже не те! Дай на тебя взглянуть! На твою цепь! — хрипел старик, по которому без всяких гадалок можно понять, что он одной ногой в могиле.

— Вы знаете о клятве? В письме было? — сказал я, подходя и вытаскивая цепь, спрятанную под одеждой.

— Ну, как я и думал. Уже чёрная… Плохо ты знаешь своего отца, — усмехнулся кор Равур. — Такое даже в зашифрованных письмах не прочитаешь…

— Откуда?! — за всё время подал голос изумлённый бродяга.

— Догадался, — жёстко отрезал старик. — Кем я, по-вашему, работал почти всю жизнь?!

Мы с моим отморозком опять переглянулись. Это на кого мы нарвались?

— Тут не только кость… — постучал себе пальцем по лбу кор Равур. — Я раньше был секретарём на службе… Кхм, это всё, что вам надо знать…

Ага, как же! Судя по тому, как ты соображаешь и секретничаешь, ты особист местного разлива, не меньше. Опыт не пропьёшь. Сам от старости сыплешься чуть ли не на глазах, но ушки торчком при первых намёках, что кто-то продал Родину.

— Давай говори, что должен был сказать, и проваливай, — не стал миндальничать старик.

— А мне надо говорить, раз вы обо всём догадались?

— Конечно надо! Догадки догадками, а услышать всё же лучше. В чём ты, кстати, поклялся?

— Что всё расскажу друзьям барона.

— Ну, рассказывай!

— Я самозванец, и поклялся об этом честно рассказать друзьям барона. Я подставная фигура для убийц графа Илмара, чтобы бастард барона Агира спокойно вступил в наследование землёй. За это барон устроил меня в армию. Вроде всё.

Старик долго молчал. Как-то странно смотрел на меня, шикнул на слугу, принёсшего горячий отвар с каким-то лекарством, но всё же, спровадив его, отпил.

— Интересно. Кто бы мне такое сказал, не поверил бы… Я думал, ты тут по другому вопросу… Впрочем, не важно. Агир мне что-нибудь велел передать на словах? — после пары минут молчания прокашлял старик.

— Нет, это общее послание всем друзьям барона…

— Друзьям?! — усмехнулся старик. — А они у него ещё есть в столице? Я последний из нашей компании. Агир тебе этого не говорил?

Ну, здравствуйте! Тьфу ты, блин! Это что получается, я зря карты раскрыл перед теми тремя и сам себе на пустом месте устроил проблемы! Агир, блин, тоже молодец! Не мог с самого начала конкретизировать, кто у него друг, а кто так, партнёр или случайный пассажир!

— Кому ты ещё это рассказал?! — вдруг прорезался властный голос у кора Равура. — Я по твоей физиономии вижу, что ты наделал дел!

— Немногим. Трём. Кору Далену, кору Гижеку и Урвану…

— Гижек не опасен. Урван свой человек, против барона интриг вести не будет, а вот Дален — змея. Как ты вообще догадался с ним откровенничать?! Дурак! Не-е-е, рано мне ещё умирать! Сначала за тобой надо подчистить…

— Да откуда я знал?! Агир не сказал, кто у него друзья, а кто опасен для него… — начал оправдываться я, но старик меня перебил.

— Узнаю Агира! Кинет щенка в воду и смотрит, как тот будет выплывать. Потонет — туда ему и дорога. Выплывет… — закряхтел старик, но потом вдруг резко сорвался на крик. — Не Агир! А отец! На худой случай, барон! Уши есть везде! Не та пошла молодёжь, думать разучились!

Антеро от ора кора Равура только усмехнулся. Ну да, что-то все старики на меня кричат в этом мире. Видимо, это моя карма — быть вечным дураком и бестолочью для всех дедов. Равур, видимо, заметил тщательно скрываемую усмешку Антеро. Это я научился видеть малейшие тени эмоций на его словно каменном лице, а этот-то как просек?! Опыт?

— Да не стой ты там. Садись. Сейчас позвоню, и вина принесут. — Старик сказал это не мне, а Антеро. Ну понятно! Сейчас будет что-то вроде клуба престарелых по интересам гнобления меня.

Дальнейшие моменты моего прессования лучше упущу. Скажем так: я много о себе нового узнал и обогатил свой словарный запас мата и ругани. Даже Антеро, а он ещё тот матерщинник, временами довольно морщил усы, услышав для себя новые словесные обороты.

Кор Равур уже забыл, что хотел меня выгнать после того, как я ему всё расскажу. Одной ногой в могиле, но хлебом не корми, так и хочет надо мной словесно поизмываться.

Если сделать цензурную выжимку сказанного, то сказал старик не очень много, но всё конкретно. С Даленом теперь надо держать ухо востро, этот… в общем, много проблем может сделать. Отдельно меня старик предупредил, что верить этому кору нельзя, в любом его предложении будет свой подвох. Кто не понял, то старик намекает, чтобы я не вёлся на предложение Далена ускорить прощание с моим названым отцом. И ведь что важно, я про разговор с тем прошёлся верхами, суть его слов не сказал, да и Антеро молчал, а Равур всё сам просёк.

Что тут говорить, словесно меня поимели раз десять. Я даже устал краснеть, осознавая свою тупость. Одно только хорошо во всём этом позоре: Равур обещал мне помогать на первых порах советами, его связями, да и просто предложил нам с Антеро остановиться у него.

Насчёт того, чтобы пожить, да тем более на халяву — это, конечно, лестно и выгодно финансово, но не вариант. Несколько часов на дорогу из Злого города до Шакши кроют медным тазом всё предложение. Кто жил в Москве и тратил по несколько часов, добираясь из дома до места работы и обратно, те поймут.

Да и вот ещё что. Не надо быть такими наивными. Бескорыстная помощь моей дутой фигуре, присланной от старого