Рождественский Клаус - Энн Айнерсон

чем уже упустила. Они всегда должны быть на первом месте, и я только жалею, что мне не потребовалось так много времени, чтобы это понять.

Я думал, что защищаю себя, оставаясь вдали, но я только убегал от самого важного.

— Надеюсь, тебе нравится спать в кладовке, — говорю я Джеймсону с ухмылкой.

Поскольку раскладушка сломалась, думаю, ему придется довольствоваться самодельной кроватью из одеял. Теперь, когда он стал врачом большой шишки, он предпочитает в жизни все самое лучшее, вроде частных самолетов, строгих костюмов и пятизвездочных отелей. Излишне говорить, что я буду получать удовольствие от того, как он будет терпеть лишения в течение нескольких дней.

Бабушка похлопывает Джеймсона по руке.

— Чушь, — говорит она ему. — Ты можешь спать на одной из других раскладных кроватей. В моей комнате достаточно места для одной.

Я смотрю на нее, уверенный, что, должно быть, неправильно ее расслышал.

— Извини, что?

Лила кладет руку мне на грудь, вмешиваясь.

— У нас есть несколько раскладных кроватей на случай, если гостям понадобятся дополнительные спальные места.

— Есть ли особая причина, по которой мне не предложили одну из них, бабушка?

Она пожимает плечами.

— У нас полный отель, и я думала, что они все заняты. Только вчера, когда я проверила запасной бельевой шкаф, поняла, что у нас еще есть пара свободных.

Чушь.

Она самый организованный человек из всех, кого я знаю, — она не могла не заметить что-то подобное. Если подумать, когда я попытался спросить ее о замене, она уклонялась.

— Уже поздно, и у нас всех впереди большой день, — объявляет она. — Я собираюсь заправить кровать Джеймсону, а потом у нас с Уинном свидание с праздничной романтической комедией и печеньем с арахисовым маслом.

Уинстон, который отдыхал в собачьей кровати возле стойки регистрации, оживляется при упоминании угощений и бежит к моей бабушке, прижимаясь носом к ее ноге, требуя, чтобы она выполнила свое обещание.

Он может быть властным маленьким существом, но я признаю, что он начинает нравиться мне.

— Тебе не обязательно брать Уинна сегодня вечером, — вмешивается Лила. — Я позабочусь, чтобы он получил угощение.

— Тише, — говорит бабушка, уперев руки в бедра. — Он останется со мной, и это окончательно. Увидимся с вами утром. — Наклоняется, чтобы подхватить Уинстона на руки, и направляется в свою комнату. — Пойдем, Джеймсон, — кричит она через плечо.

— Кажется, меня зовут, — отвечает он с ноткой веселья в голосе. — Было приятно тебя видеть, Лила. — Нежно сжимает ее руку, заслужив от меня острый взгляд. — Я оставлю вас двоих, — добавляет с понимающей ухмылкой, выходя из комнаты вслед за бабушкой.

Мы с Лилой остаемся одни, в воздухе повисает тишина.

Я возвращаюсь мыслями к неожиданному сюрпризу, который ждал меня после того, как я закончил тренировку этим утром. Последнее, чего я ожидал, — это вернуться в коттедж под звуки стонов, доносящихся из ванной. Любопытство взяло верх, и я застыл на месте, когда обнаружил Лилу в душе с насадкой для душа между ног, мое имя скользило с ее губ, пока она гладила свой клитор одной рукой, а в другой держала насадку для душа.

Прошло всего три дня.

Три дня украдкой брошенных взглядов, каждое прикосновение заставляет меня желать большего, и химия настолько электризующая, что я чувствую, будто нахожусь на грани чего-то грандиозного.

Наш поцелуй в фотобудке решил мою судьбу, запустив цепь событий, к которым я не был готов. Ее красота завораживает, ее остроумие опьяняет, а то, как она заставляет мое тело гореть, всепоглощающе.

Я пытался держаться подальше, но, увидев, как она кончает у меня на глазах, перестал сопротивляться.

Я хочу эту женщину.

Нет, мне нужна эта женщина, и я не могу ждать ни минуты, чтобы заявить на нее права.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Брукс

Я закрываю за нами дверь, упираюсь ладонью в раму и делаю глубокий вдох.

— Мы можем делать это каждый год? Это было так весело. — Лила сияет, сбрасывая пальто, вешая его на вешалку в углу. — Лица детей были бесценны, когда они сидели у тебя на коленях. Это мило, что они были уверены, что мы с Северного полюса. Кей определенно заслуживает благодарности за то, что уговорила нас сделать это.

Мне трудно сосредоточиться из-за выбившейся пряди волос, падающей ей на щеку, и того, как ее глаза танцуют от волнения, когда она говорит.

— Я все еще не могу поверить, что она забыла об этих дополнительных раскладных кроватях. Обычно они все заняты, поэтому мне и в голову не пришло спросить, есть ли они свободные. С другой стороны, Джеймсону сегодня не придется спать на полу. — Она хихикает.

Моя челюсть сжимается, когда я смотрю, как она сбрасывает ботинки, ее смех делает давление в моей груди почти невыносимым. Лила смотрит на меня, между ее бровей появляется морщина.

— Брукс, ты в порядке?

Щеки все еще румянец, и ее беспокойство обо мне — моя погибель.

— К черту, — говорю я себе под нос.

Шагаю к ней, мой пульс гремит в ушах, зная, что пути назад нет.

Она делает шаг назад, натыкаясь на ближайшую стену. Я прижимаю руки к обеим сторонам ее головы, удерживая в ловушке. Грудь Лилы вздымается, дыхание выходит короткими, неровными вздохами.

— Брукс, что ты…

— Я хотел сделать это всю ночь, — прерываю ее.

Она остается совершенно неподвижной, когда я поднимаю руку, и с деликатной точностью провожу по ее ангельскому лицу, мои пальцы скользят по лбу, двигаясь к правой скуле, а затем к левой. Мое исследование продолжается, скользя по ее веснушчатому носу и проводя подушечкой большого пальца по ее губам. Я тихо рычу, когда она раздвигает губы и кусает кончик моего большого пальца.

— Боже, что ты со мной делаешь, — бормочу я. — Я не могу сосредоточиться весь день.

— И почему это может быть? — спрашивает она с лукавой ухмылкой.

— Я не могу выкинуть из головы образы твоего идеального тела. — Я ненадолго останавливаюсь, наклоняюсь так, чтобы мой рот касался ее рта, грудь Лилы вздымается. — Когда я дрочил, представлял, какая ты на вкус, когда мое лицо уткнулось в твою прекрасную киску. — Она ахает от моего заявления. — Хочешь узнать еще кое-что? Увидев тебя с Джеймсоном сегодня вечером, я ревную.

Она приподнимает бровь, удивленная.

— Это так?

— Черт возьми, да. Видеть, как другой мужчина касается тебя, после того как ты кончаешь с моим именем на губах, было безумно. — Мои пальцы скользят по ее щеке, прежде чем скользнуть вниз, чтобы обхватить ее челюсть. — Ты хоть представляешь, какая у тебя надо мной власть, детка? — Я