Первый Мир - Андрей Ливадный

– Урман, бери левее! Прикрываю!

Пара попаданий в бронежилет, несколько царапин да трещина в шлеме БСК – мелочи, на которые в горячке боя не обращаешь внимания.

Он чуть привстал, короткими очередями обозначив противнику свою позицию, погасив одну из сигнатур, тут же перекатом ушел вбок, заметил на сканерах силуэт пехотного дройда, вскинувшего на плечо тубус реактивного гранатомета, и успел отработать на упреждение – сервомеханизм коснулся сенсора запуска уже в падении, и кумулятивная граната, предназначенная вскарабкавшейся на высотку БМК, ушла в сиреневое небо.

– Шершнев, не спи!

Их было много. Нечеткие смазанные силуэты возникали в дыму, около полусотни пехотных сервомеханизмов шли в прорыв со стороны древнего портала, непонятно, что за сила пробудила их и бросила через гиперпространственный тоннель – разбираться в этом сейчас не было ни времени, ни возможности, ясно лишь одно: кто-то по неосторожности или же по злому умыслу сорвал лавину непоправимых последствий, спровоцировал боевых сервов на выход из энергосберегающего режима...

О том, что приходится драться против себе подобных, Гюнтер не думал, он четко осознавал грань, отделяющую исполнительный механизм от мыслящей машины. Работу боевых программ Шрейб узнавал безошибочно, по сотням различных признаков, ведь он сам являлся носителем этого вируса, этой чумы, способной лишь уничтожать.

В том, как действовали андроиды, не было признака мысли, они исполняли свое предназначение, им было абсолютно все равно, чем закончится для каждого из них бесноватая атака на окружившие портал укрепления.

Отработать задачу, где в зачет идет лишь коллективная победа, уничтожить все источники сопротивления и вновь застыть бездушными куклами, истуканами, пока в сфере эффективного сканирования не появится очередной объект, подпадающий под определение «цель».

Они – не жизнь и даже не ее подобие.

...Со стороны руин логрианского города ударили курсовые орудия БМК, и почти сразу в ответ полыхнуло несколько ракетных запусков, за спиной Гюнтера сверкнули разрывы, – Шершнев все же подставился, но мгновенное сканирование сняло полыхнувшее чувство тревоги, – боевая машина космодесанта хоть и не удержалась на гребне возвышенности, но критических повреждений не получила и теперь, медленно переворачиваясь, сползала по склону.

Секунды боя...

Рядом возникла фигура Урмана, он спрыгнул в ход сообщения, успел хлопнуть Гюнтера по плечу и тут же пробежал чуть дальше, то и дело приподнимаясь над бруствером, посылая короткие очереди в дымный сумрак.

– Рисковый ты, Шрейб!

– Работаем. – Гюнтер не позволил себе отвлечься.

Урман резко присел, на секунду прижавшись спиной к бетонированной стене.

В бруствер ударил разрыв, вниз скатилось несколько округлых предметов.

Гюнтер мгновенно отсканировал их. Камни...

– Даже не дергаешься? – не удержался он от вопроса, смещаясь вдоль хода сообщения. Для охотника ведь вовсе не очевидно, что вниз столкнуло взрывом именно камни.

– По размерам не гранаты, так какого фрайга дергаться? – откликнулся тот.

Шрейб усмехнулся, по достоинству оценив хладнокровный ответ.

– Что будем делать? Работаем в паре?

– Нет! Я на КП, выясню, что с ребятами. Доберись до БПМ, определи, почему молчат! Одну явно сожгли, но остальные...

– Понял. – Гюнтер не нуждался в подробных инструкциях. – Остаемся на связи!

Они рванулись в разные стороны по ходу сообщения.

До командного пункта было не более сотни метров, сервы уже подобрались близко, но укрепления пока что спасали от ураганного огня, сканеры хоть и работали, но скверно: эффективная дальность составляла метров пятьдесят, дальше шла непонятная засветка, похоже, боевые механизмы приволокли с собой генератор помех, его работа блокировала системы обнаружения, не позволяя определить, что сейчас творится у портала.

Преодолев опасный участок, где ход сообщения был разрушен ракетными попаданиями, Урман боком проскользнул в проем приоткрытой бронированной двери КП.

– Горин! Живой?

В сумраке со стоном шевельнулась человеческая фигура.

Капитан сидел у стены, оружие лежало рядом, вокруг – крошево разбитой аппаратуры, во фронтальной стене укрепления – опаленные, уродливые дыры, сквозь которые вытягивало дым.

Урман метнулся к Горину, склонился над ним, быстро определив, что капитан контужен, в остальном порядок, несколько кровоточащих царапин не в счет, одно скверно, сервы подобрались слишком близко, и много их... Слишком много, чтобы питать иллюзии относительно исхода схватки.

Автоматическая аптечка несколько раз щелкнула, производя инъекции, мутный, блуждающий взгляд капитана начал проясняться.

– Урман?.. Ты здесь, как?..

– Потом расскажу. Встать сможешь?

– Сейчас... – Горин собрал все силы, поднявшись, подобрав оружие.

– Вгони себе стимулятор! – Урману было некогда, он уже метнулся к развороченной ракетными попаданиями стене, используя опаленные дыры как бойницы.

Вовремя.

Силуэты сервов уже метрах в пятнадцати, тут главное – задавить в себе страх, отдаться инстинктам, с такой дистанции не промахнешься...

Лишь бы Гюнтер сумел реактивировать планетарные машины. Лишь бы успел, иначе нам крышка...

У древнего портала, скрытого от наблюдения двумя генераторами помех, происходили в эту минуту значимые события.

Фигуры людей в боевой гермоэкипировке попарно появлялись в бледном ореоле гиперпространственных переходов и тут же, не обращая внимания на бушующую вокруг схватку, уходили в сторону, освобождая место следующей паре.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы весь отряд, состоявший из восьми бойцов, прошел через древнее устройство.

Сориентировавшись по плотности огня и показаниям сканеров, командир жестом указал на горящую БПМ, в том направлении дройды уже вышли к линии укреплений, не встречая сопротивления.

Никем не замеченные, боевики Олмера включили фантом-генераторы и растворились в сиреневых сумерках Первого Мира.

Добравшись до боевой планетарной машины, Гюнтер короткими очередями отстрелял магазин «АРГ-8» по ближайшим сигнатурам противника, обеспечивая себе небольшую фору во времени, и, вручную открыв массивный люк, проскользнул внутрь БПМ.

Внешне планетарный танк выглядел исправно, ракеты, выпущенные по нему из ручных комплексов, лишь разворотили край капонира, но внутри в отсеках даже не горел аварийный свет, все консоли боевого компьютера погашены, нет ни индикации резерва, ни других признаков функциональности.

Гюнтер не стал разбираться с кибернетической составляющей. Нет времени. Миновав отсек бортового компьютерного комплекса, он попал в тесную кабину, рассчитанную на экипаж из двух человек.

Ничего не работает...

Должны же тут быть аварийные подсистемы ручного управления, иначе к чему вообще проектировать отсек для экипажа?

Он понимал, что мыслит верно, но уходили драгоценные секунды, а сканирование давало массу различных схем, в которых еще нужно разобраться.

В попытке сориентироваться Шрейб внезапно обнаружил причину полного отказа электроники: сканеры зафиксировали мельчайшие сигнатуры, которые в другой ситуации легко можно было принять за фоновые помехи, но на самом деле Гюнтер, знакомый со многими достижениями в области современных технологий, безошибочно распознал частицы нанопыли: внедрившись в схемы управления боевой планетарной машины, они полностью нарушили обмен данными, что привело сначала к попытке перезагрузки, а затем, после неудачного перезапуска, – к экстренному самоотключению всех кибернетических компонентов БПМ.

Значит, атака пехотных сервов – следствие злого умысла, а отнюдь не халатность тех, кто работал на разборе завалов техники.

Шрейб прекрасно знал технику своего времени – среди боеприпасов для ручных ракетных комплексов, которыми располагали пехотные сервы, конечно, имелись и контейнеры с нанопылью, но высокотехнологичные микромашины образца двадцать седьмого века вряд ли были способны быстро, а главное – эффективно парализовать работу современного кибернетического комплекса, оснащенного кроме прочего системой защиты от негативных воздействий, возникающих в рамках десятого энергоуровня гиперсферы.

– Урман!

Мгновение тишины, затем на частоте связи, сквозь накатывающийся волнами треск помех, пришел ответ:

– Слушаю!

– БПМ выведены из строя наномашинами. Я в отсеке экипажа. Не могу найти активатор блока ручного управления.

– Над головой два рычага, открывающие панель... – Фраза Урмана прервалась, в коммуникаторе был слышен взрыв, затем сухой перестук коротких очередей. – Шрейб, ты еще тут?

– Панель открыл! – Гюнтер не сидел без дела. – Есть ручной привод механической герметизации кабины? Я должен отсечь наночастицы!