Пустошь, что зовется миром - Аркади Мартин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было бы хорошо, вернись Махит к тому времени. Они пришли к соглашению или решению, расположившись в одном из стандартных сдаваемых в аренду кабинетов, а потом Махит сказала, что ей нужно закончить кое-какие дела. Она не скрывала какие: ей нужно использовать предложение Три Саргасс, чтобы выпутаться из политического клубка, в котором она оказалась. Два советника из общего числа в шесть человек – Три Саргасс сверилась с бортовой памятью своей облачной привязки, нашла сведения о правительстве станции Лсел. Таким образом, треть правительства прямо там, в ангаре, взвешивая все доводы «за» и «против» Махит Дзмаре, в дружеской обстановке обсуждала создавшееся положение.
Вполне понятно, что на это могло уйти некоторое время. Даже несмотря на то, что ожидание изматывало нервы Три Саргасс.
Она пребывала в вынужденном безделье в месте, где оказалась впервые, и больше всего сейчас ей хотелось выйти из кабинета и узнать, что происходит. Она обещала не покидать палубу, на которой располагался ангар, и в ее планы входило сдержать обещание, но… палуба имела протяженность около двух миль по периметру и массу интересного. Когда у нее появится возможность еще раз увидеть дом Махит? Возможно, никогда. Не отправиться на короткую экскурсию было бы бездарной тратой времени. Это была даже не экскурсия – разведка. Три Саргасс была предназначена для разведки – она же работала в министерстве информации.
Она вышла из капсулы и наобум решила свернуть в коридор налево. Ее облачная привязка здесь была почти что бесполезна, разве что обеспечивала связь с тейкскалаанскими кораблями, которые заходили в этот сектор пространства. После проникновения через гиперврата в сектор, не имеющий зеркала тейкскалаанской сети, она теряла возможность соединяться с Городом, и более того – технология облачной привязки не работала за пределами гиперврат. Ничто не пересекало гиперврата, пока не проходило сквозь них физически. В ее распоряжении были только бортовая память, ее собственные документы и сокращенная, необновляемая версия интранета министерства информации, в которой не существовало никакого путеводителя по внутренним ходам станции Лсел.
Если бы она и в самом деле вела разведку, то во время этой прогулки ей нужно было бы включить на своей облачной привязке функцию геокартирования. Но она прилетела сюда не для шпионажа, который в данной ситуации представлялся ей действием крайне невежливым.
Коридоры на Лселе были достаточно широки, чтобы пройти в одной шеренге вчетвером, а пол был отполирован подошвами до матового блеска, приятного глазу. Первая странность прогулки состояла в том, что внутрь проникал солнечный свет. Солнечный свет был повсюду. Она всегда представляла себе станцию закрытой металлической коробкой с искусственным освещением, без какой бы то ни было растительности. Но коридоры Лсела, по крайней мере на этой внешней петле, имели красивые окна-иллюминаторы, через которые можно было увидеть прекрасное звездное поле, словно усеянное блестками, и настоящее солнце, небольшое и веселое, испускавшее приятные бело-золотистые лучи. Свет двигался довольно быстро – период вращения определенно был меньше суток, то есть за обычный для человека биологический период дня и ночи станция совершала приблизительно четыре оборота вокруг своей оси. Три Саргасс могла представить, как наслаждается таким циклом, всеми этими восходами.
Второй странностью были люди. Станциосельники были высокими, и все они очень-очень умело не замечали друг друга. Они не замечали даже невысокую тейкскалаанку в яркой кораллово-оранжевой форме. Они почти не устанавливали глазные контакты и ускользали друг от друга даже в наиболее многолюдных местах, делая это с отточенной ловкостью. Три Саргасс подумала, что такое поведение является побочным эффектом обитания в столь малом пространстве. Они вели себя, как обитатели Сокровенной области Города, счастливые и не испытывающие неудобств в толпе. В то же время она прекрасно знала, что на всей станции не более тридцати тысяч жителей.
Наверное, странно быть единицей среди всего тридцати тысяч. Три Саргасс подумала, что такая среда обитания должна давать ощущение хрупкости бытия. Только металлические стены отделяли их всех от войда.
На самом деле лучше было не думать о том, как тонки стены станции, это нагоняло на нее клаустрофобию. Поэтому она сделала еще один поворот и теперь находилась в более внутренних коридорах: здесь вместо реальных окон были плоские инфоэкраны, показывающие вид снаружи, и она по достоинству оценила такой выбор. Может быть, станциосельникам хотелось все время ощущать свою близость к звездам?.. Три Саргасс оказалась в торговом квартале. Торговали в основном из киосков. Ей точно стоит получше узнать язык Махит – слишком много времени уходит на то, чтобы обращать закорючки алфавита горожан в фонемы, и даже после этого она не уверена в понимании слова. Не говоря о произношении.
В половине киосков рядом с надписями на местном языке имелись вполне разборчивые глифы – очень художественные, скорее украшения, чем коммуникативные символы. Она ничуть не сомневалась, что киоск, продающий бутилированные напитки, не должен иметь тейкскалаанскую вывеску с надписью «ЗДЕСЬ ПРОДАЕТСЯ СВИНИНА» – в противном случае придется признать, что она совершенно не понимает ни природу бутилированных напитков, ни животноводческих возможностей станции. Кроме того, множественное число было образовано совершенно неудобоваримым способом. Вероятно, этим хотели сказать «ЗДЕСЬ ПРОДАЮТСЯ ПРИПРАВЫ С БОГАТЫМ БЕЛКОВЫМ ВКУСОМ». Она решила, что глифы располагаются так близко специально, чтобы их можно было прочесть неправильно. Несладкие бутилированные напитки, например.
Она подошла к этому киоску с улыбкой станциосельника, оскалив зубы. Оператор киоска не улыбнулся ей в ответ. Может быть, она делала это как-то неправильно – до боли вытягивая щеки…
– Не знал, что у нас гости из Тейкскалаана, – сказал станциосельник на вполне пристойном тейкскалаанском. – Хотите попробовать наши напитки?
Три Саргасс моргнула, посмотрев на него, и с облегчением убрала улыбку с лица.
– Да, – сказала она. – С удовольствием. У вас прекрасный тейкскалаанский!
– Я окончил курсы. – Он налил немного жидкости в пластиковый стаканчик, который имел вид абсолютно биоразрушаемого. Вероятно, это был стаканчик с четырехчасовым циклом разложения, который запускался воздействием влаги. Напиток пенился. Интересно.
– Из чего же он изготовлен? – спросила Три Грасс, а потом, не дожидаясь его ответа, выпила.
У напитка был вкус соли, алкогольной и океанической. Здесь не было никаких океанов. Это очаровывало и в то же время пугало, и потому она решила, что больше ни в жизни не сделает и глотка этого напитка.
Станциосельник произнес какое-то слово на своем языке. Потом он сморщил лицо,
