Родственные души - Марк Энтони

Гилтанас, выглядевший озабоченным, положил руку сестре на плечо и предостерегающе произнес: «Лорана…» Танис покраснел и опустил взгляд на одеяние, которое она похвалила: небесно-голубого цвета рубашку под кожаным жилетом с бахромой из перьев и коричневые бриджи, сотканные из мягчайшей шерсти. Он по-прежнему предпочитал украшенные бисером мокасины более привычным эльфийским ботинкам; это была привычка, от которой ему было сложно избавиться.

Лорана резко дернулась, и внезапно Танис увидел ту избалованную девочку, которой она была всего лишь несколько лет назад. Однако ее голос был голосом женщины. «Гилтанас, я буду поступать так, как хочу», — резко произнесла она. — «Мы обсудили это. Не начинай снова».

Танис ощутил неловкость. Те дни, что они с Гилтанасом провели вместе, бегая по городу или совершая прогулки глубоко в лес, теперь казались туманными и далекими, как будто скорее были снами, чем чем-то, что было на самом деле. Они были друзьями. Теперь же Танис не мог придумать, что сказать, и переминался с ноги на ногу.

Гилтанас коротко кивнул им обоим. «Тогда я ухожу». Он развернулся и гордо зашагал прочь, пробираясь между отъезжавшими торговцами и их повозками.

«Мне жаль», — сказал Танис, больше себе, чем Лоране, но эльфийская женщина, казалось, не услышала его. Вместо этого, она взяла его за руку и потащила за собой через Большой Рынок.

«Я не знаю, что отец задумал на завтра», — пожаловалась она. — «Все, что я знаю, так это что никто из правительства даже просто не приходит и не говорит ничего. Даже самая обычная прокламация должна сопровождаться рулонами пергамента, метрами тесьмы и галлонами сургуча».

Танис почувствовал, что улыбается. Даже делая поправку на некоторое преувеличение, Лорана была права.

«Возможно, они провозгласят завтра Национальный День Эльфийского Цветочного Вина», — предположил он.

Танис так редко вел себя эксцентрично, что Лорана не сразу ухватила его настроение. Она засмеялась. «Или примут резолюцию, что каждый эльф обязан употреблять квит-па при каждом приеме пищи?»

Она снова захихикала, и внезапно Танис ощутил себя ребенком — не угрюмым юношей, которым он стал, а беззаботным ребенком, которым он мог быть при других обстоятельствах. Эта мысль одновременно сделала его счастливым и грустным.

Как всегда, у полуэльфа, очевидно, победила грусть. «Скорее всего, это из-за тайлора», — сказал Танис.

Лорана задрожала. «Наверное, так и есть. Дворцовая стража отсутствовала весь день, но никто не смог обнаружить эту тварь».

Она, казалось, погрузилась в глубокие раздумья, и ему стало интересно, на какую тему она собиралась сменить разговор.

Они достигли края мозаики Кит-Канана, оставив позади шумный Большой Рынок. Лорана потащила его вверх по каменным ступеням и через просвет в цветущих кустах сирени на краю мозаики на небольшую поляну. Кусты приглушили звуки общественного места; внезапно, Танис ощутил их уединенность.

Лорана вытянула из кармана платья завернутый в платок маленький пакет. «У меня есть кое-что для тебя», — сказала она. — «Я носила его всю неделю, надеясь встретить тебя».

«Что это?»— спросил он озадаченно, но Лорана только загадочно улыбнулась. В этот момент она была совсем не ребенком, и Танис неуютно заерзал.

«Увидишь», — сказала она и тут же внезапно стала на носочки и поцеловала его в щеку, игнорируя его наметившуюся бороду. Ее прикосновение было мягким и прохладным, как весенний воздух. Мгновение спустя, она ускользнула сквозь кусты сирени и скрылась из вида, оставив позади только слабый аромат мяты. Ошеломленный, Танис коснулся щеки, не веря в случившееся. Пожав плечами, он развернул маленький сверток.

Несмотря на теплый весенний воздух, живот Таниса внезапно заполнился холодом. На его ладони, в лучах солнца, просачивавшихся сквозь молодую листву деревьев, блестело кольцо. Это было простое изделие, украшенное семью крошечными соединенными ивовыми листочками, мерцавшими ярким золотом цвета волос эльфийской женщины, давшей ему его. Оно было красивым, изящным, кольцом, которое надевают на руку возлюбленного. Танис покачал головой, стиснув кольцо в кулаке.

Продолжая качать головой, Танис прошел через сирень, опустив тонкое колечко в карман своей жилетки, пока не сможет обдумать его значение.

«Интересно», — раздался холодный голос.

Танис обернулся. Стоя на верхушке ступеней, трясясь от гнева рядом с несколькими гружеными торговцами, наблюдавшими и ожидавшими, чтобы пройти, стоял лорд Зенос.

«Танталас Полуэльф», — зловеще произнес эльфийский лорд. — «Тебе придется пожалеть об этом».

Пока Танис, моргая, наблюдал, как лорд Зенос в негодовании топает прочь, у него не было сомнений, что эльфийский лорд окажется прав.

Глава 11

Гость из прошлого

В утреннем весеннем воздухе чистой музыкой раздавались удары молотка. Флинт свирепо улыбался, обрабатывая светившуюся малиновым цветом стальную пластину, периодически охлаждая металл в дубовой полубочке с водой. Пот тонкой струйкой стекал по его покрытой сажей брови.

Он начал в конце прошлого дня, отбросив на кровать одеяло, опрокинув кружку эля — исключительно ради своего хрупкого здоровья, уточнил он — затем разжег горн и выстучал несколько бесформенных глыб железа в маленькие бруски металла. Он расплющил бруски в ленты и нагрел их до высокой температуры на угольном жаре, превратив в углеродистую сталь. Затем он соединил эти полосы стопкой в виде сэндвича, непрерывно нагревая получившуюся пластину в углях, и резко сунул ее в холодную воду, чтобы упрочнить металл.

Теперь, наконец удовлетворенный толщиной и равномерностью куска стали, он вытащил его из жара горна при помощи железных щипцов и снова охладил. Облака пара шипели в воздухе, словно дыхание какого-то сказочного дракона, пока металл, наконец, не остыл. Флинт положил его на верстак и осмотрел критически. Он был все еще грубый и необработанный — на самом деле, чуть больше, чем просто плоская полоска стали — но достаточно скоро он будет кое-чем совсем другим — великолепным мечом. Голубые глаза Флинта блестели, он уже мог видеть законченное оружие, гладкое и мерцающее, под почерневшей поверхностью стального бруска.

Флинт отер пот и грязь со лба и глотнул воды из жестяного ковша, опущенного в стоявшее в углу ведро. Он сел на низкий деревянный стул и на мгновение закрыл глаза. Он прибыл в Квалиност два дня назад, и уже казалось, что он и не покидал его на зиму. Сколько прошло с того дня, как он впервые ступил в город? Вероятно, двадцать лет, с точностью до дня, подумал он, открыв глаза, чтобы выглянуть в окно.