Роза в ее руке - Александра Астафьева

Мег умело подобрала к нему кожаную куртку бежевого цвета и ковбойки на широком каблуке. Дополнила вечерний образ, распустив мои волосы. Несколько взмахов тушью для ресниц и ярко красная помада не казались мне лишними.

— Тебе очень идет этот цвет, так прекрасно подчеркивает твои веснушки.

Я сомкнула губы, чтобы равномерно распределить ее и взглянула на себя в зеркало.

Отражение мне понравилось. Не было намека на кричащую вульгарность, от утомленности не осталось и следа. Каждая из нас выглядела особенно привлекательно. Мег выделялась своим ярким образом мрачной красавицы. Черная одежда и броский макияж ее ничуть не портили. Неприкрытые татуировки на руках девушки придавали внешнему виду, как ни странно, некую гармонию. Безусловно, она выглядела соблазняющей и стильной.

Наверное, при упоминании о Бьорне, я забыла о всякой опасности, которая могла меня поджидать. Ведь с самого начала она чувствовала во мне соперницу. И, как только поняла, что между мной и этим мужчиной ничего нет и быть не может, прониклась дружбой.

Я все еще мало знала о ней, и мне не привыкать чувствовать нож в спине от близких людей. Но на этот раз решила довериться своему внутреннему чутью, которое подсказывало ничего не бояться. Меган ненамного раскрылась для меня, но за последние проведенные вместе с ней вечера, она показала себя с другой стороны.

На самом деле я очень хотела видеть и слышать выступление Бьорна. Уловить частичку его загадочной души, испытать на себе его музыкальное творчество.

— Нам пора, — пропела Меган, утаскивая за собой к выходу из дома. — Не бойся, я оторву яйца любому, кто тебя тронет.

— Ты?

— Я. Думаешь не смогу?

В этом была вся Мег. Несмотря на сильную внешность, готовую дать отпор, ее душа была очень ранимой. Невероятным образом мы чувствовали друг друга, будто обе наши жизни имели схожий смысл. Пусть она и молчала, но я видела ее изнутри. В этот вечер мы однозначно стали еще ближе.

Она игриво подмигнула мне и открыла дверь, выпуская наружу. Нас поприветствовал прохладный ветерок и автомобиль темного цвета. Сидя в его салоне, мы пристегнули ремни, выдохнули, и, когда Меган завела мотор, лихо выехали со двора.

Половину пути я молча слушала радиоприемник, которому та негромко подпевала.

В голове калейдоскопом переливалось множество вопросов, связанных с Бьорном. Готовая задать несколько из них, в последний момент я передумала и уставилась на дорогу прямо перед собой.

— Он тебе нравится.

Ее констатирующий тон быстро разрушил тишину между нами.

— Кто? — спросила я обескуражено.

— Бьорн, — ответила она, и я мысленно прикусила губу. — Он нравится тебе.

Меган перевела взгляд с дороги на меня. Съежившись на сиденье, я продолжала молчать.

— Забей. Он нравится всем. Ты — не исключение.

Стало значительно легче после ее брошенной последней фразы. Или нет?

— И никакая ты ему не родственница.

Не похоже было, чтобы Мег останавливалась в своих расспросах.

— Нет, — подтвердила ее слова.

Через пару метров замаячил дорожный знак. Он оповещал о приближении к городу. Я немного занервничала и еще больше сжалась в комок. Моя новая подруга значительно сбросила скорость, но ее любопытство никуда не исчезло.

— Тогда, кто же?

— Бездомная, — слово вылетело слишком отчетливо.

Боже, никогда бы не подумала, что подобное могло случиться со мной.

— Я осталась без крыши над головой и средств к существованию. Он просто помог мне.

— Это в его стиле, — спустя секунды проговорила Меган. — Бьорн постоянно чувствует за собой какую-то вину, и готов помочь каждому.

— Жаль, что я не могу ответить ему тем же. Кажется, приношу только хлопоты.

— Даже и не думай об этом. Сколько я его знаю, он все время жил один, не прося ничего взамен. Твое появление немного взбодрило его.

— Не понимаю, каким образом.

— Он пишет новые песни. Это должно о чем-то говорить.

Ничего не оставалось, как пожать плечами. Кто такой Бьорн, и сколько песен он написал? Не важно, пришло ли вдохновение с моим появлением или этому могло поспособствовать другое обстоятельство, я четко осознавала свое место в его доме и уж тем более в его жизни.

— А кем для него являешься ты? — спросила я, перебирая от волнения нитку, торчащую из рукава куртки. По крайней мере, попыталась навести мосты.

— Не знаю. Я часто в его присутствии чувствую себя занозой в заднице, — из девушки вырвался горький смешок.

— Может, потому что ты ведешь себя…

— Как шлюха?

Меган так легко удалось произнести это слово, от чего я едва не поперхнулась.

— Немного развязно, я это имела в виду.

Она громко вздохнула и проговорила задумчиво:

— Всего лишь хочу дарить ему то, что он заслуживает — женскую ласку. Бьорн мне нравится очень давно. Я просто тащусь от его таланта, манеры поведения, исходящей от него сексуальной брутальности.

Даже глаза Мег засияли по-особенному при упоминании об этом мужчине.

— Но он непреклонен, — продолжала она, глядя на дорогу. — Его жена — единственная женщина, которую он любил и продолжает любить, храня память о ней.

Оглушительная тишина между нами длилась минут десять. Сложилось впечатление, что мы обе переживали за прошлое Бьорна, и я, в который раз, провела параллель между ним и своими воспоминаниями.

Детство, мама, юность. Затем как по цепочке Томми и Флойд. Если первый подтолкнул к пропасти, то последний скинул в нее, отобрав всякую надежду на