Роза в ее руке - Александра Астафьева

микрофоном. Людей было немного. Обычно я знал каждого, кто приходил. Были одни и те же лица. Со многими был знаком лично. Выпивал с некоторыми после выступления по бокальчику пива и уезжал домой.

Один.

В редких случаях я продолжал свой вечер в компании противоположного пола. Даже не помнил, когда в последний раз испытывал к ним влечение.

Но сейчас большинство из пришедших мне были незнакомы. В зале стояла гробовая тишина, пока все ожидали моей подготовки к выступлению и короткого приветствия в микрофон, когда коснусь пальцами струн, воспроизводя первые аккорды новых мелодий.

Сомкнув глаза, я проигрывал отрепетированный мотив песни под названием «Ближе к свету». Мелодия, как и слова, пришли сами по себе.

Я наблюдал за ней в лучах солнца. Смотрел в ее зеленые глаза и… Просто взял карандаш, небольшой клочок бумаги и написал.

«Ближе к свету исчезают тени.

Все становится ясным.

Ближе к свету…»

Пропев остальной куплет, я осмотрел зал и встретил среди пришедших знакомый чувствительный взгляд. В ее глазах не было боязни, тревоги и переживания. Они излучали спокойствие и…

Свет.

***

Ее глаза встретили мои. Это была она. Я бы узнал ее среди миллионов лиц.

Почувствовал на расстоянии. Она улыбалась. Воспринимала мелодию, которую я пел, как родственную.

Так и было. Я дарил ей всего себя, и неважно, исполнял песню или, когда спорил, разговаривал, ругался, а затем занимался с ней любовью.

В самое лучшее для нас время мы находились в поездке во Франции. На выступление Линда поехала со мной в Париж — город влюбленных. И не только поэтому. Она часто сопровождала меня, бывала на концертах. Ее присутствие вдохновляло меня и придавало сил.

— Ты ничего не сказал ей.

— Нет.

Ред был мастером портить впечатления во время моего рассказа о путешествии. Он единственный, кто был в курсе всех моих проблем и личной истории в частности.

— Ты только все усложнишь своим молчанием, — сказал он мне в тот день.

На что я ответил ему:

— Молчание, как и неизвестность, порой лучше всего продлевает жизнь, оставляя нам несколько счастливых мгновений.

Глава 12

Две частички одного целого

Бьорн не выходил из своей комнаты на протяжении всего вечера. «Опять сочинял, — думала Вивьен, — или готовился к концертному представлению, о котором нашептала Меган». К сожалению, ничего не указывало на то, чтобы музыкант стремился к особенному в тот вечер. Как бы Вивьен не прислушивалась, из его комнаты не исходило ни единого звука.

Странно, как же он играл?

Девушка отчаянно испытывала желание услышать хоть небольшой проигрыш, почувствовать музыку, что наполняло мужское сердце. Как только она поселилась в этом доме, то улавливала едва доносимые звуки гитары. Тогда он играл словно для нее, а сейчас скрывал свои песни, сдерживал эмоции.

Тяжело вздохнув, Вивьен отошла от двери и присела на кровать, на которой были разложены платья, юбки, джинсы и другие женские вещи. Их принесла Меган. Просто-напросто подарила. Она не могла понять, почему девушка так настойчиво уделяла ей свое внимание. Поначалу ощущала ревность, а теперь казалась довольно странной. Заговорила с Вивьен сама и предоставила все необходимое. Пока сбитый с толку Бьорн наблюдал за поведением своей подруги, девушки успели сблизиться. Каждый день на протяжении недели Мег приходила в его дом и приносила что-то новое для Вивьен. От женских сумок с обувью до косметики и нижнего белья. Чем была вызвано ее желание помочь, она не догадывалась. Однако случай общения Мег и Шона моментально рассеял в голове девушки любые ее подозрения.

***

Вивьен

Я почти уснула на диване в гостиной с книгой в руках, когда меня разбудил звук подъезжавшей к дому машины. Затем два отчетливых стука в дверь. Тут же дернули за ручку, но она отказывалась подчиняться, поскольку была заперта на замок.

— Вивьен! — послышалось за дверью. — Открой. Это Меган.

Мег?

Что-то я не помнила, чтобы она говорила о своем приходе.

В дверь постучали еще раз, и только при упоминании имени Бьорна, я подскочила с дивана как ужаленная.

От внезапного беспокойства сердце гулко застучало в груди, отдаваясь болью в висках. Головокружение моментально подкосило мои ноги. Споткнувшись, я направилась к двери и открыла ее. Меган не спешила входить.

— В чем дело, Мег?

Она смотрела на меня по-другому. Разглядывала с интересом и подозрительным огоньком в глазах.

— Он запер тебя, как зверушку в клетке, и никуда не выпускает, — наконец-то девушка вошла, и я освободила ей проход. — Собирайся, отвезу тебя кое-куда. Развеешься немного.

— Куда именно? — не думала, что это была отличная идея. По крайней мере, не посреди глубокой ночи.

Мег миновала меня стремительным шагом и направилась по лестнице вверх. Ловко взбежав по ней, она обернулась, и я заметила, как ее лицо украсила игривая улыбка.

— В бар Реда. Мы с Бьорном работаем у него, где постоянно и зависаем. Разве ты не хочешь послушать, как поет хозяин этого дома?

— Даже и не знаю.

Я откровенно солгала ей.

— Нечего тут знать, — ответила она, призывая меня подняться с ней наверх. — Едешь со мной и точка.

Когда мы оказались в комнате, аккуратно застеленная кровать заросла горкой одежды, которой щедро поделилась Меган.

— Примерь, — скомандовал девушка, протянув белый сарафан с