Аманда исчезает - Мелисса Фостер

«Черт, совсем из головы вылетело!» – подумала Молли и спросила:

– Ну и как там?

– Здорово! Я встретил Ньютона. Он детское выбирал, для внуков, наверное, – платьица, брючки, свитерки. Даже игрушки!

Молли вспомнила гостиную Ньютона и фотографию двух его внуков, мальчиков десяти и двенадцати лет.

Молли вошла в дом. Обычная доза поглаживания, почесывания, ласковых слов – и довольные псы выскочили во двор. Молли обдумывала рассказ Стива. Она вот тоже гоняется за призраком – призраком Аманды. «Может, Коул прав. Может, я просто пытаюсь избавиться от чувства вины таким образом. – Молли закрыла лицо руками. – Я не виновата!» – в отчаянии твердила она. Потом расправила плечи и громко сказала:

– Не могу сейчас об этом думать!

Хоть бы отвлекло что-нибудь… И тут же она заметила услужливое моргание автоответчика.

«Привет, ма, это я! (Молли улыбнулась: интересно, зачем Эрик представляется? Неужели думает, что она не узнает его голос? Все-таки целых восемнадцать лет ежедневно его слышала.) Ты как, нашла того парня? Позвони мне, а? И еще, закинь баксов двадцать на мой счет, а то я малость поистратился. Заранее спасибо. Люблю тебя! Пока».

Палец Молли замер над кнопкой «стереть», но в последний момент она передумала. Ерунда, конечно, но ей нравилось слушать голос сына. Прежде чем перейти к следующему сообщению, она отправила Эрику эсэмэску. «Рада была тебя услышать. Деньги на девочек?» Молли знала: Эрик прочтет сообщение и закатит глаза. Минутой позже сотовый завибрировал: пришел короткий ответ: «Ха-ха-ха». Очень довольная собой, Молли вернулась к автоответчику.

Вторым сообщением были короткие гудки, а третье оставил детектив Браун. «Миссис Таннер, это детектив Браун из полиции Джермантауна, – сухо говорил Браун. – Хочу удостовериться, что сержант Мелер к вам сегодня приезжал. Пожалуйста, дайте знать, если он у вас еще не был».

Молли насторожилась. Сержант Мелер уехал несколько часов назад и пообещал передать всю информацию Брауну для дальнейших распоряжений. Молли достала его визитку, набрала номер и попала на голосовую почту.

– Сержант Мелер! – Молли нервно расхаживала по кухне. – Это Молли Таннер. Вы приезжали ко мне сегодня утром. Детектив Браун оставил мне сообщение, спрашивает, были вы у меня или нет. Поэтому… Хотелось бы знать, что стало с записками, которые я вам отдала. Пожалуйста, перезвоните мне. Заранее спасибо. Всего хорошего.

Молли повесила трубку, на лице ее застыла натужная улыбка. Она надеялась, что сержант не отнесется к ее звонку, как к попрекам надоедливой бабы. А что, если этот Мелер – обычный пустозвон, любитель правильных слов, которые так словами и остаются?

Молли шумно выдохнула и передразнила себя:

– Нет, Молли, сержант Мелер не такой!

Она достала из холодильника кувшин с холодным чаем и прошла в кабинет, к компьютеру.

Не успела она устроиться поудобнее перед монитором, как раздался звонок. Это был взволнованный Эрик. Он хотел выяснить, нашла ли мать парня, о котором он ей рассказывал.

– Пока нет, – ответила Молли, – но я стараюсь, времени зря не трачу.

– Мам, найди его, и скорее!

– Я очень стараюсь, милый, – повторила Молли. Тревога сына передалась и ей. – В чем дело, Эрик? Почему ты так беспокоишься?

– У меня ужасное ощущение… Кажется, что мы теряем пропавшую девочку. Я чувствую, как она ускользает. Это… это как… Помнишь, когда я был маленький, мы втроем отдыхали на Кейп-Код и у меня был воздушный змей? Я еще веревку выпустил, помнишь? Он поднимался все выше и выше, как при замедленной съемке, а потом исчез, растворился в небе. Сейчас ощущения примерно такие же – я понимаю, что змей улетает навсегда, и, вместо того чтобы сражаться за него, смиряюсь.

Молли закрыла глаза, представив сцену из прошлого.

– Прости, милый, это все я виновата.

– Ты? Но в чем?

– В этой ситуации. В этих ощущениях. Ты мучаешься из-за меня, у меня же это, как же его? Шестое чувство.

– И что с того? Разве проблема в моих страданиях? Мне на них плевать! Главное – разыскать девочку! Мам, мне пора.

– Ладно, Эрик. Если что выясню, обязательно позвоню.

– О’кей. Ну, давай, я люблю тебя!

– А я тебя еще больше. – Молли дождалась, когда сын отсоединится, и отсоединилась сама.

Глава 22

Каким будет день для Мамочки, Трейси не знала. Мамочка уже надела джинсы, синюю водолазку и синий свитер. Трейси успела привыкнуть к прохладе пещеры-спальни и к запаху – теперь он почти не чувствовался. Пещера стала домом – например, как дом бабушки, – домом с собственным запахом.

Мамочка все утро собирала в корзину вещи: свою Библию, другие религиозные книги, бутылки с водой, двадцатипятицентовики с верхней полки. Трейси тихонько лежала под одеялом: во-первых, тепло, во-вторых, удобно подсматривать за Мамочкой. Вот она сняла с верхней полки две фотографии в рамках, взглянула на них, поставила обратно и прижала руку к груди, словно у нее болело сердце. Трейси стало грустно. Интересно, Мамочка скучает по своей маме? И почему родная мама не защищала ее, Трейси, от токсинов? А с Эммой что? Она умрет? Вдруг Эмма уже заболела, поэтому мама и отправила другую дочку к Мамочке? Вдруг мама хотела, чтобы Мамочка ее спасла?

Трейси потянулась за новой куколкой, прижала ее к груди и коснулась кулончика. На месте! «Спасибо тебе, Господи!» – с улыбкой подумала Трейси. Ей нравилось то, как она теперь думает о Господе, нравилось благодарить Его и знать, что Он за ними наблюдает.

– Доброе утро, Трейси! – приветливо сказала Мамочка.

Девочка откинула одеяло и улыбнулась:

– Доброе утро!

– Отгадай, куда мы сегодня идем! – Мамочка села на краешек матраса.

«Куда?» – спросили огромные глаза Трейси.

– Мы навестим мою мамочку!

Трейси вздрогнула.

– Но она же умерла?

– Да, милая, умерла, но мы все равно ее навестим.

Мамочка дала Трейси свитер и брюки, которые та носила накануне, и отошла в другой конец пещеры. Чтобы не замерзнуть, Трейси оделась под одеялом. В ней что-то изменилось – теперь о пещере-спальне она думала с той же теплотой, что о хижине из «Домика в прерии»[6], любимого фильма на диске.

– Трейси, сегодня нужно позавтракать как следует. Идти нам далеко, хочу, чтобы тебе хватило сил.

– Ладно, – ответила Трейси.

Мамочка приготовила завтрак – вытащила из короба в углу молоко и масло. Она залила хлопья молоком, поставила их на стол, а рядом положила ложку, одну из трех, что у них были. Трейси на цыпочках прошла по земляному полу и, усевшись на пенек, стала болтать ногами. Пока она ела, Мамочка молилась.

Трейси жевала хлебную корку, гадая, как задать вопрос, который вертелся у нее на языке. Стоит его задавать? А если вопрос глупый?

– Мамочка, – начала она, набравшись смелости, – как ты научилась разговаривать с Господом? – Девочка затаила дыхание: она не знает элементарных вещей, вдруг Мамочку это расстроит?

Мамочка отвернулась, и у Трейси засосало под ложечкой: смелости как не бывало.

– Прости, Мамочка! Я не хотела тебя огорчать, – быстро продолжила она. – Пожалуйста, прости, я больше не буду. – Только бы ее снова не посадили в то страшное место! Она совершила плохой поступок, она расстроила Мамочку.

Губы Мамочки сжались в тонкую полоску, и малышка зажмурилась, приготовившись к неизбежному. Мамочка крепко схватила ее за плечи. По щекам Трейси заструились слезы: она ошиблась, Мамочка не расстроена, она злится.

– Прости меня, пожалуйста! – снова взмолилась Трейси дрожащим от страха голоском. – Я не хотела…

Девочка икала и вздрагивала в такт каждому вдоху. Мамочка притянула ее к груди и стала гладить по головке.

– Тш-ш, не плачь! – зашептала она. – С Богом я научилась разговаривать давным-давно, еще раньше, чем сюда попала. – Она опустилась на колени, заглянула девочке в глаза и аккуратно вытерла ей слезы. – Вдохни поглубже, милая, вот так, хорошо.

Слезы потекли медленнее.

– Но как ты научилась? – шепотом спросила она, все еще судорожно всхлипывая. – Как поняла, что говорить?

Трейси хотела, чтобы Мамочка ею гордилась, хотела научиться разговаривать с Господом так же, как она. Если хорошо молиться, может, Господь спасет маму, папу и Эмму?

– Ну… – Мамочка помогла Трейси слезть с пенька и взяла корзину. – Я внимательно слушала, что говорит моя Мамочка, а еще она меня учила. Мы каждый день читали Библию. Я повторяла слова Божьи, пока не запомнила их наизусть. Когда я делала ошибки или ленилась, меня тоже наказывали. Видишь, Трейси, страшные места есть у каждого, они помогают понять, что в жизни важно, чему нужно научиться и как себя вести.

– И ты поняла? – спросила воодушевленная Трейси. Она села на матрас, натянула носки, сунула ноги в кроссовки.

– Да, я поняла: чтобы Господь меня спас, с Ним нужно разговаривать правильно. Я много читала, даже когда мы не занимались. Мамочка очень мной гордилась. Порой вечерами я читала, пока не начинали болеть глаза, а слова не сливались в расплывчатую полосу.