Ненасыть - Ирина Сон

– Кто? Руслан и Ко? Понятия не имею! Ты споткнулся и сильно приложился головой, Серый. Не кружится?

Серый недоверчиво смотрит на него и не видит ни малейших следов истерики: ни опухших от слез глаз, ни красных следов – ничего. Но он видел труп Олеси, Олеси, погибшей от укуса пчел!

Но рядом нет ни тела, ни таблеток, ни даже пчел. И Юфима тоже нет.

Пока Серый оглядывается, пытаясь понять, что настоящие воспоминания, а что бред подсознания, Тимур помогает ему усесться на скамейку и прижимает к затылку что-то холодное. Серый ойкает, машинально тянется потрогать и натыкается на влажную ткань.

– Не скачи, а то кровить начнет, – предупреждает Тимур и водит пальцем перед носом, заглядывая в глаза. – Эй, точно не кружится?

– Перестань, – морщится Серый и отмахивается от маячившего пальца. – Ничего у меня нет.

– А бухнулся знатно, – замечает Тимур.

– Слушай, Тим… – Серый мнется, желая спросить, но на ум не приходит ничего внятного. – Мы же были у кладбища?

– Мы сюда пришли. Зету Геркевичу понадобился какой-то цветок, – поясняет Тимур с лету.

И от этой поспешности смутные подозрения поднимаются с новой силой.

– А Юфим?..

– Так вот он, – Тимур с готовностью тычет пальцем за скамейку.

Заглянув за нее, Серый видит Юфима, безмятежно спящего прямо посреди цветущих ландышей.

– А… Как же? – лепечет Серый, слышит свой беспомощный тон и, разозлившись на себя, замолкает.

Вопросы об Олесе сталкиваются, путаются между собой и никак не находят выхода.

– Сергей Алексеевич, вы сильно ударились головой. Ничего удивительного, если в вашем сознании сейчас наблюдается… некая каша, – любезно поясняет Зет.

В его голосе, улыбке и глазах читается предупреждение, которое отзывается в теле вспышкой страха. Серый невольно оглядывается на Тимура, но тот просто сидит и держит на его затылке холодную ткань, равнодушный и спокойный до мурашек.

– Да, пожалуй, так и есть, – кивает Серый.

Улыбка у Зета становится чуть теплее.

– Вот и славно, – кивает он и, взглянув в сторону пруда, выпрямляется и поправляет свой классический черный жилет. – О, а вот и наш должник! Легок на помине!

Серый поворачивает голову за секунду до того, как со стороны пруда выскакивают Михась, Прапор и Василек. Прапор и Михась сжимают автоматы. Василек на бегу вытирает кровь со щеки. Увидев Серого и Зета, они останавливаются и тяжело дышат.

– Здрасьте, – кивает Прапор хозяину между глотками воздуха. – А где… эти?

Зет изящно выгибает темную бровь и смотрит с искренним недоумением.

– Кто?

– Ну… мужики… с оружием, – Прапор оглядывается и, поняв, что никого из чужих нет, сгибается пополам, опершись руками о колени. Автомат повисает на ремне и тяжело качается. – Фух! Серый?

– Исчезли они, – бурчит Серый. – Не спрашивайте. Я понятия не имею, куда и почему!

Со стороны усадьбы раздаются шаги, и из-за скамейки, сладко зевая, выныривает Юфим.

– Олеся Дмитриевна, зачем же вы вышли? – журчит его звонкий голос.

И в ответ Серый слышит то, от чего его прошибает ледяной ужас.

– Я устала там сидеть!

Серый забывает, что нужно дышать, и врастает в скамейку. Голова проворачивается с трудом, словно несмазанный механизм. Он видит Олесю, чистую, свежую, с цветочным венком в волосах и легком светлом платье чуть ниже колен. Она идет от ивовой беседки, подскакивает на каждом шагу и улыбается.

Живая. Здоровая.

Тимур подрывается ей навстречу, подхватывает и кружит – светлая ткань подола описывает красивый круг. Олеся визжит в притворном недовольстве, потом смеется, а Серый не может оторвать от нее глаз.

Ведь он же видел, что она была мертва! Или… Не была?

Пока Серый пытается осознать и принять то, что девушка все-таки жива и даже здорова, Прапор окончательно расслабляется и садится прямо на дорожку. Михась еще секунду водит автоматом, не зная, куда целиться, а потом тоже садится рядом с Прапором. Василек внимательно рассматривает хозяев. Те встают рядом друг с другом, и от них волнами расходится умиротворение. Чем дольше Василек смотрит, тем сильнее разглаживается его лицо. Ему спокойно, не хочется бояться, мир в его глазах становится ярче и чудеснее, как и у Михася с Прапором – Серый по себе знает это, ведь тоже чувствует, и невольно расслабляется. Ощущение странное. Разум все понимает, но наваждение не дает обеспокоиться, и ожившая Олеся плавно, но неотвратимо становится чем-то повседневным и обычным.

– Прапор, Михась, Серый! Как хорошо, что вы целы! – Олеся легко подбегает к Серому, обнимает его за шею.

– Как ты добралась сюда? – спрашивает он, забыв о том, что хотел задать другой вопрос.

– Когда они все зашли в дом, вылезла из тайника и ушла огородом! – весело отвечает она, обдавая цветочным ароматом, и тут же отшатывается. – А… Почему этот здесь?

Олеся по-детски капризно кривит нос и тычет пальцем в Василька.

– Потому что он – друг Михаила Денисовича, – терпеливо объясняет Юфим. – Тимур Ильясович пожелал оставить его с нами. Остальные, как вы и просили, отныне бороздят просторы Кудыкиных гор в Липецкой области. Правда, помидоры там, наверное, уже не растут. И воровать их не у кого.

– Ой, а они что, правда есть? – смущается Олеся. – А я просто так ляпнула…

– Мне следовало истолковать ваш ответ как желание убить? – уточняет Юфим, прищурившись.

В его голосе звучит угроза. У Серого на секунду холодеет в животе, но Олеся, отрицая, уже машет руками и тараторит:

– Нет-нет! Вы что? Просто когда вы спросили «куда?», я не смогла ничего придумать, вот и ответила… как моя бабушка отвечала… Когда посылала…

Тимур звонко хохочет. Серый, Прапор и Михась подхватывают. Спустя еще пару секунд к ним присоединяются и хозяева. Один Василек молчит и стоит с озадаченным и несколько блаженным лицом.

Они долго смеются. Тимур сыплет дурацкими шутками, вызывая всё новые взрывы хохота. Хозяева терпеливо ждут, когда напряжение схлынет, их голоса журчат, словно ручьи, успокаивают взбудораженные нервы. Заходит речь о долге Михася. И тут начинаются проблемы.

На вежливую просьбу исполнить долг Михась передергивает затвор автомата и отвечает:

– Не-а. Я не дурак.

Серый с Тимуром смотрят во все глаза, Прапор, который собирался встать со скамейки, замирает на середине движения и медленно опускается назад, приглушенно ахает Олеся. Хозяева озадаченно смотрят на Михася, который поглаживает автомат. Спины у них выпрямлены, улыбки исчезли с лиц. Михась же расслаблен и весел.

– Михаил Денисович, вы понимаете, что нарушаете собственное слово? – спрашивает Зет.

– Михаил Денисович, вы проиграли спор, – напоминает Юфим, глядя исподлобья. – Вы обязаны стать нашим рабом на этот месяц.

Дурман выветривает из головы в мгновение ока. Серому становится страшно не только смотреть – вообще быть рядом. Хоть видимое преимущество на стороне Михася, на самом деле хозяева опаснее. Направлять на