Хирургическое вмешательство - Олег Серегин

На него смотрели — как кричали; даже Ксе, просто сидевшему рядом, тяжело и неловко становилось от этого крика, и он сочувствовал Лёньке, который сглупил, не додумался скрыть гордую контактерскую профессию. Из всего класса более-менее равнодушными оставались только Ксе и Светка Маслова.

Продолжение «Знакомства сквозь года» оказалось скомканным: после Широкова мало кому и чем удалось бы похвастать. Кабанов и Серый извлекли на свет упаковку пластиковых стаканчиков, несколько бутылок шампанского возле учительского стола оказались предназначенными к распитию. Трое или четверо приятелей решили уйти и откланивались, извиняясь, что им уже пора. Оставшиеся вышли в холл со стаканчиками в руках; это напоминало пародию на светский раут — среди грязных окон и облупленных стен.

Ксе вытянул на свет мобильник: «Ty kak tam?:)» значилось в СМС. «Poryadok», — ответил он и огляделся, ища глазами Лёньку. За Женя Ксе, наконец, беспокоиться перестал. Голос разума смолк, уступив интуиции, которая получила вещественные доказательства своей правоты.

Московский Государственный институт тонкого тела.

Шаман еще не знал, куда вела подаренная ему нить: то ли Широков способен предложить помощь, то ли — что вероятней — помочь могут в институте. В чем помощи предстояло выразиться, Ксе и вообразить не пытался. В МГИТТ владычествовала теория, а шаман занимался чисто прикладной деятельностью и даже научную терминологию понимал через слово.

Его это не смущало. Злосчастного Лёньку готовы на коленях умолять люди, — но никогда и ни о чем его не попросит громадная вечная Матьземля.

«Ёлки-палки», — Широков стоял, опершись о подоконник, и разглядывал желтое шампанское на дне стакана. Вид у него был крайне неприветливый, приближаться к карматерапевту опасались. Подошел только простой как репа, нечувствительный к непроизнесенному Головин, но лишь хлопнул Лёню по плечу и выразил восхищение тем, насколько тот реальный пацан.

«Ёлки ж зеленые, — вздохнул студент, — кто меня за язык тянул? Пойду уже, что ли…»

— Эй, Лёнь.

Он вскинул отработанный уже хмурый взор, но бывший сосед по парте смотрел открыто и серьезно, без заискиваний и просьб. Широков невольно выпрямился, чувствуя смутное облегчение.

— Меня зовут Ксе, — тихо сказал Смирнов и второй раз за день протянул ему руку. — Я шаман.

Мгновение Широков молчал. Смешливая радость была — надо же, сколько лет за одной партой сидели два контактера и не распознали друг дружку; и была добрая зависть — оттого, что шаман оказался умнее и не стал рассказывать о себе всё. Ксе понял это и улыбнулся.

— Лейнид, — Широков крепко сжал его кисть. — Карматерапевтом буду.

— В хирургию не захотел? — неуверенно спросил Ксе.

— По баллам не прошел, — беспечно объяснил Лейнид. — В хирургию монстры идут, чудотворцы. Мы помаленьку…

Они помолчали, глядя друг на друга со взаимной симпатией. Ксе несколько потерялся: он не знал, что еще сказать. Выкладывать Широкову подноготную не время было, да и неудобно.

Тот сам пришел на выручку.

— Слушай, — сказал он доверчиво, — а шаман — это как? Нам теологию читали, но галопом по Европам и все в теории. Понимаешь, принципы разные…

Ксе улыбнулся.

— Да ничего особенного. Постоянный контакт со стихийным богом. У меня, например — с Матьземлей. Занимаешься тем, что энергопотоки настраиваешь, по большей части. Только не сам, а богиню просишь. Меня Коган учил, который Останкинскую башню настраивал, может, слышал?

— Ну да, — Лейнид залпом допил шампанское. — А мы как раз сами. Ну, трансформируем собственную тонкую энергию. Я пока в Минтэнерго работаю… — он глянул куда-то поверх плеча Ксе и умолк. Глаза Лейнида расширились; Ксе последовал его взгляду и замер.

К ним, улыбаясь с искренней радостью, шла красавица Маслова.

— Лана, — мелодично произнесла она, поднимая длиннопалую, с изысканным «креативным» маникюром руку — три широких золотых кольца светились на большом, указательном, среднем… — Жрица богини красоты. Полный адепт.

Ксе похолодел.

«Все жречество — это одна контора», — вспомнилось ему. Конечно, Маслова совершенно ни при чем, она здесь затем же, что и все остальные, и Ксе ничего не сказал Лейниду опасного, — но жрица слышала их беседу с самого начала, потому и решила представиться собратьям по контактерству… мышцы живота судорожно напряглись.

— Младшей? — переспросил Ксе, только чтобы не показать замешательства.

— Конечно, — мягко изумилась Маслова.

Лейнид просиял.

— Ну надо же! — сказал он открыто и весело, — полный комплект собрался. А в школе-то никому и в голову не приходило! Карматерапевт, шаман и жрица, как нарочно. Ну, нам ничего не страшно!

Светлана засмеялась. Ксе через силу улыбнулся; под ребрами у него ворочался ком холодного скепсиса. Лейнид действительно радовался тому, как все вышло… Интуиция молчала, и шаман напряженно пытался вспомнить свои ощущения: ведь не было же чувства опасности, никак не предполагал он встретить здесь жрицу. Может, и правда случайность, зря испугался?..

— А давайте телефонами обменяемся? — непринужденно предложила Светка; под глянцевым, прочным, как сталь, лоском гламурной дамы на миг проглянула красивая лукавая девочка.

И Ксе чуть не рассмеялся от облегчения: то, что должно было случиться, случилось. Теперь стало ясно, зачем он шел сюда, подгоняемый со всех сторон — за единственной строчкой цифр, телефоном Лёни Широкова. Ксе не мог придумать предлога, чтобы спросить, а заговорить с карматерапевтом о своем непростом щекотливом деле сейчас было немыслимо. Но подошла прелестная женщина и решила все, не задумываясь, парой легкомысленных слов.

— Давайте! — радостно сказал Широков, и пока они, смеясь, звонили друг другу на мобильники, чтобы снять с определителей номера, Ксе тихо восхищался Арьей, чья интуиция работала не просто как зрение, а гораздо лучше, и думал, сможет ли когда-нибудь стать таким, как Дед.

А потом жрица Лана лукаво выгнула бровь и кивнула ресницами его розам.

На площадку Льи шаман вернулся ближе к одиннадцати; перед этим он еще раз зашел к себе и сложил в пакет пару пледов. На посторонний взгляд, конечно, абсурдно смотрелось — ночевать в походных условиях рядом с собственным домом; но из квартиры Ксе в блочной новостройке не была слышна «песня жизни». Божественный подросток со своими фокусами за полтора дня совершенно вывел Ксе из резонанса с Матерью, и шаман чувствовал себя разбитым. Перспектива провести ночь на полу была чревата больной спиной и заледеневшими ногами, но у Льи Ксе мог спать в стихии и восстановить способности, нужные, чтобы выполнить ее же, стихии, просьбу.