Леший в погонах - Александр Александрович Тамоников

пистолет, он вывел лошадь из леса и повел вдоль опушки, стараясь по возможности даже не выезжать на проселок. Всего-то километр проехать вдоль леса и потом можно снова углубиться в чащу. Коган начал уже верить, что все обойдется, и только с беспокойством посматривал на Катю, которая снова задремала. Ничего, все будет хорошо, шептал себе под нос Коган, подгоняя лошадь. Вон до того лесного мысочка доберемся, а за ним снова свернем в лес. Там и местность под уклон пойдет, лошади полегче будет. А завтра, глядишь, и до Ольхово доберемся. Держись, Катенька, держись, девонька! Довезу я тебя! Ах ты, мать твою…

Впереди, как раз из-за того самого мысочка, появились две подводы. Появились очень неожиданно, всего в каких-то трехстах метрах. Коган стиснул вожжи и продолжал идти рядом с лошадью. Сворачивать поздно, их заметили. На таком расстоянии он даже не успеет развернуть подводу, как окажется под губительным огнем. А там, насколько он сумел разглядеть, три немца и два полицая в черных мундирах со светлыми воротниками и отворотами манжет на рукавах. У немцев автоматы, полицаи с винтовками. Пятеро, и они едут навстречу. Единственное, что Коган успел сделать интуитивно, – это начать хромать на левую ногу. Хромой инвалид не вызывает подозрений, к нему, как правило, не возникает вопросов, а почему тебя не призвали в Красную армию, почему не служишь в полиции, почему тебя не отправили на работы. Конечно, если подозрения будут серьезными, то тебя как миленького отправят к врачам, и те в два счета установят, что ты симулянт. И тогда с тобой будут разговаривать уже в гестапо. А сейчас важно было разминуться с немцами и полицаями, но как это сделать, Коган пока не особенно понимал. Да, в его кармане лежит справка, что он состоит на учете в такой-то комендатуре такого-то района, что отправился на поиски дочери в данный район. Но вот с Катей он не успел договориться, чтобы врать одинаково. И убедиться, что перед ними не беременная женщина, немцы могут очень просто. И вес пистолета оттягивал сзади ремень под пиджаком. И уверенность в том, что схватка неминуема, все крепла и крепла.

Две встречные подводы продолжали ехать, но с первой соскочили два полицая и, закидывая винтовки на плечо, побежали навстречу Когану. Он умышленно не останавливался, чтобы сблизиться с немцами. Для его целей все враги должны быть рядом в зоне досягаемости.

– Эй, стой! А ну стой, тебе говорят! – заорали полицаи.

Один схватил лошадь под уздцы и с силой толкнул Когана в грудь кулаком. Второй подошел к телеге, откинул старый полушубок и уставился на девушку. Катя проснулась, открыла глаза и с ужасом посмотрела на полицая.

– Тут девка, господин офицер! – закричал полицай немцам.

– Осторожнее, пожалуйста, – попросил Коган. – Это моя дочь, она беременна!

– Кто же тебе ее обрюхатил, – заржал полицай, глядя на Катю. – В подоле принести собралась батьке? Документы есть какие-нибудь, папаша?

Продолжая играть свою роль, делая невинные глаза, Коган оценивал ситуацию, фиксировал положение всех пятерых, прикидывал степень опасности каждого из врагов в данный момент. Два полицая совсем рядом, но винтовки висят на плечах. Если у кого-то из них есть еще нож или пистолет, то в кармане, в сапоге, за пазухой. Чтобы достать, нужно время, чтобы использовать винтовку, даже в качестве дубины, нужно время. Они не так опасны. Немецкий унтер-офицер сидит на телеге, свесив одну ногу, расслаблен, автомат лежит на коленях, дулом в сторону, и только одна рука держит оружие за рукоятку, второй солдат, который управлял лошадью, смотрит настороженно. Автомат висит на груди, он держит его одной рукой, а вторая сжимает вожжи. Опасен, у него самый короткий промежуток времени для того, чтобы открыть огонь. Но опаснее всех третий немецкий солдат. Он сразу соскочил с телеги, встал рядом с командиром и навел автомат на русских. Смотрит настороженно, явно боится. Такой может начать стрелять, даже если ему опасность только померещится. С испугу начнет палить. Труслив или неопытен.

– Есть документы, конечно есть, – закивал с готовностью Коган, надеясь, что прямо сейчас его не начнут обыскивать. Он заискивающе заулыбался и, расстегнув пиджак, полез во внутренний карман и сделал шаг к немцам. – Справочка есть у меня, дочку я приехал искать в эти места. Нашел вон ее беременную, домой везу, господин офицер!

Но подойти к немцам ближе Когану не дали полицаи. Один довольно ловко сбросил с плеча винтовку, передернул затвор, загоняя патрон в патронник, и навел оружие на Когана, второй, криво усмехаясь, подошел вплотную и, дохнув чесночным запахом, потребовал:

– Руки задери да стой смирно, пока я тебя обыскивать буду! Понял меня, папаша?

– Понял, сынок, – пробормотал Коган, уже сообразив, как он будет действовать.

Борису удалось сделать главное – оказаться на одной линии с полицаями и немцем, который целился в него из автомата. И когда первый полицай, подтолкнув под локти руки Когана, сунул их к нему под пиджак, оперативник одним движением прижал кисть руки локтем, перехватил полицая за локоть правой руки и вывернул ему руку резко и с силой. Да так, что у того что-то хрустнуло. Полицай успел заорать от боли, стоя согнутым в поясе, но в тот же миг Коган с силой толкнул его вперед на своего напарника. Как и следовало ожидать, второй полицай успел отреагировать, нажав на спусковой крючок и всадив пулю в упор своему другу в живот.

Пока немцы соображали, что встречный мужик с телегой оказал сопротивление, пока они поняли, что полицаи не справляются, Коган уже выхватил пистолет, шагнул вправо, чтобы полицай закрывал его от автоматчика, и сделал два выстрела. Один в голову полицаю, а другой в немца, который стоял с оружием наготове возле телеги. Два тела повалились на землю. Полицай, получивший пулю в живот, корчился на земле и орал во весь голос. Немецкий солдат немного растерялся, потому что все произошло очень неожиданно и быстро. И пока он соображал, в кого и как стрелять, из-за тел полицаев возник русский небритый мужчина с пистолетом.

Коган сделал одно быстрое движение: широкий шаг в сторону и сразу присев на одну пятку. Ствол немецкого автомата двинулся в его сторону, короткая очередь прошла над его головой, но тут же прозвучали два выстрела. Таких быстрых, что они буквально слились в один звук. Две пули попали в цель, и автоматчик, стоявший возле телеги, получил пулю в грудь и опрокинулся на спину. Второй солдат, державший вожжи, бросил их и поднял автомат, но вторая пуля попала ему чуть