Майор Пронин против врагов народа - Арсений Замостьянов

Франц Малль благополучно завершил свое образование, через два года вернулся в Швейцарию и счастливо сочетался законным браком с дочерью бернского банкира. Карьера его неудержимо шла в гору. К 1937 году он уже был достаточно известным в мире общественным деятелем, пользующимся заслуженным авторитетом и даже имеющим влияние на правительства некоторых западных стран.

А вот Густав Малль-Жубер к этому времени уже достиг студенческого возраста. Был этот молодой человек взглядов, скажем, экстремистских. И очень рано стал интересоваться политикой, но не политикой вообще, а политикой в ее нацистском понимании. Гитлеровская партия и незаконнорожденный сын швейцарского буржуа очень подошли друг другу. Молодой Густав знал три языка, был энергичен, умен. Но он оставался незаконнорожденным, циничным и озлобленным, хотя и умел скрывать свои чувства и убеждения. Кстати, он увлекался спортом. Сильный малый, между прочим!

Время от времени он получал немалые денежные суммы от отца.

Когда Вольфу стукнуло семнадцать лет, он появляется в Женеве на пороге дома Маллей. И тут Франц Малль снова уклонился от пути правоверного буржуа. К несчастью, жена не подарила ему сына, и отец сделал ставку на своего бастарда. Тем более что тот ведь был плодом пылкой юношеской любви. Сам же молодой человек действовал целенаправленно и напористо.

Малль не мог действовать открыто, этого не позволяла буржуазная мораль. Но тем не менее Густав по стопам своего отца был препровожден в Париж. Чтобы сохранить семейную тайну, он согласился жить во Франции под вымышленным именем – Карла Гаусса. Его фотография имеется в личном деле. Нет сомнений, что это молодой Малль. Будучи активным членом нацистской партии, Густав Жубер уже давно выполнял особые поручения своих боссов. В Париже он, как и его беспутный отец, сошелся с социалистами, стал членом марксистского кружка… Через три года, после падения Франции в 1940 году, почти все члены этого кружка были схвачены гитлеровцами.

А дальше его жизнь совершила новый поворот. Молодой негодяй стал шантажировать своего папашу. И в 1943 году у дипломата и миротворца появился новый секретарь – Юрген Вольф. Имя это было выбрано неслучайно. Настоящего Юргена Вольфа еще до войны нацисты схватили как сочувствующего коммунистам. Он погиб. Теперь это доподлинно известно.

Пронин перевел дух, отхлебнул чаю. Одного глотка было мало, он выпил целую чашку и еще подлил себе из заварного чайника. Все почтительно молчали, ждали продолжения рассказа. Даже Утесов молчал и вертел в пальцах папиросу. Пауза выдалась недолгой, Пронин продолжал:

– Так господин Франц Малль оказался связанным с гитлеровской военщиной. Нам еще предстоит выяснить, какие фашистские поручения выполнял швейцарский миротворец. Безусловно, столь крупную фигуру берегли для наиважнейших действий. Даже во времена падения фашистского режима Малля сохранили.

А вот после войны на сцену выступила еще одна сила – Америка. Фашистские преступники могли понадобиться этой новой силе только в качестве исполнителей ее воли. Группа полковника Аугенталера напрямую получала инструкции из-за океана от господина Тейлора, хорошо известного мне по Риге. Вольф-Жубер-Малль был в этой группе одним из самых деятельных членов. И сын вывел на сцену отца.

– Вам бы, Иван Николаевич, на досуге романы для семейного чтения писать – такой рассказчик пропадает в недрах секретных органов! – воскликнул Утесов, когда Пронин завершил свой рассказ.

– Ну, что же, выйду, даст бог, на пенсию, может, и займусь сочинительством, – грустно проговорил Пронин, поглядывая на генерала Коврова.

Ковров всплеснул руками:

– Иван Николаич, а откуда ты так оперативно получил всю информацию про этого Вольфа? Ну, я понимаю, ты умеешь искать, умеешь формулировать точные вопросы. Но – так быстро! У тебя же времени было совсем в обрез!

Пронин поднял брови:

– Я имею право рассказать об этом только в общих чертах. У меня был отличный консультант – профессионал высшей пробы. Это адвокат из Замоскворечья, которого некоторые из нас подозревали в связях с врагом. А он совершил профессиональный подвиг. Все разузнал, со всеми перезнакомился. Вы еще не раз услышите про этого человека! Поверь мне, товарищ Ковров, есть у нас достойная смена, есть. Война быстро закалила этих ребят.

Пронин встал с кресла, показывая, что рассказ окончен. В одно мгновение из гениального контрразведчика, рассказывающего о своей победе, он превратился в усталого меланхолика с грустными глазами.

– А про Аугенталера вы нам расскажете? Как его брали? – не унимался джазмен. – Чертовски интересно!

Иван Николаевич смотрел куда-то мимо собеседника. Если бы Утесов обладал даром проникновения в чужие мысли, он увидел бы в них бледное лицо раненой девушки. Пронин сказал скороговоркой, как бы отстраненно:

– Расскажу. Непременно. Потом. Если очень захотите. Теперь же мне надо спешить в Москву. Знаете, в сентябре грядут большие торжества, посвященные победе над милитаристской Японией. Ожидается такой наплыв иностранцев, что нам – квалифицированным гидам – наверное, придется работать без выходных.