Подари свою улыбку миру! - Гульжиан Павловна Садыкова

транспортным потоком и пробками, в сравнении с нашим крохотным Серебрянском, являлся огромным мегаполисом, так что, собираясь в гости ранним утром, мы прибыли к назначенному месту лишь к обеду, понимая, что задержимся там не более одного часа. Беря во внимание время на обратную дорогу, нам предстояло еще успеть за-брать из детского сада и Карину.

Раиса, перенесшая недавно сложную операцию, выглядела немного уставшей, но встретила нас, как это бывало и ранее, радушно и доброжелательно. Хотя в ее отношении к нам, теперь чувствовалась некая натянутость, уже совсем не то положение, она не чувствовала себя хозяйкой дома, так как жила, в силу сложившихся обстоятельств, у своей младшей дочери, Шолпан.

В гостиной, с газетой в руках, в общем плане с полным безразличием и безучастием, находился зять Раисы. Огромный и значимый особняк вызывал в нас некое изумление и восхищение.

Переглянувшись с сестрой, я подумала про дочь Раи: «Молодец девчонка!». Мы ее помнили еще малышкой, славной и целеустремленной. Чего хотела от жизни, добилась, окончила КазГУ, сейчас работает, как и ее супруг, судьей. Подрастает красавец сынишка, по лестнице ползает большеглазая кроха–дочурка, ну не ребенок, а чудо, милая, обаятельная, забавная крикунья, от которой мы были в полнейшем восторге!

– Галя, Шолпан, давайте проходите, устраивайтесь, продолжала Раиса. Сейчас чай пить будем! Где твоя книга?!

В ответ я протянула заранее прикупленный в местном гипермаркете торт, продолжив: «Книга при мне. А как вы, где Шолпан? Как Аскар и Айман?».

– Она на похороны уехала в Алма-Аты, у Оли, ты ведь помнишь ее, снохи нашей из Новой Бухтармы, мать умерла, так что почти все туда уехали.

– Очень жаль! А я как раз собиралась завтра к Оле и Бахыту съездить на денек, за одним и книгу хотела ей подарить, ведь, по сути, вся ее жизнь связана с библиотекой, и главное, она человек, который меня понимает. Так мне кажется. Ну ладно, значит, ей потом вышлю, тем более что Амантухе еще пообещала.

За столом мы сидели вчетвером, в присутствии зятя Раисы. Он, слегка участвуя в нашей беседе, не однозначно отметил: «Шумные вы очень!».

Я ответила: «Да, это заметно, у вас очень тихо, мы так не привыкли, каждый живет по- своему».

Раиса продолжила: «Про что книга, ты про себя пишешь?».

– И про себя тоже, обо всем; все что чувствую, чем дышу, как это вижу и воспринимаю.

– А про родителей своих писала?!

– Конечно, обязательно, куда же без них! И про твоего отца Айтбая, тоже немножко, что знала, и про супруга твоего Толкына!

– Да ты что! Какая молодец, я обязательно почитаю! Кстати, вот недавно наша знакомая написала в местной газете небольшую статью про нашего отца к его юбилею со дня рождения, возьми почитай, может, пригодится.

Быстро пробежав глазами и восприняв позитивно информацию из текста, я отметила, что здесь изложены те же факты, о которых, собственно я уже и отметила, и даже чуть больше. Немного поговорив на разные темы, мы засобирались с сестрой на обратный автобус, впрочем, нас никто и не задерживал.

А к вечеру этого же дня, уже в Серебрянске, мне довелось встретиться со своим племянником Амантухой, который бодренько возвращался с работы, в своей камуфляжной форме, так как теперь вновь работал в местной войсковой части, поваром, что в районном масштабе считалось престижным. А я, как всегда весело подкалывала необычное бытие жизненных позиций: «Прикольно здесь, все в Армию рвутся, даже за это удовольствие на «лапу» дают, лишь бы взяли. У нас, наоборот, от Армии пытаются откупиться, служить не хотят. Хотя, знаешь, самой как-то приходилось обращаться в Томский военкомат, думала устроиться на работу, там повара очень востребованы, в любой сфере, другое дело – зарплата! Жалко Серебрянск, да и Казахстан тоже, такие места пропадают, и никому до этого дела нет! Как вы вообще здесь еще выживаете! Зарплата мизерная, твои 20 тысяч тенге, которым ты рад, у нас равны четырем тысячам рублей, уборщица в «Артлайфе», и та получает от одиннадцати тысяч, вот и подумай, какая разница между Казахстаном и Россией, не в самом плохом смысле слова. Просто, кому-то «сверху», стоит об этом хорошо задуматься! Продукты, конечно, дорогие и у нас, но здесь дороже в пять раз и более, тут уж и выругаешься грубо, так не согрешишь. Шолпанку жалко, ее держит квартира. Понятно, без жилья худо, но ведь и под лежащий камень вода не течет. Уезжать ей надо, хотя бы ради Карины, да и экология здесь совсем ни к чему!».

Вот так, на волне житейских проблем, мы немного поделились мыслями с Амантухой, который с добродушными глазами и верой смотрел на меня, продолжая о своем: «Тетя Галя, вот не представляете, если вы действительно, лишь для меня лично подарите свою книгу, я приму ее, как бесценную реликвию, как нечто большее. Для меня это настолько важно и приятно, я этим буду гордиться!».

– Спасибо, ты и впрямь наверно не такой, как все из вашей семьи, впрочем, я за последние годы только и общалась лишь с Катей и Танюшкой. Может ты и в самом деле, молодец, и все хорошее у тебя впереди! Заходи завтра, буду тебя ждать, и удачи!

– Ой, спасибо, и вам удачи, и всего, всего! Завтра мама зайдет, я на службе. Или тете Шолпан оставьте, может, еще увидимся!

– Навряд ли, я послезавтра уже уезжаю! Мир тебе, все лучшее впереди, счастья тебе!

Тем временем моя подруга Светлана В. была в обиде на меня, от того, что совсем к ней не захожу, не веря в мое недомогание. Она с неким предчувствием тревоги относилась к моему приезду и намеченным целям – дарить всем книги, словно ожидая какого-то подвоха. Что ожидало ее, Светлана приблизительно догадывалась и представляла итог отраженных событий по теме, но не хотела заранее это признавать, да и возразить было нечем, тем более что-то высказать или осудить. Завтра она обязательно зайдет ко мне вечерком, пообщаться и попрощаться, перед очередным расставанием. Кто знает, как последуют дальнейшие события. У меня предчувствие, что многие затаят обиду и злость, кто-то просто отвернется и прервет навсегда наши взаимоотношения, а кто-то, напротив, будет доволен, рад, и изумлен в хорошем смысле слова. Всему свое время. Настанет час, все будет так, как и должно быть, кто-то поймет, иной свыкнется с мыслью, что с этим надо продолжать жить, а кому-то, просто станет стыдно, но это все позже.

Итак, впереди вечер, и я знаю, что сегодня мы с Кариной