Подари свою улыбку миру! - Гульжиан Павловна Садыкова

Люда недоуменно проходит к свободной парте, все ребята вопросительно и с улыбкой посматривают в ее сторону, отлично понимая манеры и характер нашей строгой учительницы. Елизавета Ивановна продолжила: «Steh auf. Wie heist du?».

– Чего? – грубо и сипло, словно провинившаяся школьница, протяжно выдавила из себя моя соседка.

Со всех сторон ей полетели подсказки, которых она не понимала. Я ей попыталась помочь: «Скажи, как тебя зовут». И не успела добавить, как это выразить, как Люда уже вылепила грубо и протяжно, глядя исподлобья: «Лю-да-а-а».

Диалог продолжился: «Wie heist du?».

Я подсказываю: «Ich heise Luda».

Вот уж было смеху, когда моя будущая подруга повторила мою фразу, как истинный ариец, не в обиду, громко и с акцентом на «ишь», с недоумением в глазах: «Ишь хайсэ Люда!».

Волна смеха прокатилась по классу. После очередного – «hinsetzen» знакомство было завершено, но у нашей новоиспеченной одноклассницы, так никогда и не появился интерес не только к иностранному языку, но и ко всем основным предметам в целом. Сочинения, в лучшем случае на троечку, и сплошная не увязка по теме. И этот человек утверждает сейчас, что и она способна что-либо написать!

– Ну-ну, давай, Люда. Раз уж так легко, возьмись за это дело! Ведь ты, черта с два, станешь издаваться за свой счет, задавишься, тем более, предстоит еще и основы ПК изучить для начала, бумагу приобрести, компьютер, стучать во все двери, и не в одни!

– Ой, нет! За свой счет?!

– А ты как думала!

– И тебе не жалко?!

– Мне это интересно!

Уже по дороге к детсаду, я пожелала Людмиле удачи по жизни, и отметила: «А на работу-то, не пора ли?».

Оказалось, что она вообще шла на бывшую квартиру ее мамы, о работе в этот день и речи не было, а на лице «подруги» была лишь печаль, пустота, отчаяние и боль…

Карина встретила меня своим веселым возгласом: «Галя, а ты уже завтра уезжаешь, ты купишь мне шоколадку, ладно? Ты еще к нам приедешь?».

Уже стемнело, когда она, Ромилька – внук Катерины, и маленькая, но уж очень красивая Алина, внучка Светланы В., от души резвились в одной из комнат, просторной квартиры Шолпан. Мы втроем с Катей и Светой мирно беседовали под чисто символическое застолье в зале. Каждый пришел со своим пивом, но я просто составляла компанию, и не столько из-за предстоящей дороги, но и в силу того, что так и не проявила особого пристрастия к этому напитку. Мои вечерние гостьи в течение всего вечера демонстративно и открыто не скрывали своих симпатий, по поводу встречи со мной недавней визитерши, высказывая недовольства в ее адрес: «Галка, что опять Людка была, вот нахалка, не терплю наглых!» – не унимались поочередно обе.

– Ей что надо-то было?!

– Да все нормально, я ей книгу обещала, вот она и зашла.

– Поди опять на хвост падала!

В ответ, я не однозначно улыбнулась: «Людмила неисправима…».

Мы долго говорили.

До сих пор помню, с момента моего приезда и до замыкающей вечеринки, тревогу и опасение в глазах моих собеседниц. Каждой из них я проявила некое внимание, протянув на память книгу и кое-что из вещей для их внуков. Мы слегка, на дружной, но натянутой волне, распрощались, оставляя в своей душе мысли и волнения. Хочется вновь подчеркнуть – жизнь сама всех рассудит и расставит все по своим местам. Но надо верить в лучшее! Удача всегда с нами! Так гласит Фэн-Шуй, так мыслю и я. И вновь, дорога домой, уже в родной Томск! Позади разнообразие впечатлений от встреч с близкими, мимолетная встреча с девчатами из гороно, многие из которых уже давно на пенсии.

…Галина Алексеевна Болгова, весьма погрузневшая за эти годы, с улыбкой посматривала в мою сторону, немного любопытничая, по всему было видно, у человека полно своих проблем.

Тем же днем, и в то же время, случайно подошедшая Прокопьева Людмила, как это бывало и ранее, не переставала удивлять своим гостеприимством, пытаясь упорно пригласить меня к себе домой. Жаль, конечно, но от ее былой привлекательности, за последние годы не осталось, не в обиду сказано, и следа. Сказывался и быт, и положение, собственно, о чем она и сама не скрывая эмоций, высказывала вслух: «А ты, Галя, молодец, не побоялась, все бросила, сама что-то пытаешься сделать, пробиваешься. А мы, вот, сидим здесь, стареем…, кому мы нужны?! Ну, удачи тебе!».

Пожелав друг другу массу добрых и искренних слов, мы расстались, возможно, на долгие годы.

А на своем прежнем месте, в бывшем помещении кафе «Жарки», как и ранее, занималась торговлей Маша Зырянова, с которой мы не раз уже встречались за последние дни. Она настойчиво просила меня подарить книжку, и конечно, ей невозможно было в этом отказать. У каждой из них, моих бывших коллег, своя судьба, и может где-то очень даже сломанная. У Маши беда с сыном, связанная с онкологией. Что и говорить, Серебрянск прозябает, все вокруг настолько проблематично и удручающе, выстрадана сама суть выживания.

Хотелось бы всем пожелать не столько терпения, сколько понимания, сердечности, упорства, веры в лучшее! Жизнь у всех одна, и лишь от нас самих зависит, какой она может быть. Мы сами вершители своей судьбы! Все в наших руках, остается добавить – «Вперед, и с песней!». Удача всегда с нами, поверь в мечту! Мысль всегда была, есть и будет – ма-те-ри-альна!

*

В один из вечеров я надумала сходить в гости к Людмиле Волоховой, с которой в последний раз встречалась здесь два года назад, и которой я обещала подарить свою первую книгу. Ее дом находился совсем не далеко, и мы бодро, на пару с Кариной отправились в гости. У ворот к нам на встречу кинулся здоровенный и злой пес. Мы уже подумывали возвращаться, не докричавшись до хозяев, как проходящий мимо соседский мужчина предложил свою помощь, обещая позвонить им по телефону. Так и получилось, через минут пять на крыльце показалась моя одноклассница. Она с неподдельным восторгом и радостью приглашала нас к себе в дом. Но я предложила просто пообщаться на улице, так как уже поздно, да и неудобно беспокоить своим присутствием быт своей, некогда всеми уважаемой учительницы математики, Нины Прокопьевны.

– Да, Галь, перестань, мама будет только рада. Правда она уже теряет частично память, меня, и то не помнит, может ругнуться, понимаешь, всякое бывает.

– Люда, конечно, понимаю, вот поэтому и не пойду, не хочу расстраиваться, да и тебя ставить