Обаятельная Вера - Диана Машкова

В денежном смысле Вера была бы куда более счастливым человеком, если бы работала преподавателем лет сорок назад. Вот тогда профессора и доценты чувствовали себя людьми, а не отбросами общества, которые вынуждены ломать голову только над тем, как заработать на жизнь. И которым при этом доверили, видимо, по недоразумению, будущее страны.

Грустные мысли, возникшие из-за невинного приглашения в Ярославль, испортили настроение Веры. Она выключила кафедральный компьютер, переобула туфли и, закрыв дверь на ключ, отправилась вон с работы. Оставалось надеяться, что Сергей благоразумно ушел домой.

Вера, как воришка, оглядела крыльцо института – в зоне видимости Шматова не было – и, вздохнув с облегчением, вышла на улицу.

– Вера Александровна, добрый вечер! – услышала она трагический голос Люченцио, едва успела спуститься с крыльца по широкой мраморной лестнице.

– Здравствуй, Сергей! – бросила она на ходу и поторопилась пройти мимо.

– Вера Александровна, – он тут же нагнал даму сердца, – я должен вас проводить!

– Не стоит.

– Уже темно, – не отставал он.

Вера думала заскочить в свой трамвай и добраться до дома за пару минут, но появление юного неугомонного рыцаря опять нарушало все планы. Не могла же она стоять рядом с ним на остановке, потом сидеть на соседних креслах, покупать у кондуктора билет себе и ему! Или, того хуже, отговаривать его – бедного студента – от того, чтобы платил он. В любом случае сцена получится идиотическая. Что подумают люди?

Пришлось идти пешком, а это целых полтора километра в горку, да еще после трудового дня. Минут пятнадцать, не меньше.

– Как твоя подготовка? – спросила Вера Александровна строго.

– К чему? – не понял Лученцио, как всегда в последнее время, пропадая в своих мыслях.

– К экзаменам.

– А-а-а, – он рассеянно махнул рукой, – как-нибудь.

– О чем ты только думаешь?! – не выдержала она.

– О вас, – честно признался он, – все остальное не имеет значения!

Несмотря на свое филологически бережное отношение к русскому языку, Вера Александровна выругалась про себя. Целый год объяснений впустую! Этот парень ничего не желает слышать. Хотя. Что толку его ругать? Сама-то она на кого была похожа, когда продолжала любить Маркова уже безо всякой надежды на взаимность? И до сих пор, несмотря на все, что узнала о нем, питала к этому давно умершему человеку трагическое и нежное чувство.

– Глупо, – терпеливо ответила Вера, – я ничем не смогу помочь тебе с экзаменами или работой: нужно заботиться о себе самому!

– Хорошо, – Сергей поднял на нее печальные глаза, – я позабочусь. Было бы ради чего! Вы выйдете за меня замуж?

– Господи, – Вера взвыла, словно от боли, – Сереж, я тебе миллион раз говорила! Я старше тебя на жизнь. Хватит преследовать меня, найди себе подходящую невесту. Какого черта ты влюбился в старуху?!

– Ничуть. Я нахожу вас очень милой!

Вера Александровна не выдержала и рассмеялась:

– Это не твоя роль, а Петруччио! И вообще, спектакли уже закончились.

До самого дома они шли молча. Сергей был обижен, Вера чувствовала себя виноватой. Какой бы резкой она ни была, стараясь отвадить мальчишку, а в глубине души ей было очень его жаль. Ей ли не знать, как мучает человека безответное чувство?

– Завтра жду вас, – предупредил Сергей, – как всегда.

– Не надо, – попросила Вера и вдруг добавила: – Меня завтра не будет.

– Тогда послезавтра.

– И послезавтра тоже, я в Ярославль уезжаю, – неожиданно для себя выдала она.

– Зачем?! – губы его побледнели.

– На научную конференцию, – объяснила Вера Александровна, – меня не будет почти две недели.

Сроки своего возможного отсутствия она сильно преувеличила, но выхода другого не видела – Сергею пора было прекратить караулить ее и взяться за подготовку к экзаменам. У этой несостоявшейся истории должен был случиться финал.

– Так долго...

– Да, – Вера Александровна убежденно кивнула, – приеду и обо всем серьезно поговорим. А пока займись делом, Сергей. Мужчины без собственного места в жизни женщин не интересуют.

Он посмотрел на нее с сомнением, потом с надеждой, потом улыбнулся, нахмурился, потом губы его снова растянулись в улыбке.

– Я вас понял, Вера Александровна, – загадочно произнес Шматов.

– Тогда до встречи, – она сухо подытожила разговор.

– До встречи! – страстно прошептал Лученцио и, схватив руку своей преподавательницы, поцеловал. Вера не успела ни выдернуть ладонь, ни разозлиться – через мгновение Сергей уже скрылся за поворотом. С некоторых пор у него появилась молниеносная реакция, заодно с умением испаряться за доли секунды.

Ярославль так Ярославль. Ничего не поделаешь, если ребенку нужно защищать диплом, а он вбил себе в голову неземную любовь. Только денег на билеты и проживание нужно было занять. Вера решила, что вполне может обратиться с такой просьбой к брату: вернется и отдаст долг с отпускных.

Она открыла дверь в квартиру и, даже не сняв туфли, отправилась к компьютеру. Если приняла решение – надо написать в Ярославль, что приедет. Пусть высылают официальное приглашение.

На следующий день профессор Орлова уже покупала билеты и собирала сумку. Настроение удивительным образом улучшилось: предвкушение поездки – как же долго она нигде не была! – оказалось очень приятным.

И, говорят, в Ярославле красиво.

О самой конференции Вера Александровна думала меньше всего. Ей хотелось сменить обстановку и попасть в параллельный мир, где все заранее организовано, продумано, а время течет иначе. Единственное, что немного ее огорчало, – предстояло ехать в такую даль одной, да еще с пересадкой в Москве. Тема конференции в принципе подходила еще нескольким коллегам с кафедры, но они не захотели составить компанию, как Вера ни умоляла. Лето. Семьи. Это она свободна от мужа и детей. К сожалению.

При мыслях о детях навалилась тоска, которую Вера часто ощущала в последнее время – щемило в груди. Машуня с Дашенькой были для своей тети любимыми и родными, но каждый раз, глядя на них, она вспоминала о собственной глупости и жалела прошедших лет. Надо было родить! И осталась бы до сих пор со своим Ильнуром, не ушел бы он от нее к Алсу. Только что толку об этом думать? Сослагательного наклонения в судьбах, как и в истории, не существует.

Вера недавно видела Алсу в супермаркете. Обычная татарская женщина, на вид ничуть не младше нее, хотя разница в возрасте была целых семь лет. Жене Ильнура не было еще и тридцати пяти – по жизненным ощущениям Веры, девчонка девчонкой. Но она заметно располнела, – трое детей не дались даром, – а выражение юности и наивности, которое придавало раньше ее лицу такое очарование, навсегда испарилось. Женская красота, к сожалению, недолговечна.