У черного дуба с красной листвой - Дмитрий Самохин

– Скажи, у тебя хоть какие-то мысли есть? – спросил Ник, ловко управляясь с рулем моего красного Бьюика Роадмастера 1954-ого года выпуска. – А то я на мели, впору кричать сигнал сос, и выкидывать белые флаги.

– Подбрось и выбрось, пока и я на мели. Ясно, что эта девушка… ее пропажа как-то с гибелью Паровоза связана, но вот как…

– То же мне открыл Филиппины, это я и без тебя уразумел, только вот понять не могу, как убили Паровоза. Что это за орудие преступления такое, что в мгновение ока альтера в пепел обращает? – кончики пальцев Красавчега засветились от возбуждения.

– В этом весь секрет и заключается. Узнаем, как убили Паровоза, поймем кто на это способен, – сказал я, закрывая глаза.

Пока есть время, можно и отдохнуть. Боюсь, что скоро такой возможности не представится.

– А что ты про Паровоза этого знаешь? – спросил неожиданно Красавчег.

Я открыл глаза и уставился в лобовое стекло. А правда что мне известно про Паровоза, кроме того, что он владел бюро ритуальных услуг, да время от времени составлял нам компанию за покерным столом. Да пожалуй что больше ничего толкового. Паровоз всегда был скрытным парнем, даже в «Зажигалке» практически не появлялся. А познакомились мы, когда Сергей пришел в храм посоветоваться, как к духовному настоятелю. Было это несколько лет назад. Почти сразу же как Паровоз появился на Большом Истоке. И с тех пор постоянно захаживал. И вроде бы спрашивал о чем-то, о чем-то советовался, да только все это были пустяки, мелочи житейские, которые уже давно истерлись из памяти.

– Он у нас года три как бизнес ведет. Ни шатко, ни валко надо сказать. Он когда к нам попал, к этому времени у нас уже было несколько похоронных контор, а мы альтеры не сильно то любим умирать. Так что конкуренция высокая к тому времени уже была. Но он все равно занялся этим бизнесом, и контору свою так и не закрыл. Постепенно набрал особую клиентуру. Жил одиноко, из друзей разве что Ваня Бедуин, да наш покерный столик. Если можно нас друзьями назвать. Вот собственно и все, что мне известно.

– Не густо, – разочарованно протянул Ник Красавчег, выворачивая на улицу Непокоренных. Почему ее так назвали никто и не помнил. Было это давно, еще до того, как Большой Исток заняли альтеры.

Хорошая улица, благоустроенная, частные домики с участками лепятся один к другому, осень раскрасила ее в густой желтый цвет с ярко-рыжими вкраплениями. В самом дальнем углу улицы находилось двухэтажное здание из красного кирпича, над которым висела вывеска «Последний приют. Бюро ритуальных услуг».

– Приехали, кажется, – сказал Красавчег, подруливая к парадным дверям.

Возле них из стороны в сторону слонялся трезвый, а оттого еще более злой Зеленый. Он нервно смотрел на наручные часы и дергал за ручку двери, но она оставалась запертой.

– Подбрось да выбрось, а этот что тут делает? – не смог я сдержать возглас удивления.

Мы выбрались из машины и направились навстречу Зеленому. Он увидел нас побледнел, позеленел, перекрестился, вытащил из кармана потрепанной куртки банку «Протоки № 3», открыл ее и сделал нервный глоток.

– Ты чего это, Зеленый, испугался? Разве мы с преподобным страшные такие? – насмешливо поинтересовался Красавчег и скривился в улыбке.

– А я это, ничего я не испугался. Так просто прогуливаюсь, мимо так сказать шел…

– Не смеши вечность, Зеленый, ты совсем не умеешь врать, – заметил я.

– Преподобный, да я же не спецом. Я к Паровозу решил заглянуть. Слух прошел, что он того… коньки двинул, лыжи склеил, ласты откинул… вот я и пришел проверить…

– С каких пор ты такой любопытный стал? – спросил Красавчег, прищурившись с подозрением. – Что-то ты темнишь, Зеленый. Ой, темнишь. А вот вызову я сейчас своих кентавров, да упеку тебя на пару деньков в кутузку, чтобы посидел, подумал о своем поведении, может что и вспомнишь интересное…

Зеленый поморщился, допил «Протоку» одним залпом, банку смял решительно и заявил:

– Паровоз штуку одну для меня должен был подогнать. В общем, трубу специальную. Контакт у него с Большой землей. Я просил у Вани Бедуина, только он не смог. А Паровоз сказал, что без проблем.

– Что за трубу? Ты чего нам голову морочишь? – рассердился Красавчег и покраснел, того и гляди взорвется, начнет шаровые молнии метать из рук, словно громовержец.

– Да для леталки моей, которую я все кручу, верчу, запустить хочу, – зло заявил Зеленый.

Зеленый вот уже несколько лет пытается отремонтировать старый летательный аппарат, но до ума его довести не может. Об этом все на Большом Истоке знают.

– Вот скажи мне, ты ведь и так летать умеешь, зачем тебе леталка эта механическая? – спросил я.

– А вот надо мне. И все. И не ваше это дело.

Зеленый, кажется, обиделся, развернулся и направился прочь по улице в сторону «Зажигалки».

– Как думаешь, заливает? – спросил Красавчег.

– Не знаю, время покажет, – ответил я. – А вот «Протоки» он в себя точно пару банок вольет.

– Я бы сказал пару литров, – поправил меня Красавчег.

Дверь «Последнего приюта» и правда оказалась заперта, но Ника Красавчега это не остановило. Он извлек из кармана универсальные отмычки и в считанные секунды открыл дверь.

– Мне кажется, или это незаконно? – поинтересовался я.

– Тебе, кажется, – зло буркнул он, и первым вошел в контору.

Бюро оказалось типичным подобного рода заведением. Черно-красные тона, много пафосного и пышного, ничего выдающегося. Контора как контора. Но только без клиентов и работы. В холодильниках пусто, в покойницкой тоже. С десяток гробов разной степени пафосности, рабочие каталоги. Кабинет директора с запароленным компьютером, груда бумаг на столе. Ничего не обычного.

Обыск конторы ничего не дал. Не за что зацепиться, ничего интересного. Мы уже собирались уходить, когда Ник Красавчег нашел еще одну дверь, которая была искусно спрятана в кладовке и заставлена коробками и швабрами. Дверь понятное дело была заперта, но для взломщика Красавчега это не было препятствием. Правда пришлось чуть-чуть повозиться.

За дверью оказалась лестница, которая вела в подвал. Спустившись вниз мы оказались в просторной зале, больше похожей на химическую лабораторию. Заставленная колбами, пробирками, кастрюльками, ретортами и прочими приспособами, лаборатория выглядела стерильной и безжизненной. Если здесь что и делали незаконное, то уже успели прибрать за собой.

– Подбрось и выбрось, у нашего Паровоза похоже было двойное дно.

В полицейском участке нас встретил Джек Браун, собранный, деловитый, хмурый как никогда. Он протянул Красавчегу папку с официальным отчетом экспертов по праху Паровоза. Отчет можно было не читать, он был написал на лице Брауна. Ничего они не нашли. Карма, главный судмедэксперт Большого Истока, оказалась бессильна.