Том 3. Стихотворения 1918-1924 - Валерий Брюсов

20 ноября 1897

Весенняя поэма

И серое небо, и проволок сети,Саней ускользающий бег;И вдруг предо мной в электрическом светеВуаль, словно искристый снег.

И взор промелькнул утомленной загадкой,Я видел, и вот его нет.Мгновение тайны так странно, так кратко,— Но здесь он, он в сердце — ответ!

И томлюсь я с тех пор,Невозможно мне жить.Тот мучительный взорНе могу я забыть.

Я и жду, и молю,И брожу, как в бреду,Эту душу твоюЯ нигде не найду.

Электрический свет,Тихий шелест саней,И бессильный ответС вечной думой о ней.

Она предо мною прошла, как земная,В сиянии яркого дня,И, легкой улыбкой свой взор оттеняя,Взглянула она на меня.

Шумели извозчики, бегали дети,Я слышал раскатистый смех…О, серое небо, о, проволок сети,О, тающий, тающий снег,

29 ноября 1897

Вступления к поэме «Атлантида»

Муза в измятом венке, богиня, забытая миром!Я один из немногих, кто верен прежним кумирам;В храме оставленном есть несказанная прелесть, — и нынеЯ приношу фимиам к алтарю забытой святыни.

Словно поблеклые листья под дерзкой ласкою ветра,Робко трепещут слова в дыхании древнего метра,Словно путницы-сестры, уставши на долгой дороге,Рифма склоняется к рифме в стыдливо смутной тревоге,Что-то странное дышит в звуках античных гармоний —Это месяц зажегся на бледно-ночном небосклоне.

Месяц! Мой друг неизменный! В твоем томительном светеТихо катилися ночи и прошлых, далеких столетий.То, что для нас погасло, что взято безмолвной могилой,То для тебя когда-то юным и родственным было.

Февраль 1897

О, двойственность природы и искусства!Весь зримый мир — последнее звеноПреемственных бессильных отражений.И лишь мечта ведет нас в мир иной,В мир Истины, где сущности видений.Но и мечта покорна праху: ейПриходится носить одежду праха.Постичь ее вне формы мы не можем…

1897

Отрывок

Небо — серое от туч,Камни — серые от влаги,Утомленно виснут флаги,День не нужен и тягуч.

Грустный час воспоминаний!Их без слов встречаю яВ тихой музыке дождя,В дальнем матовом тумане.

Слышу смутные слова,Угадать не смею лица.Жизнь — открытая гробницаВластной волею волхва.

Апрель 1898

Пифия

Волны приходят, и волны уходят,Стелются пеной на берег отлогий;По морю тени туманные бродят;Чайки летят и кричат, как в тревоге.

Шум приближенья и хор отдаленный.Горе! Былое — как светлая сказка!Статуи, золото, стены, колонны!Давит виски мне святая повязка.

Вот они входят, — упрямые лица:Нет, не могу я! Пустите! Довольно!— Тщетно бороться, безумная жрица,Ты их рабыня… Как стыдно и больно.

Запах пьянит, меня пряной отравой,Вырвались звуки из пропасти синей…Смертные, — прочь! поклоняйтесь мне! Слава!В сонм олимпийцев вступаю богиней.

2 мая 1898

Полнолуние

Мы волны морские, мы дышим луной,Но утром не скажем о тайне ночной,И день не узнает, как трепетный сонПолночным призывом, заклятьем смущен.И, вздрогнув, встаем мы в венце из огней,И бьемся и рвемся из мира теней,И к небу взлетаем, мятежно сплетясь,И жаждем порвать беспредельную связь, —Но, берег найдя, у его рубежаМы вдруг умираем, в истоме дрожа,Без сил угасаем и дышим луной…Нет! солнце не знает о тайне ночной.

21 мая 1898

Встреча («Еще мы чужие в мгновенье при встрече…»)

Еще мы чужие в мгновенье при встрече,Лепечем банально ненужные речи,Не смеем спросить, не хотим отвечать,Но души успели друг друга узнатьИ взором единым (но полным печали!)О всем расспросили, на все отвечали.

Шепнули упреки с минутной мольбойИ снова беседу ведут меж собой.И что в той беседе горит и таится,Рассудку о том никогда не приснится,Но этот безмолвный святой разговор…Душа его помнит и знает с тех пор!

1 июня 1898

«Ветер уныло летает над палубой…»

Ветер уныло летает над палубой,По морю пенятся белые гребни,Ветер уносится далее с жалобой,С просьбой мучительной, тихой, последней.Ветер, родной мой, задумчивый, северный!Верно, ты знаешь и южные земли.

Дышат там пальмы вершиною веерной,Скоку газелей оазис там внемлет.Ветер, лети туда горестным вестником,Выбери путь и верней и короче.Всем там скажи: уведен я кудесником,С милого полдня плыву я к полночи…

15 июля 1898

Сестре

Прости меня, сестра, я много виноват:Я просмотрел твой взор, молительно скользнувший,И этот скорбный взор, в мгновеньях потонувший,Вошел в мои мечты и не уйдет назад.

Он вспыхнул пламенем бессвязным и случайным,На чуждых высотах зажегся, как маяк,И светом трепетным вдруг озарил сквозь мракЕще безвестный путь к непересказным тайнам.

3 августа 1898

К Бальмонту

Есть ясное безветрие

Без плачущего «я».

Погасни, исчезниВ безбрежной бездне,Мой бедный друг…И откроется вдругВ миг забвеньяНа дне усыпленья,Что мир темноты,И призрак звездный,И самая бездна —Это ты!

29 августа 1898

Перепевы Бальмонта

Моя душа свободная,Моя душа мятежная,Тебя пустыня воднаяПленила вновь безбрежная.

Моя душа безумнаяВ пространства неба просится,Безумные и шумныеПод нею волны носятся.

Она — как привидениеНад безднами мятежности,И снятся ей виденияНепересказной нежности.

29 августа 1898

«Костей, бутылок продавать!..»

«Костей, бутылок продавать!»С мешком проходит он дворами.«Костей, бутылок продавать!»С мешком идет он между нами.Взглянув рассеянно в окно,Ты возвратился к прежним книгам,Но мысль, знакомая давно,Не умерла с умершим мигом.«Костей, бутылок продавать!»Призыв угаснет без ответа.Но отзвук властен оборватьИ стих любимого поэта.

12 ноября 1898

«Засияла моя стена…»

Засияла моя стена,Я ее не узнал: на нейОт уличных фонарейОтпечатались рамы окна.Далеко от меня фонари,Но свет их близок, со мной.

Рожок отдаленный, гори!Ты не знаешь? — ты мой!На небо взошла луна,И, пространства мира пройдя,Отпечатала рамы окна…О, царица небес! — ты моя!

12 ноября 1898

Сонет, посвященный поэту П.Д. Бутурлину

Придет к моим стихам неведомый поэтИ жадно перечтет забытые страницы,Ему в лицо блеснет души угасшей свет,Пред ним мечты мои составят вереницы.

Но смерти для души за гранью гроба — нет!Я буду снова жив, я снова гость темницы, —И смутно долетит ко мне чужой привет,И жадно вздрогну я — откроются зеницы!

И вспомню я сквозь сон, что был поэтом я,И помутится вся, до дна, душа моя,Как море зыблется, когда проходят тучи.

Былое бытие переживу я в миг,Всю жизнь былых страстей и жизнь стихов моих,И стану им в лицо — воскресший и могучий.

4 декабря 1698