Невроз - Татьяна Воронцова

«Я должна извиниться перед вами, Грэм. Наш сегодняшний сеанс – последний. Если вы хотите продолжать лечение, я постараюсь договориться с кем-нибудь из коллег. Обещаю, что это будет серьезный и опытный врач».

«Что случилось, Маргарита?»

«А ты не знаешь? – спросила она, глядя в его глаза полными слез глазами. – Ты не знаешь?»

Да, не очень-то хорошо он с ней обошелся. Дело кончилось тем, что она сама была вынуждена обратиться к психотерапевту. Ох уж этот ее профессор, этот старый еврей Циммерман!.. Общаться с ним было сущим наказанием. Но Грэм обещал Маргарите, что сделает это по крайней мере однажды, и сделал. Дал возможность мэтру оценить его патологию.

Циммерман устроил ему такой разнос, что он целую неделю чувствовал себя пожирателем младенцев. И все потому, что фрау доктор не смогла справиться с позитивным контрпереносом. Позволила себе увлечься пациентом. Ай-ай-ай, какая непростительная глупость!

Несокрушимая вежливость Грэма подействовала на профессора удручающе. Он начал с того, что очень доходчиво объяснил, что эта самая вежливость, по сути, является сопротивлением анализу, причем такая реакция типична для компульсивных характеров, к которым Грэм явно не относится, так не лучше ли оставить притворство и вести себя естественно? Это был Вильгельм Райх в чистом виде. Грэм пожал плечами и стал ждать продолжения.

– Ничего, если я займу ванную минут на пятнадцать? – кричит Кристиан, и очнувшийся от раздумий Грэм слышит шум льющейся воды.

Это не человек, а утка какая-то! Такое впечатление, что он лет десять не мылся и теперь использует каждую подходящую возможность.

– По-моему, ты уже занял ее, нет?

Он распахивает настежь дверь, которую Кристиан, как обычно, даже не подумал запереть, и некоторое время смотрит на развалившегося в ванне паршивца. Порочное очарование юности... В любом случае он плохо кончит. Грэм не собирался до конца жизни держать его при себе (с какой стати?), а работать тот не привык. Попытаться пристроить его картины? Слишком много хлопот, да и вообще, нечего приучать мальчишку есть из чужих рук.

Опять кокетство! Маргарита сразу обратила на это внимание. «Не кокетничайте, Грэм». Тоже форма сопротивления или, как это у них называется, «характерная броневая защита». Вот я какой, меня голыми руками не возьмешь. И теперь, кокетничая с самим собой, превознося до небес свою драгоценную персону, ты, словно истеричная женщина, пытаешься убедить себя в собственной неотразимости. Ну конечно, ведь ты супер, все тебя хотят!..

Что ж, может, ты и супер, когда каменеешь перед зеркалом в экстазе самолюбования, но старина Циммерман с его проницательностью и клиническим опытом моментально распознал в тебе труса и позера.

«Пытаетесь войти в соприкосновение с реальностью при помощи аффектов? Ходите по огню, чтобы почувствовать себя живым?» Ну и, конечно, самый главный вопрос: «Зачем было выбрасывать деньги на ветер и отнимать время у психоаналитика, если вас интересует не собственно анализ, а битва интеллектов? Наскучили другие игрушки?»

«Можно и так сказать».

Вот тогда-то и прозвучало это слово – «непослушание». Сейчас он уже затруднялся сказать, в каком контексте преподнес его уважаемый мэтр, в любом случае это было попадание в самую точку. Кривые дорожки, обходные маневры... Быть лучше других. Упиваться собственной исключительностью. Пусть даже этого никто не видит. Главное – носить это внутри себя, как еще одно сердце, еще одну кровеносную систему.

Животное исполняет свой жизненный закон, не более и не менее. Его можно назвать послушным и благочестивым. Человек же, находящийся в состоянии экстаза, перескакивает через свой жизненный закон и ведет себя по отношению к своей природе непослушно. Непослушание является исключительно прерогативой человека, сознание и свободная воля которого при случае могут отрываться от корней своей животной природы. Эта особенность является непременной основой всякой культуры, но – если она чрезмерна – также и душевной болезни[15] .

И что же? И что же? Кому-то на пользу послушание, кому-то наоборот. Тот же Юнг предостерегал от излечения любой ценой. Человек несовершенен, и это – вот теперь внимание! – не минус, а плюс. Глупо и непорядочно лишать его возможности прожить свою собственную, отличную от других, жизнь под предлогом того, что она не вписывается в рекомендованные рамки. Если человек готов адаптироваться, помогите ему, добрые доктора, но если это не входит в его планы, оставьте все как есть и займитесь другими делами. Смиритесь с тем, что не все в этом мире поддается сознательной корректировке. Помимо рационального мышления и неких навязанных обществом норм и правил, которые позволяют вам отличать здоровое от больного, правильное от неправильного, дозволенное от недозволенного, на белом свете есть еще промысел божий, а это уже вне вашей компетенции, вот так.

Глава 9

Можно было ругать себя или, наоборот, успокаивать, делая вид, что ничего не произошло, – это ничего не меняло. Она переспала со своим пациентом. И что самое ужасное, ей понравилось. Конечно, это больше не повторится (нет-нет, ни в коем случае!), но и после одной-единственной ночи легко ли ей будет встречать его в своем рабочем кабинете, задавать вопросы, толковать сновидения?..

В студенческие годы у нее было много поклонников. Они звонили, встречали, провожали, развлекали по мере возможности, норовили забраться в постель... К кому-то она была более благосклонна, к кому-то менее. Но лишь немногие в итоге были допущены к телу. Одного она даже запомнила, звали его Игорь, а фамилия... ну, не важно. Очень приличный мальчик из ее группы, родители его были музыкантами, а сестра замужем за немцем. Впервые они занимались любовью на даче, в неотапливаемом помещении, в начале апреля. Игорь нервничал, не понимая, почему подруга не проявляет должного энтузиазма. Рита смотрела в потолок и мечтала, чтобы все поскорее закончилось. Редкостное убожество! И это при том, что они были не школьниками, а студентами второго курса. Разочарование как в прелюдии, так и в самом процессе очень скоро побудило ее свести к минимуму все телесные контакты (что, конечно же, привело к разрыву), а при каждом новом знакомстве пресекать все поползновения на корню. В более зрелом возрасте она научилась выбирать партнеров и получать удовольствие от секса, но именно эта чрезмерная разборчивость привела к тому, что в тридцать пять ей все еще не хватало решимости сказать кому-нибудь «да».

Еще один эпизод... Что-то вроде свидания вслепую. Ее институтские подружки, обе замужние, решили помочь ей с поисками спутника жизни. У них даже был кое-кто на примете. «Серьезный, порядочный человек. У него свой бизнес. Квартира, машина, отпуск за границей... Ты будешь от него без ума!» Они приставали до тех пор, пока она не согласилась. Знакомство состоялось в небольшом ресторанчике в центре Москвы. Когда Рита подъехала после работы, все уже сидели за столиком: обе подруги с мужьями и этот завидный жених. С первого взгляда Рита заподозрила неладное, а когда он представился, окончательно убедилась в собственной правоте. Кандидата звали Ренат. Рита встала, вежливо попрощалась и покинула общество.