Призраки отеля «Голливуд»; Гамбургский оракул - Анатол Имерманис

— Тише! — прикрикнул на него Дейли, хотя в этом не было никакой надобности.

Его поиски наконец дали результат. Радиоаппарат завибрировал от пулеметной очереди — звуковой иллюстрации к передаваемому из Окленда репортажу о действиях войск ООН на Кипре. В ту же секунду Дейли разрядил пистолет.

Мун невольно вздрогнул. Он стоял у окна, в узком проеме между полузадернутыми шторами. Темное небо с помутневшими, словно от долгой бессонницы, звездами и серой, похожей на накипь полоской еще скрытого за горизонтом рассвета покачнулось. Чудилось, стоит лишь сделать пол-оборота — и снова с зеркального потолка в упор посмотрят стеклянные глаза мертвого Мэнкупа.

Мун повернулся на выстрел с запозданием почти на минуту. Сделать это чуть раньше было выше его сил. Баллин уже вошел в комнату и теперь оглядывался, словно что-то искал.

— Вы слышали, что я звал вас? — Дейли, забросив свой крючок, отошел в тень.

— Нет, мне почудились какие-то выстрелы.

— Один или несколько?

— Что-то вроде автоматной очереди. — Баллин наконец заметил зеленый, словно подмигивающий, глаз радиоприемника и с облегчением рассмеялся. — Ах, вот оно что! Прекрасный аппарат! Мы подарили его Магнусу к шестидесятилетию. Сначала он часто слушал Восточную Германию, Англию, Америку. Ну, и, разумеется, все латиноамериканские станции — он ведь в совершенстве владел испанским… А в последние две недели почти не включал, как-то с усмешкой заметил, что все равно не увидит, чем все это кончится… Он был пессимист, но совершенно оригинального характера. На других действовал как разом проглоченная ложка горчицы, а сам заряжался двойной энергией… Пессимист-жизнелюб! Если я когда-нибудь напишу о нем книгу, назову именно так.

— Вы ее никогда не напишете! — сухо оборвал Мун его излияния, потом спросил Рихтера: — У вас создалось такое же впечатление автоматной очереди, как у господина Баллина?

— Примерно. Правда, мне показалось, что это в квартире под нами. Ну, я, конечно, подумал: «Вот, черти, развлекаются до утра, да еще радио включают, чтобы другим было завидно!»

— Спасибо! — Мун отозвал Рихтера и Енсена в сторону, а Баллина попросил: — Подождите еще чуть-чуть, сейчас мы закончим! — Потом шепотом сказал Енсену: — Обыщите всю квартиру. В коридоре не имеет смысла, дорожка прибита к полу, под нее перчатки быстро не спрячешь. Начинайте с комнаты Баллина!

Проводив их взглядом, он заботливо пожурил Баллина:

— Что же вы все стоите? Садитесь! Может быть, пива? Да, кстати, не мешало бы попросить дам приготовить какую-нибудь горячую закуску. Не то по моей вине к утру здесь будут еще четыре трупа.

— Вот это я понимаю! — Баллин присел и, скрестив ноги, улыбнулся. — Если вы в состоянии шутить даже в такой обстановке, то вам только с мертвецами иметь дело. Один приятель рассказывал мне, самые отъявленные оптимисты — палачи и могильщики… Пиво?… Боюсь потолстеть, от писателя-документалиста читатели почему-то требуют сухопарой внешности. Как насчет шампанского? Начатую бутылку комиссар, как вижу, уже приобщил к вещественным доказательствам. Но есть еще вторая! Неужели оставлять ее госпоже Мэнкуп, которая шампанского терпеть не может?… Уж если Магнусу не суждено было распить ее вместе с нами, то выпьем за него, чтобы ему, вечному мятежнику, спокойно лежать хотя бы в могиле!

— Распивать шампанское еще слишком рано. Сначала правду! Где вы находились в момент его смерти? — прервал его Дейли.

— Я уже сказал — в своей комнате.

— Тогда вы не могли слышать выстрел. Или же вы не находились в ней. Мы только что сделали проверку. Одно из двух — ложь.

— Дайте пива! — внезапно попросил Баллин. Жадно выпив, он тяжело отдышался, потом с усилием выдавил из себя: — Ничего не поделаешь, поймали меня. Правду я не рассказал, чтобы не навлечь на себя подозрения. Как и вы, я услышал на фоне выстрелов телепередачи звук, похожий скорее на выхлоп пробки шампанского. Какая-то смутная тревога оторвала меня от книги. Разумеется, я закрыл ее, ибо не знал еще тогда, что увижу через секунду. Вошел в кабинет Мэнкупа, в его любимую баховскую комнату и тут… — Баллин развел руками, но бессильно опустил их.

Дверь открылась. Баллин сидел между Муном и Дейли, под перекрестным огнем. Не отрывая от него взгляда, Мун бросил через плечо:

— Это вы, Енсен? Нашли?

— Нет, это я, — ответил робкий, как бы запуганный голос. — Магда Штрелиц… простите, Цвиккау… Еще не привыкла к новой фамилии.

— Ничего, привыкнете! — гневно пробурчал Мун. — Так в чем дело?

— Я вспомнила, где забыла перчатки. — Магда бросила при этом сочувственный взгляд на Баллина. — В ресторане «Розарий». Позвоните! Может быть, официантка подобрала.

— Для нас это уже не имеет значения.

— Но для меня! — тихо промолвила Магда. — У вас есть возможность убедиться, что я говорю правду.

— Позвоним! — лаконично пообещал Мун. — А теперь попрошу вас уйти. Вы прервали господина Баллина на самом интересном месте!

Дверь опять открылась Енсен, просунув голову, знаком попросил Муна выйти.

— Ну что? — Мун вышел в коридор.

— Мы нашли чемодан. В комнате Ловизы Кнооп, в стенном шкафу. Она объяснила, что Мэнкуп попросил ее пожить у него.

— Меня интересует не объяснение, а содержание. Уже проверили?

— Не решился без вас. Она категорически протестует. Личные вещи, дамское белье и все такое.

— Нечего церемониться! Боденштерн не так уж не прав. Вы действительно слишком деликатны для полицейской работы.

— В университете я мечтал вовсе не о такой. — Енсен улыбнулся. — Я следопыт, но не алчущая крови ищейка…

— Ладно! Поищите у Баллина, а чемодан предоставьте Рихтеру. Тем более что порыться в дамском белье будет для него сплошным удовольствием.

Мун вернулся в кабинет. Дейли расхаживал по комнате, Баллин сидел, словно примерзший к креслу, с пустым стаканом в руке.

— Поставьте стакан! — приказал Мун.

Баллин, словно очнувшись, неуверенным движением поставил его на письменный стол.

— Продолжайте, Дейли! — кивнул Мун.

Дейли не спеша подошел к Баллину, придвинул стул, сел напротив:

— Были ли у вас в последнее время разногласия с Мэнкупом?

— Нет. Если вы имеете в виду политику, то мои взгляды мало отличались от его.

— А его предсказание, что вы в скором времени выпустите улучшенный вариант своей книги «Заговор генералов», где…

— Где противники гитлеровского режима будут заклеймены как изменники? Но ведь это была шутка! — Баллин рассмеялся. — Шутка желчного человека, к тому же предчувствовавшего близость смерти и вымещавшего это на других.

— Если это была только шутка, почему вы реагировали на нее с непривычной для вас резкостью?

— Обидная вещь всегда остается обидной, даже если это шутка.

— А не могло ли у Мэнкупа создаться убеждение, что вы отказались от своих прежних взглядов?

— Нет. — Баллин пожал плечами. — Меньше подозрительности, больше логики! Вы ведь знаете, что завещание составлено совсем недавно. Разве иначе он оставил бы мне такую сумму?

— В которой вы, господин Баллин, по-видимому, очень нуждались?

— Ну что вы! Правда, виллы, яхты и обвешанных бриллиантами любовниц могут себе позволить только авторы эротических бестселлеров, но на кусок хлеба с маслом мне хватает. На днях я должен получить довольно крупный аванс за переиздание того же «Заговора генералов». Не переработанного, несмотря на ваши опасения, — добавил он с иронией.

— Ах, так? — Мун вынул из кармана одну из трех найденных Рихтером при обыске бумаг. — Дейли, прочтите, пожалуйста, господину Баллину. Содержание, несомненно, должно его заинтересовать.

— «Информационное агентство „Сириус“. Быстро, дешево, выгодно! Самые достоверные сведения о любой фирме и жителе Федеративной Республики Германии. Всесторонняя информация — лучшее средство защиты от сомнительных сделок и знакомств!» — начал читать Дейли.

Баллин сделал порывистое движение. Одновременно вскочил и выбросил руку, словно намереваясь вырвать бумажку у Дейли. Опомнившись, опустил ее и с усмешкой сказал:

— Читайте, читайте! Подлец!

— Кто? Магнус Мэнкуп?

— Да. Человек, который в состоянии наводить справки о своих лучших друзьях, — подлец!

— Судя по содержанию, он поступил весьма предусмотрительно. — Дейли, отойдя на всякий случай на безопасное расстояние, продолжал читать: — «На ваш запрос сообщаем следующее. Писатель Дитер Баллин в последнее время находится в критическом финансовом положении. Его попытка переиздать книгу „Заговор генералов“ кончилась безрезультатно. Издательство сослалось на сильно изменившуюся за последнее время политическую атмосферу и значительно снизившийся читательский спрос, ввиду чего не удалось даже распродать полностью предыдущее издание. Дитер Баллин предпринимал отчаянные и столь же безрезультатные попытки занять деньги у ростовщиков. Нам стало известно, что он собирался продать свою купленную в рассрочку машину „форд-таунус“, за которую внес только двадцать пять процентов. Из разговоров с его квартирной хозяйкой и обслуживающим район почтальоном, при котором Дитер Баллин вскрывал письмо, известно, что он нуждается в крупной сумме, чтобы избавиться от вымогателя. Последние сведения нуждаются в дополнительной проверке, которая будет незамедлительно проведена по получении соответствующего вашего указания…»