Саит (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

Сколько по времени сплю, не знаю, просыпаюсь, когда автобус подскакивает на кочке. Не спешу открывать глаза, осторожно вдыхаю знакомый запах мужского парфюма. Как я оказалась в руках Саита, не знаю, но спалось мне очень хорошо. Воровато приподнимаю веки, разглядываю перед собой упрямый мужественный подбородок с двухдневной щетиной. Пару дней не побреется, будет похожим на местных мужчин с гор.

— Скоро приедем, — Саит не смотрит на меня, поэтому не видит моего смущенного и удивленного одновременно взгляда. — Я по дыханию понял, что ты проснулась.

— Ты, наверное, совсем не спал, — поспешно сажусь, приглаживая растрепанные волосы ладонями.

— Был на стреме, — усмехается, крутя кисти рук в разные стороны. — Хорошо, что мы пересели из машины в автобус.

— Я все думаю, может нам дальше поехать. Не в Пятигорск, а, например, в Нальчик.

— Думаешь, что Мадина нас сдала?

— Лучше перестраховаться. Я очень нервничаю, у меня плохое предчувствие, — прикусываю губу, с отчаяньем смотрю на спокойного Саита. Он иронично приподнимает бровь, качает головой. Не верит моим ощущением, а у меня такое чувство, что желудок в мертвую петлю завязывается. Вроде все прошло лучше, чем думала, все равно на душе тревожно.

— Доедем до Пятигорска, отдохнем денек и поедем дальше, куда твоя душа пожелает, — чешет бровь, поджимает губы. Недоволен, ну хрен с ним. Чем дальше я буду от Сочи, от дедушки, от Омара, тем лучше и спать буду спокойнее.

До самого Пятигорска мы не разговариваем. Саит клюет носом, но старается не спать. Мне становится его жалко. Из — за меня он занят ерундой, из-за меня он не спал всю ночь, из-за меня придется вместо полноценного отдыха вновь куда-то переться. Любовь или позже с меня возьмет по полной оплату? Отдам всю себя, привыкла платить по счетам не только деньгами, но эмоциями. О том, что со стороны Саита может быть сильные чувства, не хочу думать. Чувства точно есть, этого невозможно отрицать, но только не любовь, а слепая, голодная похоть.

Доезжаем до Пятигорска, неторопливо выходим из автобуса. Стараюсь быть рядом с Саитом, потому что оценивающие взгляды посторонних мужчин мне не нравятся. Кошусь на своего спутника, он на всех смотрит с высоты своего роста слегка прищуренным взглядом. Вижу, как некоторые отворачиваются, кто-то отводит или опускает глаза в сторону. Не сговариваясь, я и Саит идем внутрь автовокзалу и подходим к расписанию. Переглядываемся, улыбаемся друг другу. Странное это чувство, когда тебя понимают без слов. Идем вместе к билетным кассам, где покупаем билеты до Нальчика. Автобус отправляется через полтора часа.

— Надо кофе выпить, иначе меня вырубит, — Саит направляется к кофейному автомату. — Тебе что-то взять?

— Латте.

Автомат такой же сонный, как и мы, лениво выплевывает нам в бумажные стаканчики какое-то пойло. Выбирать сейчас не приходится, давимся своими напитками, закусывая купленной рядом из другого автомата шоколадкой. Во рту становится слишком сладко, прям до тошноты.

— Ты в России был раньше? — выбрасываю стаканчик, следом за моим в мусорный бак летит еще один.

— В Москве, но вот чтобы так, — выразительно обводит глазами зал ожидания, — никогда.

— Тебя отец не привозил на историческую родину?

— Не считал нужным, меня мама привозила в Москву, именно она настояла на том, чтобы я выучил русский язык. Правда, от двойняшек мама отстала, они этот язык не знают, хотя Алия может позже и выучит. Она планирует быть переводчиком.

— У тебя сестра? — теперь, когда я знаю его фамилию, чей он сын, хочется о Саите узнать, как можно больше личной информации. Утолить любопытство.

— У меня две сестры и пять братьев.

— Пять? — удивленно вскидываю брови, припоминая двух мужчин, которые были с Саидом Каюмом, когда состоялась моя помолвка. — Кажется я двоих видела.

— Скорей всего это были Али и Азамат. Они как правая и левая рука отца, всегда вместе, всегда рядом.

— А ты его сердце?

— Не знаю, — пожимает плечами, отводит глаза в сторону, но я успеваю заметить в них странную тоску. — Он слишком сдержан на чувства, никогда не поймешь, любит тебя или игнорит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я думаю, что тебя любят, иначе бы твой отей не прилетел в Россию, ради твоей прихоти.

— Не думаю, — хмыкает, рассматривая свои ногти. — Без выгоды Саид Каюм и пальцем не пошевелит.

— Какая выгода во мне?

— Семья, дети должны по мнению отца меня остепенить и прибавить ума, — озорные огоньки в голубых глазах подсказывают мне, что никакая семья не остепенит этого товарища, если он сам этого не захочет. Я улыбаюсь, протягиваю руку и взъерошиваю его волосы.

— Дурак ты, — смеюсь, Саит ловит мою руки и дергает на себя.

Я упираюсь свободной ладонью ему в грудь и сглатываю. Выброс ночного адреналина, недосып сейчас смешивается с внезапным утренним возбуждением, которое возникает стоит мне только теснее прижаться к Саиту. Мы смотрим друг другу в глаза, не замечает ожидающих пассажиров, не слышим голоса из громкоговорителя, теряемся в пространстве, растворяясь друг в друге одним взглядом.

— Пассажиры… рейса… Нальчик… — обрывки голосового объявления оглушают нас, что мы некоторое время не понимающе смотрим по сторонам, только с третьего раза доходит, что посадка на наш рейс подходит к концу. Срываемся с места, со смехом, держась за руки, как влюбленные, несемся к нужному автобусу.

— Опаздываете, молодежь! — бурчит водитель-контроллер, проверяя наши билеты.

— Не услышали с первого раза, — извиняюсь за наше опоздание, широко улыбаясь, оглянувшись на Саита. Он крепко сжимает мою ладонь, так сильно, словно боится, что я выдерну руку и сбегу от него.

— Бывает. Проходите на свои места, — в карих глазах понимание, добродушно хмыкает, я взбегаю по ступенькам, Саит следом.

— Ехать нам недолго, — шепчу на ушко, прижимаясь как можно теснее к крепкому телу. Не знаю, сколько впереди у нас совместных дней-ночей, но мы их проведем так, словно завтра никогда не наступит.

— Снимем номер в отеле и выспимся, а потом посмотрим, что делать дальше, — смотрим на наши переплетенные пальцы, встречаемся глазами и тянемся друг к другу. Дыхание сбивается, я уже предвкушаю, как вновь почувствую вкус его губ.

— Хоть бы постеснялись, молодежь! — внезапно бурчит сбоку сердитый женский голос. Тихо смеемся, я виновато смотрю на пожилую женщину, которая сидит рядом через проход. Саит щекой прижимается к моей макушке, закидывает руку мне на плечо, прижимает к себе. Я устраиваюсь у него на груди, слушая, как равномерно бьется его сердце. Влюбленное сердце. Как и мое.

Сижу, жду, когда Саит выйдет из ванной. Грызу ногти, рассматривая на кресле небрежно сложенные вещи. Сейчас мы пойдем и поедим, будем решать, что делать дальше. Оставаться в гостинице мне некомфортно и страшно. Если нас начнут искать в Нальчике, в первую очередь будут шерстить места, где можно остановиться на время. Значит надо квартиру снять на месяц, даже если мы в ней пробудем пару дней. Саит не обеднеет.

— Что ты уже придумала, пока я спал? — вздрагиваю от неожиданности, смотрю на молодого мужчину в одном полотенце. Некстати меня смущает его обнаженный мокрый торс.

— Нам надо снять квартиру, — выпаливаю, не в силах отвести взгляд от мускулистой спины. Саит стоит ко мне спиной, берет с кресла свои вещи. Оглядывается через плечо, хмурится.

— Зачем? Что тебе тут не нравится?

— Если нас будут искать, в первую очередь пройдутся по гостиницам. Искать нас на квартире сложнее. Логично ведь?

— Логично. Где мы будем искать квартиру? Объявление на столбах читать? Или как в России принято? — насмехается над моим предложением, не скрывая иронию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как и в твоем продвинутом Лондоне через агентство, — встаю с кровати, подхожу вплотную к Саиту, смотря в его потемневшие глаза.

Желание поцеловать его в губы преследует меня со вчерашнего дня, когда мы по умолчанию вдвоем решили насладиться несколькими днями «а-ля Лондон». Саит чувствует меня как самого себя. Он откидывает свои вещи обратно на кресло, обхватывает мою голову ладонью, смещая ее к шее. Крепко сжимает, дергает на себя. Впечатываюсь в него, приоткрыв губы. Часто дышу, жадно смотрю сначала ему в глаза, потом на его закрытый рот. Объяснять ничего не требуется. Мои губы сразу же подвергаются жесткой атаке, я задыхаюсь в этом алчном поцелуе, мне не хватает кислорода. Вырываюсь, но рука на шее крепче сжимается, свободная его ладонь забирается мне по футболку. Собственнически оглаживает спину, скользит вверх. Чувствую, как подгибаются ноги, хватаюсь за мужские влажные плечи. Мычу ему в губы, не совсем понимая, что хочу сказать и надо ли что-то говорить.