Славяне и авары. Вторая половина VI — начало VII в. - Сергей Алексеев

Словене не только выстояли в продолжавшейся несколько десятилетий и на последнем этапе оборонительной борьбе с Империей. Они оказались — пусть и невольно — в числе победителей. Сохранили они известную автономию и от Аварского каганата. Последующий период стал временем славянского завоевания и заселения Балкан. Войны, стоившие крайнего напряжения сил каждой из сторон, полные взаимной жестокости, продолжились. Однако была у происходившего и другая сторона. Открывшийся для славян в 602 г. путь на Балканы явился в то же время дорогой к античному наследию и христианской культуре, к тогдашней европейской цивилизации. Последствием войн конца VI — начала VII в. могло бы стать крушение последнего ее оплота. Но произошло иначе, и рядом с обновленной Империей из хаоса «темных веков» позже поднимутся молодые славянские государства.

Примечания

1

Proc. Bell. Goth. VIII. 25:10; Свод древнейших письменных известий о славянах (далее — Свод I). Т. 1. М., 1991. С. 202, 203.

2

Proc. Bell. Goth. VIII. 25: 6–9; Свод I. С. 200–203.

3

Proc. Bell. Goth. VIII. 25: 10; Свод I. С. 202, 203.

4

Proc. Bell. Goth. VIII. 25. 10 etc.

5

Proc. DAI. IV. 6: 35; Свод древнейших письменных известий о славянах (далее — Свод II). Т. 2. М., 1995. С. 59.

6

Agath. Hist. IV. 20: 4; Свод I. С. 296, 297. Сваруна метким броском копья разбил «черепаху» (боевое прикрытие) кавказских «варваров»-мисимиян.

7

Agath. Hist. III. 6: 9; 7: 2; 21: 6, 8; IV. 18: 1, 3; Свод I. С. 294–297.

8

Proc. DA. II. 1: 7; Свод I. C. 206, 207.

9

Седов. В.В. Славяне в раннее Средневековье. М., 1995. С. 26 (карта).

10

Б. Графенауэр датирует появление славян в нынешней Словении около 550 г. (Grafenauer В. Zgodovina slovenskego naroda. Zv. 1. Lubljana, 1978. S. 282–285).

11

Свод I. С. 358. Это известие долго фигурировало в отечественной традиции как древнейшее упоминание славян. Причина — ошибка В.В. Латышева и А.В. Мишулина, которые приписали эпитафию поэту конца V в. Авиту (см.: Латышев В.В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. Вып. 2. СПб., 1906. С. 294; Мишулин А.В. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н.э. // Вестник древней истории. 1941. № 1. С. 231).

12

См.: Свод I. С. 358–360.

Поэтому едва ли можно согласиться с допущением комментатора фрагмента С.А. Иванова (см.: Иванов С.А. Мартин из Браги и славяне. Славяне и их соседи. М., 1989) об упоминании Мартином славян как риторической формуле. Даже заимствованные у панегириста V в. Сидония Апполинария условно-риторические обозначения варваров имеют у Мартина реальные соответствия. «Паннонец» — без сомнения, лангобард, «Сармат» — болгарин, «Дак» — гепид. Соответственно, в перечень Сидония Мартин добавляет лишь те племена, которым не нашел соответствий — «нара», «склав», «дан».

13

Седов. 1995. С. 274–277.

14

Седов. 1995. С. 8, 26 (карта). Это, видимо, наиболее древние следы присутствия славян в Паннонии.

15

Седов. 1995. С. 29, 129.

16

Men. Hist. Fr. 6; Свод I. С. 316, 317.

17

Мнение о наследственном характере власти Мезамера высказал А. Авенариус (Avenarius A. Die Awaren in Europa. Bratislava, 1974. S. 55). К этому следует добавить, что упоминание брата здесь важнее упоминания отца. Не исключено, что Идаризий в глазах Менандра был примечателен лишь как отец Мезамера и Келагаста. Более того, не исключено, что само имя Iδαριζιου — не более чем передача славянского патронима на -ičь (Шафарик П. Славянские древности. Т. 2. М, 1840. С. 92). Интерпретации этого имени не дали положительного результата. Не исключено, что основа предполагаемого «отчества» иноязычная. Но она неизвестна. Широко распространилась теория М. Морошкина (Славянский именослов. СПб., 1867), согласно которой следует реконструировать *Vitoričь (от югославянского имени Vitorь). Вторая по популярности (вошедшая, в частности, в советскую учебную литературу) — гипотеза С. Роспонда. Он предложил (Słowiańskie imiona w żrodlach antychnych. Lingua Poznanensis. 1968. № 12–13. P. 107) реконструкцию *Idaričь. Но имя Idarь (I+darь? Jь+darь?) неизвестно и неясно по смыслу. В «древнерусском» именослове, к которому его отнес автор гипотезы, оно незафиксировано. И. А. Левинская и СР. Тохтасьев, критикуя теорию М. Морошкина («Для передачи иноязычного vi-, wi- как ι- в позднеантичное и ранневизантийское время нам известны лишь единичные примеры»), приходят к выводу, что «имя выглядит явно неславянским», и тут же признают, что «ничего сколько-нибудь близкого» в языках сопредельных народов нет (Свод I. С. 333–334). Почему в таком случае нельзя признать имя одним из «единичных примеров»? Что касается имен братьев Мезамера и Келагаста, то они скорее славянские. «Келагаст» имеет архаичную форму, что может отражать особенности антского диалекта и, возможно, соответствует славянскому *Cělogostь. Ср.: Свод I. С. 333, где такая возможность предлагается и тут же отвергается на том основании, что имя «у славян неизвестно», после чего немедленно приводится несколько примеров использования формата Сěl- в именах. «Мезамер» довольно убедительно реконструировано С. Роспондом как *Medji+mirь. (Роспонд С. Структура и классификация древневосточнославянских антропонимов. // Вопросы языкознания. 1965. № 3. С. 7). Эта этимология принята в Этимологическом словаре славянских языков (ЭССЯ. Вып. 18. М, 1993. С. 49). Возражение И.А. Левинской и С.Р. Тохтасьева не выглядит убедительно: «По поводу этих этимологии достаточно отметить, что все предложенные славянские прототипы… реально у славян не засвидетельствованы» (Свод I, С. 329). Для VI в. этого совершенно недостаточно — известны десятки однократно фиксированных славянских антропонимов и для более позднего времени. Мы не можем считать, что по сравнительно небольшому числу источников раннего Средневековья восстановили славянский ономастикой целиком.

18

Men. Hist. Fr. 6; Свод I. С. 316, 317.

19

У Менандра — Δαυρεντιον, Δαυριταζ, (Men. Hist. Fr. 48; Свод I. C. 320, 321). Об этимологии см.: Свод I. С. 349–350. Высказывалось предположение о том, что это усеченная форма какого-то княжеского имени на Добр-.

20

Присоединяюсь к интерпретации «игемонов» Менандра как племенных вождей у О.В. Ивановой и Г.Г. Литаврина (Славяне и Византия. Раннефеодальные государства на Балканах. М., 1985. С. 49–50). В то же время авторы неоправданно, как представляется, отделяют «игемонов» от «управителей» («тех, кто возглавлял народ»). Из контекста фрагмента кажется совершенно очевидным, что речь идет об одних и тех же людях. Справедливо оспаривая гипотезу О.В. Ивановой и Г.Г. Литаврина, И.А. Левинская и С.Р. Тохтасьев предлагают в то же время считать игемонов «старейшинами», «представителями племенной верхушки» (Свод I. С. 348–349). Но у Псевдо-Кесария понятия «архонт» и «игемон» применительно к славянам — синонимы (Свод I. С. 254). Нет оснований считать, что ко времени Менандра и в его труде что-то изменилось. Итак, думается, что О.В. Иванова и Г.Г. Литаврин были абсолютно правы, рассматривая Добряту как вождя племенного союза, где каждое племя «имело своего архонта» (Иванова, Литаврин 1985. С. 49).

21

Maur. Stmt. XI. 4: 30; Свод I. С. 374, 375.

22

Именник на българските ханове. София, 1981. С. 11–12. На сегодняшний день это лучшее научное издание «Именника», хотя с конъюнктурами И. Богданова не всегда можно соглашаться. Из отечественных исследователей второй половины XX в. «Именником» занимался М.Н. Тихомиров. Его работа «Именник болгарских ханов» (последнее издание в кн.: Тихомиров М.Н. Исторические связи России с Византией и славянскими странами. М., 1969) обозначила целый этап в изучении памятника. Но при всех своих несомненных достоинствах сейчас она уже несколько устарела. Перевод на современный русский язык Д. Полывянного (Родник златоструйный. М., 1990. С. 176–177) преследовал чисто литературные цели и потому отчасти волен. Он издавался, конечно, без оригинального церковнославянского текста, снабжен крайне скупым комментарием и содержит частные ошибки. К слову, этими недостатками грешат и многие литературные переводы (а по сути — реконструкции и интерпретации) на современный болгарский. Перевод И. Богданова (Именник 1981. С. 16–17) фактически является реконструкцией первоначального вида и смысла памятника в видении самого ученого, но это ясно оговорено, и перевод, как и текст, снабжен подробным обосновывающим комментарием.