Водоворот - Ларри Бонд

Трэверс задумчиво почесал подбородок.

— Да, мне это нравится. — Он откинулся в кресле и посмотрел в потолок. — Знаете, чем больше я над этим размышляю, тем больше мне это по душе. — Он подался вперед. — Вот что я думаю. Мы оказываем прифронтовым государствам солидную военную и экономическую помощь, отдавая особое предпочтение районам, где орудуют поддерживаемые ЮАР мятежники. Этак на пятьсот-шестьсот миллионов долларов. Вполне достаточно, чтобы прижать Преторию. Полагаю, мне удастся без особого труда провести нечто подобное через комитет.

Левин нахмурился.

— Боюсь, Комитет бюджетных ассигнований станет непреодолимой преградой. Где мы возьмем деньги?

Трэверс усмехнулся.

— Все очень просто: перекинем из военного бюджета. Сделала же это администрация для Никарагуа и Панамы — и таким образом создала прецедент. А мы просто последуем их примеру.

Все в комнате заулыбались: это был идеальный план. Никто не сможет упрекнуть их в том, что они забывают о финансах или увеличивают бюджетный дефицит. Кроме того, военный бюджет был лакомой добычей. Каждый хотел заполучить кусок этого пирога, и требование своей доли от него вряд ли вызовет удивление в Вашингтоне.

Трэверс помолчал, размышляя.

— И вот еще что. Если мы запустим большую программу помощи, сможет ли ЮАР предпринять какие-нибудь контрмеры?

— Против нас? Никаких. — Блэкман ответил быстро, не задумываясь.

На некоторое время воцарилась тишина: все размышляли над возможными вариантами.

— Кен прав, — произнес наконец Перлман. — У нас с ЮАР такие слабые связи, что они не смогут причинить нам вреда, даже если решат со своей стороны сократить торговлю.

— А как насчет стратегического минерального сырья? — поинтересовался Алварес. — Хрома, титана и других полезных ископаемых? Вдруг ЮАР вздумает прекратить их поставки. Министерство обороны и министерство торговли могут заявить, что это угрожает интересам национальной безопасности.

— Что же, по-твоему, ЮАР сама себе набросит на шею петлю? Это вряд ли, Хэри. Им для импорта необходимы иностранные кредиты, например, чтобы закупать нефть. Это единственное полезное ископаемое, которого ЮАР лишена. — Трэверс вздохнул. — Мировая сокровищница, управляемая горсткой питекантропов от политики…

Тут вмешался Блэкман.

— Сенатор прав. Форстер и его люди вряд ли станут поднимать шум из-за пакета помощи. Вероятнее всего, они просто усилят подрывную деятельность в регионе. Станут проводить больше рейдов, развернут пропаганду, но все это будет стоить им денег и симпатий мирового сообщества. Если ЮАР будет продолжать в том же духе, а прифронтовые государства станут действовать сообща, то ЮАР в скором времени окажется в окружении сильных врагов.

Трэверс решил, что все пришли к единому мнению.

— Хорошо, так и сделаем. Мне бы хотелось, чтобы вы двое набросали конкретные предложения. — Он указал на Блэкмана и Левина и посмотрел на часы. — Через час мне уже понадобится конспект. А пока я должен сделать пару звонков. Джордж! — обратился он к своему советнику. — Как это, на твой взгляд?

— Мне нравится. Пройдет это предложение или нет, в политическом отношении мы окажемся в выигрыше. Я сам займусь средствами массовой информации и национальным комитетом. Думаю, большинству в партии понравится наша идея. Мы окажем ей хорошую поддержку. — Перлман усмехнулся. — Еще раз померяемся силами с нынешней близорукой администрацией.

Все снова заулыбались.

В зал заседаний вошел вице-президент, и все разговоры по традиции стихли. Заседания Совета национальной безопасности должны были начинаться точно в назначенное время, и его участники не хотели терять драгоценные минуты на бессмысленную болтовню. Ее приберегали для любимого в Вашингтоне времяпрепровождения — коктейлей, которые проходили поздно вечером и имели большое влияние на политическую жизнь. А рабочее время предназначалось для работы.

Вице-президент Джеймс Малколм Форрестер разделял эту страстную привязанность к работе. Он бодрым шагом прошел к своему месту во главе стола и сел. Все вежливо закивали в знак приветствия.

После относительно неуверенного начала, Форрестер приобрел среди своих коллег в администрации репутацию человека, умеющего работать в команде, и талантливого организатора. Он придавал большое значение своим обязанностям председателя Совета национальной безопасности, что было правильно, поскольку эта должность являлась наиболее важной из всех входивших в его компетенцию дел. Посещение похорон зарубежных политических деятелей и бесчисленные речи на приемах, собранных для выуживания из толстосумов пожертвований на политические цели, не шло ни в какое сравнение с возможностью участвовать в решении важных вопросов национальной безопасности.

Совет национальной безопасности был подотчетен непосредственно президенту, давая ему рекомендации, какие шаги предпринять по любому вопросу войны и мира. Постоянными членами совета являлись государственный секретарь, министр обороны, советник по национальной безопасности и директор ЦРУ. Руководителей других учреждений и министерств приглашали присутствовать на заседаниях или просто просили предоставить необходимую информацию. Совет национальной безопасности в полном смысле слова аккумулировал основные ресурсы США в области разведки, дипломатии и обороны. В кризисной ситуации результатом «мозговой атаки» членов совета могло стать срочное принятие официального заявления, направление самолетов-шпионов, выброска десанта или даже отправка значительных наземных сил в любую точку мира.

Но поскольку ни США, ни их союзникам в данный момент ничего не угрожало, атмосфера была благодушной. Это было очередное, рядовое заседание.

Настолько рядовое, что некоторые постоянные члены совета даже не потрудились прийти, а прислали вместо себя целую кучу заместителей, только чтобы заполнить места вокруг большого стола зала заседаний. У каждого заместителя был свой референт, готовый в любую минуту предоставить шефу все необходимые материалы. В углу разместились несколько стенографисток, готовых записывать каждое слово присутствующих.

На столе были разложены листки с повесткой дня; на самой середине стояли хрустальные графины, наполненные кофе со льдом и лимонадом. К концу заседания они будут пусты. Даже здесь, глубоко под землей, кондиционеры Белого дома не могли как следует охладить жаркий воздух вашингтонского лета.

Этот подземный зал заседаний имел несколько колониальный вид, с обшитыми деревянными панелями стенами и изощренной лепниной на низком потолке. Висевший на одной из стен огромный экран наверняка задел бы чувства архитектора, но это было все же рабочее помещение, а не место паломничества туристов. Здесь никогда не будет разрешено фотографировать. Стены украшали лишь карта мира, карты Соединенных Штатов и СССР.

Вице-президент раскрыл повестку дня на первой странице и подождал, пока остальные последуют его примеру.

Форрестер был невысокого роста; это мало кто замечал, потому что он постоянно находился в движении. Сбегал по трапу в аэропортах зарубежных стран. Входил в украшенные флагами банкетные залы. Либо бегал по полю во время захватывающего матча в гольф, проходящего в загородном клубе Конгресса. Он шутил, что вообще-то в нем шесть футов восемь дюймов, но обычно он скрывает несколько дюймов, чтобы не казаться выше, чем президент. За этой шуткой скрывалась горькая правда: пост вице-президента предполагал много церемоний и мало ответственности, — хотя сейчас он был занят настоящим делом.

Он слегка постучал по столу, призывая собравшихся к вниманию.

— Итак, начнем. — Он бросил повестку дня на стол. — К сожалению, первый пункт нашего обсуждения не попал в документы, разосланные вам для ознакомления вчера вечером. Вопрос о ЮАР возник только сегодня утром, во время нашего завтрака с президентом. Он просил нас обсудить наш возможный ответ на последние действия Претории, в том числе мобилизацию войск, о которой говорится в телетайпных сообщениях.

На лицах некоторых людей за столом моментально появилось озадаченное выражение. ЮАР совершенно не входила в число проблем, которые их волновали. Главной реальностью их политической жизни было военно-политическое противостояние Советского Союза и США. Некоторым до сих пор было трудно привыкнуть к тому, что возникающие конфликты не всегда вписывались в противостояние между Востоком и Западом.

Кроме того, информация о положении в Африке редко просачивалась через защитный экран в лице референтов и младших служащих министерств и разведслужб. Обычно она так и оставалась в памяти компьютеров, которые никто не включал, или пылилась на полках архивов.