Манюня - Наринэ Абгарян

-Твоя мать уже всё им рассказала,- буркнул папа.

Когда он вылез из машины, чтобы помочь дяде Мише убрать вещи в багажник, у наших друзей вытянулись лица.

-Обкорнала-таки,- дипломатично заметил дядя Миша.

-Увы, мой бедный Йорик! Я знал его, Горацио...,- расхохоталась Ба.

-Юрик-Йорик,- заплакал дядя Миша.

-Ещё одно слово, и я уеду без тебя, понял?- вызверился на своего друга папа.

-Молчу-молчу,- дядя Миша утёр слёзы,- поехали.

Все семьдесят километров до города Красносельска мы с Маней пели. Раз двадцать прокрутили весь репертуар нашего хора – начиная с «Бухенвальдского набата» и заканчивая Комитасовским «Крунком». Дядя Миша все семьдесят километров прохрапел в такт нашему пению. И только по окаменевшему затылку моего отца было видно, что пение наше ему осточертело.

Наконец он не выдержал:

-Девочки, вы помолчать хоть чуть можете?

-Нет, пап,- отрапортовала я,- если мы перестанем петь, нас мигом укачает.

-Я губную гармошку взяла, могу вам что-нибудь наиграть,- предложила Маня.

-Нет, только не это!- испугался папа,- вот если бы вы просто немного помолчали, а то голова уже от вас гудит.

-Пусть поют,- проснулся дядя Миша и снова затрясся от смеха,- я уже забыл, какая у тебя причёска!

-Ты думаешь, из Красносельска рейсовые автобусы не ходят в Ереван?- папа выпучился на него,- высажу!

-А что я, я ничего, я молчу.

Папа погладил себя по обкорнанному затылку и тяжело вздохнул.

-Обрастать, небось, месяц!

-Ты чего? Какой месяц! Как минимум три! У тебя же сзади не причёска, а фактически чёлка, притом очень короткая,- дядя Миша смеялся уже в голос,- и я таки тебе скажу, что анфас ты выглядишь даже выигрышнее, чем в профиль, бедный мой Йорик.

Мы с Маней покатились со смеху. Дядя Миша скорчился от хохота на переднем сиденье. Папа посмотрел на него, посмотрел на нас и тяжко вздохнул, папе было не до смеха. Дело в том, что у главного врача больницы, где работал папа, умерла тёща. И в пятницу намечались похороны. И папе надо было успеть сегодня вернуться из Еревана домой, а завтра явиться на похороны.

Вот с такой причёской на голове!

Через несколько минут мы въехали в город Красносельск. Красносельский район Армении издавна был населён молоканами, сосланными ещё Екатериной Второй за отказ от православия. За прошедшие два века мало что изменилось в укладе их жизни – те же побеленные избы с резными ставнями, огромные хозяйства, патриархальный уклад жизни, неприятие спиртного и табака, отсутствие телевизионных антенн на крышах домов. Часто на улицах города можно было встретить людей в национальной одежде. Каждый раз, проезжая Красносельск, ты словно попадал в русскую народную сказку.

-Остановись где-нибудь, покурим,- попросил дядя Миша.

-Заедем на автовокзал,- предложил папа,- там можно и кофейку попить, и покурить, а то неудобно здесь, на виду у всех. Они же не одобряют курение.

Он припарковался возле низенького здания автовокзала.

-Посидите в машине, мы скоро, ладно?

-Ладно!- согласились мы,- только вы нам принесите чего-нибудь сладенького.

-Возьмём вам бутылку лимонада «Буратино»,- обещал дядя Миша.

-Ура!- обрадовались мы с Маней.

И принялись терпеливо дожидаться их возвращения. А чтобы ждать было не скучно, мы высунулись в окно машины и стали любоваться городом.

Взглянули направо – стоял ряд белых домов с голубыми ставнями, взглянули налево – стоял ряд белых домов с зелёными ставнями.

-Красотаааа!- протянула я.

-Ага,- согласилась Манька,- ой, смотри, Алёнушка!

-Где?- я вытянула шею и увидела девочку, которая шла в нашу сторону. Девочка была в длинном белом платье и кружевном платочке, поверх платья она повязала узорчатый тюлевый фартук с оборкой по низу, на ногах у неё были светленькие туфельки.

Мы с Маней, высунувшись из окна, во все глаза наблюдали за ней.

Алёнушка под напором наших взглядов сбавила ход, а потом и вовсе остановилась шагах в пяти от машины. Постояла в нерешительности, потом повернулась к нам спиной. Мы ахнули – у неё оказалась длинная, пышная, необычайно красивого медового оттенка коса.

-Ух ты!- выдохнули мы,- вот это волосыыыы!

-Девоооочкааааа,- позвала я.

Девочка не шелохнулась.

-Боится нас что ли,- воинственно шмыгнула носом Манька.

-Наверное,- шепнула я.

-Алёнушкааааа,- тоненьким голосом позвала Маня,- Алйоооооо-нуш-каааааа!

Девочка дёрнула плечом, но не сдвинулась с места, только привычным движением поправила платочек на голове.

-Алёнушкааааа,- позвали мы,- девочка, ты Алёнушка или кто?

Девочка обернулась. Посмотрела на нас с любопытством. Промолчала.

-Может она глухая? Или немая?- Манька высунулась в окно машины так далеко, что чуть не выпала – я еле успела вцепиться в ремень брюк и удержала её на весу.

-Осторожнее,- зашипела я.

Манька вползла обратно в машину. От прилизанной утренней причёски не осталось и следа - волос у моей подруги немилосердно кучерявился, надо лбом развевался боевой чубчик.

-Ня!- вдруг сказала девочка,- я ня Алёнушка, я Варя!

-Варя?- мы вылезли из машины и подошли к девочке,- а как тогда тебя ласково называют? Варежка что ли?

-Сами вы варежки,- обиделась девочка,- а меня мамка Варечкой кличет.

Мы какое-то время молча изучали друг друга.

-«Ну погоди» любишь?- я решила продолжить начатый светский разговор.

-А чтой это?- удивилась девочка.

-Ну, это мультик такой, неужели ни разу не видела? По телевизору часто показывают.

-Ня,- покачала головой девочка,- нам пресвитер ня велит смотреть телевизор. Говорит – это грех.

-Какой грех?- мы чуть не задохнулись от возмущения,- почему не велят телевизор смотреть? И кто этот… свитер?

-Ня свитер, а пресвитер,- рассердилась девочка,- вы что, совсем ничего ня знаете?

-Совсем ничего,- радостно закивали мы,- совершенно ничегошеньки. Мы тупые!

-То-то я гляжу!- не удивилась Варя. Она смотрела на нас своими большими васильковыми глазами, и думала о чём-то своём.

-Ладно, я пойду,- сказала.

-Иди,- согласились мы,- а чего ты в косыночке ходишь?

-Так положено,- сказала девочка,- так молокане ходют. Пойду брата искать, а то я яму шумела, а он ня отклякается. До свиданьица вам!

-До свиданья,- попрощались мы с Маней и поплелись к машине. Мы были заинтригованы и даже напуганы. Нам было непонятно, как можно не смотреть телевизор и ходить с косыночкой на голове.

-Бедненькая,- решили мы.

А потом вернулись папа и дядя Миша, принесли нам обещанный лимонад, и мы поехали дальше, в сторону озера Севан, и дядя Миша смешно рассказывал, как весь автовокзал оборачивался на папину причёску, а буфетчица не хотела брать деньги за кофе, всё смотрела на отца и называла его «бядовой головушкой».

Часам к двенадцати мы уже были в Ереване. Сначала завезли дядьмишин агрегат в НИИ математических машин, а потом поехали на приём к Самвелу Петросовичу.

-Ты зайди к нему первым, пусть он привыкнет к твоему виду, а мы с девочками в приёмной посидим,- сказал отцу дядя Миша.

Мы терпеливо переждали в коридоре взрыв истерического хохота, которым Самвел Петросович встретил моего отца.

-Хочешь, я тебя отправлю к своему парикмахеру? Может, он чего-нибудь придумает?- всхлипывал он на всё отделение.

-Не надо,- отнекивался отец,- я дома к своему парикмахеру схожу.

-Дааааа,- подмигнул нам дядя Миша,- неймётся ему, всё домой тянет, можно подумать, домашний парикмахер уже не сделал своё чёрное дело!

А потом вышла прехорошенькая медсестра и пригласила нас с Маней в кабинет для осмотра.

-А вы пока посидите в коридоре,- улыбнулась она дяде Мише.

-Если только вы потом обещаете и меня посмотреть,- расцвёл дядя Миша.

-Папа,- Маня укоризненно посмотрела на отца,- я всё Ба расскажу.

-Иди отсюда, незнакомая девочка, я тебя знать не знаю,- отмахнулся от неё дядя Миша.

Мы с Маней зашли в кабинет, и устроились на низенькой кушеточке возле окна. Я зацепила взглядом инструменты, аккуратно сложенные на специальных лотках, и мигом затряслась от страха.

-Не дам ему посмотреть своё горло,- громко сглотнула я.

-Нарка, не глупи,- скосилась на меня Маня,- зачем мы тогда сюда ехали?

-Не знаю,- заупрямилась я,- но этот Петросович ко мне не прикоснётся, это точно!

И тут открылась дверь, и в кабинет вошёл Самвел Петросович. Он оказался высоким, холёным и невероятно красивым мужчиной. Маня заулыбалась и пригладила ладошкой торчащий чубчик.

-Здравствуйте красавицы,- проворковал Самвел Петросович.

-Здравствуйте,- расцвела Маня,- вы тоже красивый!

Я засопела и больно пихнула её локтем в бок.

-Ты чего несёшь?